– А до этого он лежал у меня в дома. Но мне казалось… ему не нравится. Я тут все обустроил и перенес его.
«Так просто? Неужели так просто? – не верил Калли и тут же ответил сам себе: – Я же сам думал, что решение должно быть простое и действенное. Возможно, подстраховались необходимостью добровольного согласия. И то не факт».
– Ты поможешь нам? – с мольбою в голосе вопросил эльф.
Талврин отчаянно закивал.
Светлый переглянулся с Гайнором.
– Попробуем, – Калли вновь посмотрел на скульптора. – Сейчас медленно, очень медленно идем к калитке в дальней стороне сада. И если я скажу «стоп» – ты мгновенно останавливаешься, – эльф боялся, что нити, связующие Ниллу со скульптурами, натянутся и порвутся.
– Какой калитке?
«Логично. Парк – большой, тут наверняка множество входов», – подумал Калли и объяснил, максимально подробно описав ту часть сада, куда необходимо идти.
– Я понял, о каком месте ты говоришь, – кивнул Талврин. – Но там нет калитки.
Эльф и человек уставились друг на друга с обоюдным подозрением.
– Я знаю этот сад с самого детства, я прожил тут всю жизнь. Мне знаком здесь каждый куст. Думаешь, я не заметил бы калитку?
– М-да, – протянул Светлый, признавая аргументы. – Возможно, все будет сложнее, чем казалось.
Сложностей теперь ожидали все. Но что было делать? Калли вышел из павильона, остановился у давешнего постамента и поманил Талврина за собой, внимательно наблюдая за энергетическими нитями. Скульптор, как и было приказано, не спешил.
– Иди, – эльф махнул в нужную сторону и остался наблюдать за магией, но та даже не напряглась: спокойно растягивалась, не собираясь рваться или истончаться.
Калли поспешил за Талврином, продолжая наблюдать за энергетической связью. Фэйри порхали вокруг троицы, взволнованно переговариваясь и переживая.
Так и шли. Мужчина с ребенком на руках, фэйри вокруг, а Калли сзади. Однако через какое-то время эльф приказал остановиться. Юноша подозвал Гайнора и спросил, почему скульптор не видит калитки. Мелкий посмотрел с тоской во взоре.
– Он не из волшебного мира.
– Я тоже. Но я прошел дважды.
– Ты не так. А он – не из волшебного мира.
Теперь уже Калли глядел с печалью.
– Он не наш, – раздельно и медленно, будто для непонятливого ребенка попытался объяснить Гайнор. – А ты… не совсем чужой.
Логика эльфа пасовала, признавая собственное поражение.
– Как мы можем это исправить? Как мы можем сделать его… тоже не совсем чужим?
– Не знаю, – заюлил фэйри. Под строгим взглядом Калли поправился: – Не уверен. Не думаю.
– Гайнор, ты же хочешь спасти Ниллу? Только Талврин может пронести Ниллу. Ты же видел.
– А… может, уже ты сможешь?
– Ты хочешь рискнуть?
Тут фэйри совсем поник.
– Я не имею права.
– Тогда зачем мы вообще все это затеяли?
– Ну-у… ты же и сам можешь догадаться.
Калли возмущенно посмотрел на фэйри. Тот отвел глаза и шаркнул ножкой. В воздухе.
– Ты хотя бы намекни, – поняв, что его собеседник будет молчать до последнего, тяжко вздохнул эльф.
Гайнор просиял, заработав крылышками в два раза активнее. Крутанулся в воздухе, облетел Калли и, наконец приблизившись к его уху, оглядываясь, тихо прошептал:
– Ну-у… я же был с тобой.
Эльф кивнул.
– А сейчас будешь с Талврином?
Фэйри покачал головой.
– Он даже не чувствует моих прикосновений.
– А это важно? – Калли посмотрел на Гайнора и ответил сам себе: – Важно.
Светлый задумался, потер пальцами переносицу. «Сработает ли?» Всё происходящее походило на сказку, странную, будто ткань волшебства то тут, то там прорывала жестокая реальность. Но чтобы у этой истории оказался счастливый финал, необходимо залатать эти дыры, связать совершенно реального Талврина с его мечтой. А что самое важное для мечты и для сказки?
Вера.
Юноша достал карманное зеркальце и посмотрел в него. Поправил «макияж» из пыльцы фей, убедился, что взгляд по-прежнему бездонный, да и в целом он выглядит достаточно нереально. После этого догнал скульптора и встал перед ним, спиной к еще не появившейся в поле зрения калитке.
– Талврин, – эльф призвал на помощь все свои актерские способности, изображая некое нереальное, волшебное в буквальном смысле существо. Вот и голос звучал проникновенно, чарующе. Мужчина застыл, растерянный и сомневающийся. – Талврин… – еще раз позвал Калли.
– Д-да? – поведение юноши явно смущало скульптора.
– Талврин, – Калли заглянул ему в глаза, – ты должен мне поверить…
– Я… я верю.
– Я… уведу тебя в… волшебную страну… – «Звезды, что я несу?!» – Но мне нужна вся твоя вера. Поверишь мне?
Скульптор явно сомневался.
– Волшебную страну?
Эльф кивнул. «Я бы тоже не поверил».
– Хорошо. Что мне нужно сделать?
– Закрой глаза.
Мужчина поколебался, но все же плотно сжал веки. Калли положил руку на его запястье под рукавом рубашки и крепко сжал. Он уже хотел сказать что-то, дабы его спутник двигался вперед, когда хозяин поместья просто, будто о чем-то будничном спросил:
– Ты убьешь меня?
