И только непосредственно перед Октябрем 1917 года под влиянием русских большевиков удалось поднять почти всю солдатскую массу на завоевание власти Советов. Большевистский лозунг: „Власть — рабочим и крестьянам“ стал сразу понятным и родным».
Двадцать тысяч солдат и младших офицеров отказались ехать на французский фронт. Был среди них и Данила Сердич, о котором с большой теплотой отзывается Маршал Советского Союза С. М. Буденный.
«На всю жизнь у меня и у всех, — пишет он, — кто знал Сердича, останется образ этого замечательного товарища — человека большой выдержки и скромности, прекрасного друга, храброго и талантливого командира, посвятившего свою жизнь борьбе за Советскую власть вдали от своей родной Сербии. Все сербы, сражавшиеся под командованием Сердича, были людьми, готовыми к самопожертвованию ради победы пролетарской революции».
К стр. 35 * О том, что Дундич, выйдя из добровольческого корпуса, поступил в русский кавалерийский полк, свидетельствует и его биограф Б. Агатов. Об этом же сообщил мне старый большевик, участник гражданской войны в Одессе Л. М. Нежданов. По его сведениям, Дундич, выйдя из сербского корпуса, поступил на службу в Ахтырский гусарский генерала Дениса Давыдова полк. В дни решающих боев за власть Советов ахтырцы поддержали Одесский революционный комитет. Вот что говорилось по этому поводу в сборнике «Октябрь на Одессщине»: «Из воинских частей, перешедших на сторону Ревкома, был Ахтырский гусарский полк, накануне восстания не признавший Центральной Рады, протестовавший против роспуска большевистских частей и формирования взамен их белых офицерских…»
К стр. 40 * В книге «Конная армия, ее вожди, бойцы и мученики», изданной политическим управлением Первой Конармии в 1921 году и обнаруженной в Центральном государственном архиве Советской Армии, рассказывается об этом периоде жизни Дундича: «…После Октябрьской революции он стал на сторону Советской власти, сформировал в Одессе из сербских революционеров интернациональный отряд и повел борьбу против гайдамацких и кадетских банд».
Отряд Дундича входил в одесскую интернациональную Красную гвардию. В 1957 году удалось разыскать одного из организаторов интернациональной Красной гвардии, старого коммуниста Адольфа Шипека, хорошо знавшего Дундича по Одессе.
— В дни, когда в приморском городе назревала революционная буря, — вспоминал А. Шипек, — мы, бывшие военнопленные, не чувствовали себя чужими среди простых людей. Лозунги «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Вся власть Советам!» нам были понятны и близки. Нам хотелось помочь одесским пролетариям в их борьбе за власть Советов, и мы, группа военнопленных, пошли в городской партийный комитет и рассказали большевикам о своих настроениях. Нам ответили: «Будем рады вашей помощи, товарищи!»
В интернациональной Красной гвардии было три подразделения: чешское, китайское и сербское. В каждом насчитывалось человек по полтораста — двести. Сербами командовал Дундич, китайцами — Чжан, чехами — я.
В январе 1918 года вместе с одесскими красногвардейцами и моряками мы дрались с юнкерами и гайдамаками у железнодорожного вокзала, на Николаевском бульваре, в Александровском саду. В январских боях отличился отряд Дундича. Сам он, раненный в голову, не покидал свой пост, показывая пример мужества и героизма.
К стр. 41 * I Всероссийский съезд военнопленных открылся в Москве, в здании бывшего Благородного собрания (ныне Дом Союзов) в апреле 1918 года. В третьем томе «Истории гражданской войны в СССР» (стр. 128) ошибочно назван апрель 1919 года.
На съезде присутствовали делегаты, представлявшие более полумиллиона военнопленных. Они называли себя военнопленными-интернационалистами.
Съезд призвал бывших военнопленных вступать в Красную Армию. Он обратился с Манифестом к своим товарищам, уезжавшим из Советской России на родину, раскрыть всему трудовому народу смысл Великой Октябрьской социалистической революции и стать активными борцами за дело освобождения трудящихся масс от капиталистического гнета.
«Брат военнопленный! — говорилось в Манифесте. — Если русская революция открыла тебе глаза, то мы должны сказать тебе: эта война не была войной народов. Причиной этой войны было стремление больших разбойничьих государств еще раз разделить уже разделенные между ними земли… Стоило ли жертвовать своей кровью и жизнью, страдать в сибирских снегах, одиноко погибать на Мурманской железной дороге, в шахтах донецких копей, калечить себя в лесах Урала из-за интересов капиталистов и хищников?
Есть ли у тебя основания идти опять на французский, итальянский или балканский фронты, опять проливать свою кровь, страдать, жертвовать жизнью?
Брат военнопленный! Мы говорим тебе: иди за нами!»
К стр. 42 * Иностранные группы сыграли большую роль в революционном воспитании бывших военнопленных, способствовали расширению и укреплению братских интернациональных связей нашей страны с трудящимися зарубежных стран.
