Глава 10. Гроб на двоих: «Около Байкалова моря…»
Как протопопа Аввакума сослали Китай завоёвывать
Забайкальский край стал частью России три с половиной века назад. Почему в ту эпоху письмо из Москвы к будущей Чите шло тридцать месяцев, отчего сосланный протопоп Аввакум молился о поражении русского воинства, сколько святых можно похоронить в одном гробу и кто посеял в крае первую репу – всё это и многое другое из ранней истории российского Забайкалья расскажут эта и следующая глава.
Эраст Фандорин, Аскалон Труворов и другие…
В отличие от героя популярных детективов Эраста Фандорина тайный советник Аскалон Труворов вовсе не литературный персонаж. Хотя само его имя кажется такой же нарочитой художественной выдумкой в стиле a la russe, этакой наигранной имитацией для пущего колорита XIX века. Но нет, если Эраст Петрович Фандорин придуман, то Аскалон Николаевич Труворов был абсолютно реальным современником Пушкина, Достоевского и Чехова. Жизнь порой изощрённее любых фантазий…
Итак, родившийся два века назад саратовский дворянин оставил глубокий след в нашей истории – в том числе в далёкой истории первопроходцев Забайкалья, – хотя сам всю жизнь провёл тихим книжным червём средь архивной пыли. Аскалон Труворов был одним из ведущих работников Императорской археографической комиссии, для той эпохи она была настоящим историко-архивным НИИ. Созданная царём Николаем I «комиссия» много десятилетий занималась разбором старинных документов, накопившихся у русских монархов со времён чуть ли не Дмитрия Донского.
К древним архивам на Руси долгое время отношение было специфическое – не многим лучше нашего нынешнего отношения к подшивкам старых советских журналов… Именно Археографическая комиссия впервые попыталась навести хоть какой-то порядок в этой сфере, заодно она переиздала массу документов XIII–XVII веков, сохранив их для нас хотя бы в виде копий. Но многие подлинники, увы, утратили – и в силу естественных причин, когда безжалостное время превращало древнюю бумагу в труху, и в силу человеческого разгильдяйства.
Известно, что тайный советник (гражданский чин той эпохи, равный генеральскому) Аскалон Труворов хранил у себя дома обнаруженный им подлинник любопытнейшего документа – «Наказ Афанасию Пашкову на воеводство в Даурской земле». Документ этот в декабре 1654 года был записан на 95 листах дьяками-чиновниками Сибирского приказа с участием самого Ерофея Хабарова, прославленного амурского первопроходца.
Афанасий Пашков хорошо известен в истории русской литературы. Именно он, в соответствии с упомянутым «Наказом», повезет в ссылку в Даурию, как тогда наши предки именовали Забайкалье, главного вождя раскольников и одного из первых литераторов московской Руси – знаменитого протопопа Аввакума. Но возить мятежных протопопов в окрестности будущей Читы было вовсе не главной задачей воеводы. Если внимательно прочитать данный ему от имени царя «Наказ», то поставленная воеводе Пашкову цель очень удивит нашего современника. Ни много ни мало, но с четырьмя сотнями казаков и стрельцов Афанасий Пашков отправлялся за Байкал и далее «на Амур-реку», чтобы… завоевать Китай!
Однако дьяки и подьячие Сибирского приказа – в ту эпоху главного правительственного органа, управлявшего Сибирью и нашим Дальним Востоком – не были совсем уж фантазёрами. «Наказ» был составлен хитро. «А будет ему, Афонасью, учинитца ведомо, что у богдойского и у никанского царей городы немногие и малолюдные и под государеву высокую руку привесть их будет чаять мочно», писали в Москве 365 лет назад, то следовало потребовать у этих монархов, то есть у маньчжурского и китайского императоров, «учиниться под царьского величества высокою рукою» и платить дань государю всея Руси.
Однако был предусмотрен и запасной вариант развития событий, на случай если ещё малоизвестный русским людям Китай окажется совсем не похожим на полудикое сибирское царство Кучума, некогда покорённое горсткой казаков Ермака: «А будет ведомо учинитца, что у богдойского и у никанского царей государьства многолюдныя и городами владеют многими, и будет их уговорить и привестъ под государеву царьского величества высокую руку вскоре нельзя…» Вот на такой случай Москва три с половиной века назад предписывала не завоёвывать и накладывать дань, а «уговорить на обе стороны торговать повольною торговлею».
Теперь вернёмся на два столетия позднее – от практичных первопроходцев, готовых по обстоятельствам воевать или торговать, к тайному советнику и «археографу» Аскалону Труворову. Он умер в Петербурге в 1896 году. На тот момент оригинал приказа о захвате Китая, то есть «Наказа Афанасию Пашкову на воеводство в Даурской земле», хранился у него дома, в петербургской квартире на Невском проспекте. Дальнейшая судьба этой уникальной бумаги – а её держали в руках сам Ерофей Хабаров и протопоп Аввакум! – увы, неизвестна.
