Коля в страхе округлил глаза и резко повернулся к деду. Хотел было открыть рот, чтобы предупредить старика об опасности, но тот опустил весло и приставил к губам указательный палец. «Молчи», – Георгий будто и сам заметил кого-то. Он полез в карман и вытащил оттуда золотое колечко, а после с размаху швырнул его подальше в воду. Что-то ударилось о дно лодки, и она закачалась из стороны в сторону так, что большой походный рюкзак, лежавший на борту, чуть не свалился в озеро.
Коля с ужасом посмотрел на воду, потом – на деда. «Молчи», – вновь напомнил старик плавным жестом, ухватился за второе весло и изо всех сил погреб к острову.
Когда лодка уткнулась носом в густые заросли, путники стали выбираться на сушу, что оказалось не так легко. Они то и дело поскальзывались на мшистых камнях, пытаясь не угодить прямиком в воду вместе с вещами. Коля нечаянно пнул ногой лодку, отчего она отплыла от берега на полметра.
– Ну-ка тащи обратно, – строго прошептал Георгий.
Парень попытался дотянуться до лодки рукой, но сообразив, что это не поможет, решил зацепить ее сапогом. Как только он коснулся борта, надувная шлюпка дернулась еще на полметра назад.
– Не лезь дальше! – чуть громче скомандовал старик.
Коля взобрался на берег и в страхе глазел на воду. Георгий отыскал неподалеку длинный сук и после долгих ухищрений все-таки пришвартовал резиновое корыто к берегу.
– Да помоги же! – произнес он, пытаясь затащить лодку на сушу. – Нельзя оставлять ее на озере!
Путники тянули шлюпку на остров, однако что-то усердно пыталось им помешать. Кто-то тащил ее на себя. Георгий пробухтел сквозь одышку:
– Вот зараза! Кольцо ей не понравилось! Держи тогда часы! – и кинул в озеро наспех содранный с руки презент.
Только после этого дед с внуком смогли заволочь лодку на берег.
– Таки отцепилась! – с облегчением вздохнул старик.
Коля даже не стал спрашивать, о ком идет речь. Он понял, что костлявые пальцы, схватившие окуня, принадлежали той, что звала его к себе во снах. Почему-то теперь реальность существования этой подводной нимфы нисколько его не удивляла. Он поймал себя на мысли, что хотел бы увидеть ее истинное лицо.
Теперь Георгий и Коля шли по заросшей папоротником чаще, пересекая буреломы и кое-где натыкаясь на болотистые участки. Огромные сосны, будто грозные стражи, окружали со всех сторон, пристально наблюдая за каждым движением. Горбатые березы глядели на незнакомцев с опаской, пряча хрупкие листья за могучими стволами своих собратьев. Кроны деревьев смыкались, заслоняя солнечное голубое небо. Коля споткнулся обо что-то крупное. Выругавшись, пнул поросший мхом непонятный предмет, который тут же откатился в сторону.
– Нельзя так делать! – воскликнул Георгий и слегка ударил внука по затылку.
– Откуда здесь это? – Коля разглядел, что это череп какого-то животного.
– Вероятно, остатки от жертвоприношений. Кажись, олень.
Коля был удивлен спокойствию деда. Его же самого крутило от страха, нарастающего с каждым шагом. Вокруг как будто потемнело. «Тучи набежали», – подумал он.
Впереди показалась покрытая дерном вежа.
– Вот мы и на месте, – произнес Георгий.
– Она небось пустая. Вон как поросла.
– Сейчас и проверим.
Путники, немного ускорившись, подошли к хижине. Дощатая, прилаженная чуть под наклоном дверь была плотно закрыта. Георгий не без труда открыл ее. Через плечо деда Коля попытался разглядеть внутреннее убранство вежи, и ему показалось, что она значительно просторнее, чем выглядела снаружи. К порогу подбежала огромная мохнатая собака. Она тщательно обнюхала гостей и фыркнула, но лаять не стала. Затем подняла морду и пристально посмотрела прямо в глаза, будто пытаясь заглянуть в самую душу незнакомцев и прочитать их помыслы. И только после этого завиляла хвостом.
– Хороший, хороший пес. – Георгий ласково погладил собаку по голове.
Животное улеглось напротив слабо горящего посреди вежи очага. Рядом, на оленьих шкурах, лежал стонущий хозяин. Его исполосованное глубокими морщинами лицо исказилось в болезненной гримасе.
– Его нет в мире мертвых… Я его там не вижу… – протяжно произнес шаман.
Георгий опустился перед ним на колени и спросил:
– Кого нет? Василия нет?
– Эта пропащая душа заперта в ведьмином подвале…
– Где? Где его искать?
– Он совсем рядом… Я чувствую его отчаяние… Пылающее и сжигающее его изнутри… Но он спрятан от глаз людей и духов… Она спрятала его… Я ничего не вижу…
Шаман лежал на спине и смотрел куда-то в потолок. Дыхание было тяжелым и прерывистым, на лбу выступили капли пота. Засаленные седые волосы прилипли к впалым щекам, пальцы сжимали мех покрывающей измученное тело оленьей шкуры. На шее висел круглый, обрамленный мехом амулет с причудливыми символами.
– Колька, чего встал? – тихо произнес Георгий, посмотрев на внука тревожными глазами. – Достань из рюкзака воды.