– Нет, – ошарашенно выпалил Калли.
– Меня убьет переход?
В этот раз эльф задумался, посмотрел на Гайнора. Тот тоже выглядел обескураженным.
– Не должен, – растерянно произнес юноша.
– Но ты не уверен.
– Не уверен, – с замиранием сердца признался Калли. Фэйри вокруг схватились за головы.
Следующие несколько мгновений от обрушившейся тишины звенело в ушах.
– Хорошо. Пойдем.
В этот миг Калли и все вокруг поняли, что этот скромный человек готов отдать жизнь за чужого незнакомого ребенка. Эльф в который раз восхитился тем, насколько смелы и самоотверженны бывают люди. Когда речь идет о почти бессмертных Светлых или огромных троллях, бесстрашия ожидаешь. Люди же порой такие слабые, такие хрупкие, многие и меч-то в глаза не видели. Однако в нужный момент, даже понимая, чем их решение может им грозить, идут и делают так, как нужно. Эта тихая, жертвенная отвага восхищала.
– Все будет хорошо, – невольно желая утешить, прошептал Калли. – Верь мне.
Талврин нежно, беззащитно улыбнулся и кивнул.
Юноша вздохнул и, держа его за руку, повел мужчину к калитке. Гайнор уселся на плечо эльфа, тоже явно переживая. Сзади и спереди летели прочие фэйри. Трое из них тащили «музыку ветра», которая тревожно и не к месту тренькала.
«Если я расскажу об этом, ребята умрут со смеху», – нервно подумал Калли около самой калитки. Больше всего он боялся, что для него она тоже исчезнет. Но нет, он ее по-прежнему видел. Фэйри открыли дверцу. Эльф вошел в нее спиной вперед, одной рукой держа запястье Талврина, второй – его предплечье. Гайнор для верности обхватил пальцы обоих.
– Верь мне…
В миг, когда Талврин оказался на одной линии с забором, замерли все. Пальцы Калли сжались еще сильнее. Он невольно замедлился, еле двигаясь от напряжения и радуясь, что мужчина сейчас не видит его лица.
Шаг – всего шаг – но он длился вечность. Эльф ожидал чего угодно – что Талврин с размаху врежется в стену, что пройдет, но упадет бездыханным, что Ниллу рассыплется на части, что скульптора перекрутит от боли, что они не смогут пройти в волшебную страну, что ударит молния и взбунтуется магия. Но никак не того, что не случится ничего. Мужчина сделал роковой шаг, и мир не перевернулся. По инерции они прошли еще немного, когда Калли наконец остановился. Это почувствовал и Талврин и спросил:
– Можно открывать глаза?
Калли кивнул, потом покачал головой на свою бестолковость и ответил короткое «да».
– Получилось? – робко спросил скульптор, оглядывая местность вокруг. Безусловно, она изменилась для него, но не так, чтобы кардинально – ни розовой травы, ни фиолетовых деревьев, ни демонов с рогами и копытами.
– Ты меня видишь? – Гайнор отлепился от их пальцев и запорхал перед лицом Талврина. Судя по его резкой бледности, тот в самом деле видел.
– Э! э! – Калли развернул мужчину к себе окриком и крепче сжал пальцы. – Гайнор, пойди прочь! Талврин! Талврин! Все хорошо! Не урони ребенка!
Упоминание о Ниллу вернуло скульптору хотя бы часть самообладания.
– Я… – начал он и замолчал. Но все и так всё поняли. Трудно взять себя в руки, когда сбывается мечта, когда то, из-за чего над тобой смеялись всю жизнь, оказывается правдой, а не фантазией, как все говорили. Да и просто – осознать, что ты в волшебной стране, не в своем мире… Калли же смотрел на ребенка. Но, увы, пока изменений не наблюдалось.
– Ему просто нужны силы, – с отчаянной верой прошептал Гайнор, вновь закруживший рядом. Его сородичи с удивительным тактом пока не показывались. – Может, возьмешь его?
– Пока не рискну, – покачал головой эльф, водя рукой над ребенком. Слава звездам, он все еще чувствовал искорку жизни в нем, хоть и такую же слабую. А вот нити между ним и скульптурами-копиями оборвались. Это и радовало, и тревожило. – Талврин, ты пришел в себя?
Мужчина, практически не отрывающий взгляд от Гайнора, так никуда и не улетевшего, кивнул. Калли скептически поднял брови. Скульптор с трудом заставил себя посмотреть на эльфа, по молчанию поняв, что ответ того не устроил.
– Я… прихожу в себя, – с легким смешком произнес он.
Юноша всмотрелся в его лицо и решил, что все действительно нормально.
– Хорошо. Давай отнесем Ниллу матери.
– Надеюсь, она не убьет меня, – пробормотал мужчина, давая понять, что готов двигаться дальше.
– Мы ей все объясним, это раз, – запорхал рядом с его лицом Гайнор. – Во-вторых, она почувствует, что Ниллу жив. В-третьих, она будет счастлива, а потом еще и благодарна.
– Идемте уже, – усмехнулся Калли, искренне надеясь, что эта история закончена.
Они без каких-либо происшествий дошли до круга, который охраняла матушка-бузина. Разве что с каждой минутой рядом появлялся еще один фэйри или фея. Талврин смотрел на них распахнутыми глазами с абсолютно детским восторгом. Эльф только качал головой, но понимал, что удержать малышей подальше нет никакой возможности. Они и так проявили немалую выдержку, не объявившись рядом с Ниллу в первые же секунды.