В марте 1919 года в докладе на VIII съезде партии В. И. Ленин сообщил о пропагандистско-агитационной работе среди находившихся в России иностранцев, об организации ряда иностранных коммунистических групп, о возвращении сотен тысяч военнопленных к себе на родину — в Венгрию, Германию, Австрию.
«…И если там, — говорил В. И. Ленин, — господствуют группы или партии с нами солидарные, то это благодаря той, по внешности не видной и в организационном отчете суммарной и краткой, работе иностранных групп в России, которая составляла одну из самых важных страниц в деятельности Российской коммунистической партии…»
К стр. 42 ** В журнале «Исторический архив» (№ 4, 1957 г.) напечатана краткая справка о немецком коммунисте Гильберте Мельхере: «Мельхер Гильберт был командирован в Царицын в мае 1918 г. Центральной коллегией для организации интернациональных частей Красной Армии, которая была создана по постановлению I Всероссийского съезда революционных военнопленных, проходившего в Москве в апреле 1918 года.
С помощью местных военнопленных Мельхер организовал в Царицыне группу иностранных коммунистов, которая повела работу среди военнопленных. Для объединения военнопленных в Царицыне был образован Совет (Союз) иностранных рабочих и крестьян».
К стр. 42 *** В сборнике «Червона гвардія на Україні», выпущенном Академией наук УССР, приводятся выдержки из протокола киевского совещания двенадцати консулов, представлявших Америку, Англию, Францию, Бельгию, Грецию, Испанию, Италию и другие страны.
«Ни в коем случае, — говорилось в документе, — не допускать вступление иноземцев (имеется в виду в Красную гвардию. — А. Д.), которые должны быть полностью нейтральными в политической борьбе, которая происходит в России».
К стр. 66 * Позже в газете «Красный кавалерист» (от 18 сентября 1920 года) было опубликовано открытое письмо польским панам от австрийского рабочего — красноармейца Первой Конной армии Бергера.
«Ясновельможные паны усердно стараются доказать всему миру, что у большевиков только „наемные“ солдаты, и в том числе многотысячная армия иностранных пролетариев, бывших военнопленных…
Их мобилизовали, — пишут панские газеты, — и заставили насильной голодовкой вступить в ряды Красной Армии.
Жалкие лгуны!
Неужели вы думаете, что русский пролетариат прибегает к таким способам формирования Красной Армии, а иностранный пролетариат при таких условиях идет на службу?
Вот я, как иностранный рабочий, который во время Великого Октябрьского переворота еще был в России в плену, довожу до вашего сведения, что около четырех тысяч бывших военнопленных из одного со мной лагеря поступили добровольно в ряды Красной Армии. Это было тогда, когда ваша покровительница — Антанта уговаривала чехословаков в Сибири выступить против Рабоче-Крестьянского правительства… Не старайтесь напрасно портить бумагу для ваших воззваний. Мы не попадемся на вашу удочку.
Мы уже три года сражаемся в рядах Красной Армии за идеалы пролетариата, за идею коммунизма, и никто в Советской России не обещал нам золотых гор.
Мы отлично знаем, что наша борьба тяжелая, но все-таки она закончится нашей победой.
Только Советская власть во всем мире принесет всем трудящимся освобождение и вечный мир.
Мы же, „наемники“, бывшие военнопленные, никогда не простим вам смерти наших венгерских и баварских товарищей.
Мы отомстим за них.
Ваши танки и ваша техника не потушат мирового революционного пожара.
Коммунизм для пролетариата всего мира стал теперь вопросом его жизни и смерти.
Рано, или поздно он победит».
К стр. 85 * Об этом ярком эпизоде, как нельзя лучше характеризующем Дундича, я впервые услышал от старых конармейцев, проживающих в станице Семикаракорской.
Ростовские историки, к которым я обратился за консультацией, говорили, что записанный мною эпизод больше похож на легенду, чем на правду. Но не верить старым конармейцам, слышавшим об этой неравной схватке из уст самого Дундича, у меня не было никаких оснований.
И вдруг, читая книгу Маршала Советского Союза С. М. Буденного «Пройденный путь», я нахожу на 268-й странице следующие строки, полностью подтверждающие все то, о чем я слышал несколько лет назад в станице Семикаракорской.
«…Особенно восхищала нас его бесстрашная боевая дерзость, — вспоминает С. М. Буденный. — Помню, это было ранней весной 1919 года, когда мы вели напряженные бои на Маныче. Дундич тогда командовал 19-м полком, сменив раненого и отправленного в госпиталь Стрепухова.
Однажды ночью я вызвал к себе командиров полков на совещание. И пока мы совещались, полк Дундича под давлением противника отошел. Дундич не знал об этом и на рассвете отправился с ординарцем к месту прежнего расположения своего полка. Въезжая в село, он увидел на площади у церкви полк казаков. Отличить издали, свои это или чужие, было трудно, так как полк Дундича тоже был казачий. Но группу офицеров, стоявших перед строем полка, он сразу разглядел.