«Прямым путём через Байкал-озеро…»
К счастью, стараниями Аскалона Труворова и других работников Императорской археографической комиссии для потомков сохранились копии и даже многие оригиналы документов, относящихся к истории первопроходцев, в том числе первых русских людей к востоку от Байкала. На их основе попробуем проследить забайкальскую одиссею ссыльного протопопа Аввакума и его вольных и невольных спутников, отправленных «привестъ под царьского величества высокую руку» аж целый Китай…
В середине XVII века на Руси уже знали, что кратчайший путь в китайские земли лежит через Амур, но выбор дороги к самой «хлебной реке Мамур» оставался, как сказали бы сегодня, дискуссионным. Первые русские, побывавшие на амурских берегах – казаки Василия Пояркова (см. главу 5 «Людоед с Севера») в 1643 году и Ерофея Хабарова в 1649 году – шли в те края из Якутска. Они пробирались сквозь тайгу по самому большому притоку Лены, реке Алдан, идя вверх по его течению, туда, где истоки Алдана отделяет всего несколько десятков вёрст от притоков реки Зеи, впадающей в Амур.
Такой путь был труден и сложен, и вскоре, в 1654 году, воевода Енисейского острога Афанасий Пашков предложил альтернативный вариант. Как сам он писал в донесении царю – «прямым ведомым путём через Байкал озеро Селенгою рекою в новые немирные земли и на великую реку Шилку в области Китайсково государства, где кочуют мугальские царевичи». Дорога по сибирским рекам к Байкалу была уже хорошо известна, а путь к амурским притокам через будущее Забайкалье у «мугальских»-монгольских границ в 1652–1654 годах разведал подчинённый енисейскому воеводе «сын боярский» Пётр Бекетов.
Бекетов был опытным первопроходцем – именно он за два десятилетия до похода в Забайкалье основал на берегах Лены первый Якутский острог, предшественник современного Якутска. Однако закрепиться за Байкалом, «в новых немирных землях», было непросто. И енисейский воевода Афанасий Пашков не только описал более прямой путь к истокам Амура, но и представил в Москву целый план по освоению забайкальских территорий.
«Тебе, государю, в тех землях будет другое сибирское государство», – писал воевода царю, доказывая, что за Байкалом и у Амура пространств будет не меньше, чем в уже освоенной Сибири. «В тех землях пушек и пищалей нет, а соболиные промыслы у них большие и соболи, государь, у них ленских соболей лутче», – подчёркивал Пашков богатства того края и потенциальную возможность его покорения, для чего просил прислать дополнительно «служилых ратных людей».
Одновременно воевода Пашков сообщал, что для похода за Байкал в Енисейске уже готовы речные суда. «А каковы, государь, к тем судам снасти для твоей государевы службы в Енисейском остроге надобны, послал я, холоп твой, образец…» – указывалось в донесении Пашкова. Словом, в январе 1655 года Москва получила не просто письмо о новой дороге к Амуру, а целый проработанный проект покорения новых земель.
«В смертоносном месте, в Даурах…»
В Москве старания енисейского воеводы оценили – ему в награду прислали золотой рубль, а его 98 подчинённым, участвовавшим в строительстве судов для забайкальского похода, по золотой копейке. В ту эпоху на Руси такие монеты использовались в качестве орденов и медалей. Тогда же Афанасия Пашкова назначили воеводой Забайкалья и Приамурья, составив вышеупомянутый «Наказ на воеводство в Даурской земле», оригинал которого спустя два века найдёт и потеряет «археограф» Аскалон Труворов.
Согласно этому приказу-«наказу» Пашкову предстояло за Байкалом и на Амуре «быти воеводою и по сю сторону Шилки реки и в Албазине, росмотря где пригоже поставити остроги и всякими крепостьми укрепити». Изначально в Москве планировали послать за Байкал и на Амур три тысячи стрельцов из европейской части страны, но как раз в это время разгорелась долгая война с Польшей за Украину, и поход «в новую Даурскую землю» с прицелом на покорение «Китайсково и Богдойсково государств» пришлось готовить теми скромными силами, что имелись в острогах Сибири.
Из одиннадцати уральских и сибирских городов – Томска, Верхотурья, Красноярска, Тобольска, Тюмени, Сургута и пр. – собрали 420 «служилых» казаков и две сотни «охочих людей», добровольцев. Из-за недостатка финансирования воеводе Пашкову пришлось самому собирать деньги для похода. Часть недостающей суммы он правдами и неправдами выбил из местных купцов. Часть заработал спекуляцией «горячим вином», продавая водку, которая тогда была царской монополией, в два раза дороже установленной государством цены.
В поход отряд воеводы Пашкова выступил 18 июля 1656 года. На сорока речных судах-дощаниках, помимо шести с лишним сотен человек, везли многочисленные припасы – «пятдесят пуд пороху, сто пуд свинцу» и 400 ведер «вина горячего», а также массу иных припасов. По дороге, на западных, уже освоенных русскими подступах к Байкалу, на территории современной Иркутской области, планировалось закупить зерно, чтобы в будущем завести посевы и пашни «в Даурии».
Кроме хлебопашества, в Забайкалье планировали завести и христианство, как писал сам Афанасий Пашков – «чтоб в тех новоприводных великих землях построились церкви божии и учинилось благочестие и истинная православная христианская вера, а к тому б иноверных земель люди за помочью божиею обратились от тьмы к свету и познали б истинного господа бога и спаса нашего Иисуса Христа и приняли святое крещение и были б под царскою высокою рукою в вечном холопстве неотступно…»