Три поколения первопроходцев Перфильевых: от Урала до Амура…
Первое поколение, Максим Перфильев. Родился еще при Иване Грозном, в молодости в 1600 году участвовал в основании Мангазеи (на севере современного Ямало-Ненецкого округа), в 1618 году основал Енисейский острог (ныне в Красноярском крае). Был среди первых русских, оказавшихся на берегах Лены. В 1631 году основал Братский острог, дальний предшественник города Братска (Иркутской области). В 1638 году одним из первых, пройдя вверх по Вилюю, оказался к востоку от Байкала, где первым собрал первые смутные сведения об Амуре.
Благополучно умер своей смертью в чине стрелецкого сотника. Царским милостям не помешало даже официальное двоеженство первопроходца – при живой первой жене, оставшейся далеко на западе, венчался со второй супругой за взятку в 10 рублей. Дело разбирали высшие церковные власти, но поскольку двоеженец на следствие попасть не мог по уважительной причине – воевал на реке Тунгуске с «немирными тунгусами» – то махнули рукой…
Второе поколение, