– Так уж и миллионами…
– Именно так. Сейчас французы стараются свою систему цветного телевидения придумать, попроще и подешевле. Но фокус в том, что с нашей микросхемой Телефункен французам поставит шах и мат: их более сложная система окажется дешевле и надежнее более примитивной и простой французской. Но только в случае, если мы сможем этих кристаллов немцам сотнями тысяч поставлять. Кстати, наши специалисты провели еще одну доработку немецкой схемы, она же открытая для использования кем угодно и доработки тоже разрешены. Так вот, с нашей доработкой единственный недостаток немецкой схемы устраняется полностью, но вот сами немцы такую доработку еще лет пять-семь сделать будут не в состоянии. А с ней картинка получится настолько качественной, что конкурировать тут уже никто не сможет, даже американцы не смогут.
– Это радует, а что в сухом остатке?
– ГДРовская валюта окупится через семь-восемь месяцев. А если мы еще начнем продавать за рубеж вычислительные машины…
– Они же секретные!
– Секретная тут только технология, но мы можем выставить цены такие, что буржуи даже пытаться воспроизводить технологию не захотят. И мы по вычислительной технике тут точно подомнем всю Европу, причем поставляя им то, что для себя уже выпускать не будем как давно устаревшее. А производство у нас уже налажено, так пусть оно прибыль приносит: вместо того, чтобы его сносить и за свои деньги переналаживать на новую технику, мы с него получим средства на постройку новых производств. С избытком получим, я с выручки к себе в карман всего-то процентов двадцать попрошу.
– В валюте?
– В основном в рублях по официальному курсу. Мне валюта будет нужна только на индий, можно еще серебра побольше подкупить… а еще на кое-какое оборудование от немцев. От наших, советских немцев!
– А ты не… эх, напрасно все же Николай Александрович тебя председателем КПТ поставил, ну как с тобой разговаривать-то?
– Вы не поверите, но некоторые – например я – и простые русские слова понимают. Так что со мной можно просто по-русски, например так: бери, Светочка, денежек сколько тебе надо и ни в чем себе не отказывай. И я сразу вас пойму! Вот постановление на выделение средств, я готова в понедельник в Йену лететь. А вот постановление на предоставление мне права на продажу наших вычислительных машин… устаревших, хотя в тексте об этом и не сказано. И вот еще одно постановление, о выделении Комитету госкредита на сто двадцать миллионов на строительство необходимых объектов инфраструктуры…
– Это всё?
– Пока всё, мне до конца сентября и этого хватит.
– А в октябре? – в голосе товарища Патоличева смех как-то странно сплелся с полной безнадегой.
– Насчет октября не знаю, но к ноябрьским, думаю, уже вы ко мне придете, чтобы спросить не нужно ли мне еще денежек отсыпать. Я собираюсь буржуям машин вычислительных продать миллионов на десять долларов.
– И, думаешь, они столько купят?
– Они бы и больше купили, но пока я для них больше сделать не смогу.
– Ну, посмотрим… давай сюда свои постановления. Да, а почему к немцам только в понедельник летишь? Ведь если сегодня или завтра…
– Я в воскресенье переезжаю. Кстати, не зайдете на новоселье? Через воскресенье праздновать будем…
Глава 2
Вот за что я люблю архитекторов, так это за то, что они – именно архитекторы и стараются здания свои делать красивыми. Архитектор, который строил жилой дом для сотрудников Комитета, именно таким и был – и пентхаус он мне выстроил именно красивый. Пятьсот метров взгромоздить на крышу так, чтобы получилось красиво, у него не вышло (да и, наверное, ни у кого бы не вышло), так он, не мудрствуя лукаво, просто сделал его двухэтажным. А по краям дома «для гармонии и визуального равновесия» поставил две декоративные башенки. И строительство дома он закончил точно в плановый срок, то есть в конце августа, а я с переездом на пару недель задержалась потому что решила сначала квартирку обставить. Деньги у меня были (ведь и сам пентхаус целиком за мой счет строился), так что я просто заказала желаемую мебель в небольшой мебельной артели, творящей свои произведения искусства (а иначе их мебель и назвать было трудно) в подмосковном Пушкино. То есть мебель я заказала давно уже, но мастера не торопились, объясняя мне, что «быстро хорошо не бывает, а у них плохо делать не принято», но вот восемнадцатого сентября они привезли свои творения и расставили их в новой квартире.
В принципе, творений было много, но и квартирка была очень немаленькой, так что «создать уют» вышло пока лишь в большой спальне на втором этаже, в кухне и в столовой на первом, в гостиной и в библиотеке. Ну и в прихожей тоже все нужное появилось – а все остальные комнаты пока стояли пустыми. Но, в принципе, и в такой обстановке жить уже можно, так что я назначила переезд на воскресенье. И Сережа начал было суетиться, прикидывая, где найти грузовик для перевозки мебели: так-то можно было и грузовое такси заказать, но почему-то по воскресеньям машин жутко не хватало, их вообще за месяц бронировали – и мужа это очень расстроило. Ну а я ему сказала, что расстраиваться все же не стоит, никто нас особо не торопит, так что для начала мы можем просто перевезти все его книги и даже табуретки из кухни захватить – но это и в простой легковушке перевезти будет несложно, а я машину для этого точно найду.
После этого Сережа по поводу переезда психовать перестал, но – узнав, что новая квартира находится в районе Сокола – начал переживать о том, что теперь ему на работу придется ездить больше получаса в одну сторону. Ну да, раньше-то можно было на двух автобусах доехать минут за тридцать, а теперь на метро с пересадкой за целых полчаса, просто ужас! Ну еще пешком два раза по пять-семь минут пройтись… Он очень серьезно к вопросу подошел, даже с каким-то приятелем договорился и они проверили: на машине можно было доехать… ну подумаешь, всего за сорок пять минут, но не тесниться же в общественном транспорте – и он принялся со мной срочно советоваться на тот предмет, что, возможно, нам стоит все же купить «Москвич» (на который у него деньги еще до свадьбы были накоплены) или где-то занять немного и купить «Волгу» попроще…
«Волги» продавались двух видов: «обычная» (она же «упрощенная») с механической коробкой и с ценой в семнадцать тысяч четыреста рублей и «улучшенная» (она же «стандарт») с автоматической коробкой, но с ценой уже в двадцать две тысячи. И для Сережи проблема заключалась в том, что в торговле свободно были лишь «стандарты», а «обычные» застать было крайне трудно. А из-за меня (то есть из-за обретения семейного статуса) он ни в какой стройотряд не поехал и у него денег на «стандарт» не хватало. Но раз уж двадцатое сентября кроме даты переезда было еще днем рождения любимого мужа…
Машину я пригнала с работы еще вечером в субботу, а утром, выставив Сереже две сумки на колесиках, которые мне сделали в мастерской МВТУ еще давно, я велела ему грузить в них книги, а сама пешочком пошла в соседний двор, где ночевала моя «Волга». А затем муж сильно порадовался, что в пятиэтажных домах уже по правилам должны были ставиться лифты, так как поднять немаленькую такую сумку с книгами было очень непросто. А уж две сумки – и подавно, так что он даже не удивился, когда запихивал первую сумку в багажник: очень устал просто спуская ее на один короткий пролет лестницы от лифта. Затем притащил и вторую сумку – и сказал, что за табуретками он как-нибудь в другой раз скатается.
В новом доме было проще: предусмотрительная я заранее заставила архитектора пандусы у лестниц сделать, чтобы юные мамашки коляски с детьми спокойно к лифтам подкатывали. Ну, сумка с книгами все же потяжелее коляски с ребенком, однако закатить груз всяко легче чем затащить. А я, оставив мужа у лифтов, загнала машину в расположенный под домом гараж, помогла вкатить одну сумку в лифт и мы поехали наверх. Ну мы ехали-ехали – и приехали, и Сережа сильно удивился, увидев лестничную площадку со стенами из бежевого с коричневатыми разводами мрамора и с бронзовой люстрой с хрустальными подвесками под потолком:
– Свет, а ты ничего не перепутала с этажом?
– Тут не перепутать, кнопка девятого этажа на самом верху.
– Но это как-то не очень похоже… – и он замолк, глядя, как я отпираю дверь (одну из двух, но вторая вела на лестницу, о чем он, понятное дело, не знал).
– Слушай, мы точно не туда попали, тут какая-то мебель уже стоит.
– Не какая-то, а сделанная по моему заказу: лично мне не нравятся вешалки, прибитые ржавыми гвоздями прямо к стене. А в мраморную стену и гвоздь забить крайне проблематично. Ну чего стоишь, заходи уже!
– Свет, мне кажется, что твоя шутка…
– Послушай, муж ты мой, твоя жена работает в Комитете по передовым технологиям и поэтому будет теперь жить в самой передовой квартире.
– У вас что, всем такие квартиры дают?
– Нет, всем дают все же попроще, но им-то дают вовсе бесплатно, а мне за деньги такую выстроили.
– А откуда у тебя…
– У меня только авторских за изобретения хватило на постройку шестнадцати пятиэтажных домов для инженеров, которые мне с дипломом помогали. Ты же не думаешь, что сотни человек бросились мне помогать по доброте душевной? Ну так вот, я решила, что уж для себя, любимой, я квартирку хочу такую же – в смысле любимую. А тут подвернулась возможность поднапрячь архитектора…
– И каким образом ты его… поднапрягла? – спросил Сережа с сильным подозрением в голосе.
– Простым, самым простым способом, каким мужчину может поднапрячь женщина, занимающая пост председателя Комитета. Я ему просто сказала, что без этой отдельно выстроенной для меня квартиры я вообще дом не приму. А с такой квартирой я и ему в доме жилье выделю…
– Пост какого председателя?
– Председателя Комитета по передовым технологиям при Совете министров СССР. Работа у меня такая теперь… рот закрой и пошли смотреть квартиру. Да, чтобы два раза тебе рот закрывать не пришлось: наша спальня и оба кабинета находятся на втором этаже. Не дома, а этой квартиры. Ты мне с закрытым ртом больше нравишься, но все же напрягись, рот на время приоткрой и ответь: тебе мебель нравится? Мне ее по моим эскизам сделали… Ладно, можешь не отвечать, пошли на кухню, будем твой день рождения праздновать. А в подарок тебе…