Парень протянул ему большую пластиковую бутылку минералки. Дед приподнял рукой голову Оци и поднес к его губам горлышко. Обессилевший нойд стал жадно глотать и, напившись, умиротворенно закрыл глаза.
– Дай какую-нибудь тряпку, – снова скомандовал Георгий.
Коля в растерянности начал рыться в рюкзаке. Единственное, что он сумел найти, – свою сменную футболку.
Георгий смочил ее и накрыл лоб шамана.
– Наверное, мы здесь надолго, – сказал он.
– Нужно его отсюда вытаскивать и вызывать подмогу.
– Мы не сможем увезти его с острова…
– Почему?
– Лес его не отпустит. Все, что мы можем сделать для Оци, – это облегчить его страдания.
Коля достал из кармана мобильный телефон, чтобы набрать «112», однако тот не подавал никаких признаков жизни. Тогда парень потряс смартфон, но и эта попытка оказалась совершенно безуспешной.
Большой мохнатый пес, лежавший около очага, поднялся и направился к хозяину. Питомец преданно положил морду ему на ноги, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Шаман начал что-то неразборчиво бормотать себе под нос, медленно качая головой из стороны в сторону.
– Здесь слишком тесно… – отчетливо произнес Оця.
– Может, дать ему пилюлю… – вслух размышлял Георгий. – Стоит попробовать… Колька, кинь мне тот кулек, что в боковом кармане.
Дед вложил продолговатую белую таблетку в рот умирающему нойду и дал запить. Однако минуту спустя лекарство вышло наружу вместе с водой.
– Нужно оставить его в покое, – пробубнил Георгий. – И не мешало бы что-нибудь сготовить.
Пока старик доставал пойманную недавно рыбу, Коля рассматривал вежу колдуна. Жилище было скромным. У шаманской лежанки стояли деревянные ведра с водой. В корыте были сложены самодельные черпаки, ложки и ножи с фигурными рукоятками. На низеньком столике – не вписывающиеся в самобытное убранство алюминиевые миски и большая металлическая кружка. А под столиком, на полу, спрятались чугунный котелок и носатый чайник. Парень перевел взгляд в сторону и увидел припертый к стене охотничий лук и охапку длинных стрел. Взял одну из них: острый костяной наконечник с небольшой трещиной сбоку, длинное древко, пропитанное звериной кровью, и потрепанное временем оперение. Коля засунул стрелу обратно в кожаный колчан. Чуть подальше на белоснежных шкурах лежал продолговатый бубен, покрытый различными рисунками и символами. Некоторые из них парень видел на дедовом обереге. Он коснулся кожаной натяжки инструмента и провел по ней пальцами, прощупывая каждую шероховатость. Коля отдернул руку, заметив рядом толстую кость, хотя вряд ли она была человеческой. Как ни странно, у шамана в доме имелись даже кое-какие продукты: связка чеснока, пара луковиц, несколько морковин, мешочек картошки и даже не один килограмм муки.
Георгий сразу же заприметил всю эту провизию и, вытирая испачканные рыбой руки о темные штанины, направился взять все необходимое для будущей похлебки, а заодно набрать воды в имеющийся котелок.
– Кажись, к нему все-таки кто-то захаживает, – произнес старик, крутя в руках небольшие картофелины.
Пес, все еще лежавший в ногах своего хозяина, совсем не был заинтересован в происходящем. Его даже не манил запах сырой рыбы.
Георгий кинул овощи в котел и попытался заставить огонь в очаге разойтись пощедрее. Но как бы он ни раздувал пламя, сколько бы ни подкидывал маленькие дровишки, так и не добился желаемого. Махнув рукой, старик подвесил котелок на свисающую с потолка цепь и стал наблюдать за шаманом.
Тот дремал. Лицо его было повернуто к Георгию, так что он мог видеть, как слегка дрожали веки колдуна. Вдруг нойд резко открыл глаза и уставился на гостя, что-то шепотом затараторив. Огонь в очаге затрепетал и стал разгораться все сильнее и сильнее. Языки пламени затанцевали под воображаемый грохот шаманского бубна и принялись облизывать днище чугунного котла. Похлебка забурлила, а к потолку устремился обжигающий пар. Колдун замолчал и снова закрыл глаза.
Коля, завороженный этим трюком, уселся перед пламенем, прижавшись к деду.
– Нам нужно искать Василия, – после некоторого молчания прошептал парень.
– Сначала следует позаботиться об Оце, – возразил в ответ Георгий.
Оба не отрывали взгляда от пылающего очага.
– Мы сюда не за этим пришли.
– Остался еще один вопрос, который должно задать. А пока ему нужна наша помощь.
Колдун вновь заерзал на своей меховой лежанке и застонал. Одной рукой он схватился за амулет на груди.
– Не по своей лишь вине Василий лишился стада… Ваш народ не выполнил наказ прародителя своего… – сквозь одышку пробормотал нойд. – Не видать вам оленей…
Георгий на корточках подполз к Оце.
– Неужто все зверье от пастухов уйдет?
– Раньше думать надо было, – прохрипел шаман. – Ни один из них Земле-матери кости убиенных животных не предал, ни один из них брату-оленю не поклонился, ни один из них дом его не сберег. Равновесие нарушено…
После этих слов нойд снова закрыл глаза и забылся. Георгий, тяжело вздохнув, вернулся к очагу. Опустил голову и уставился в пол.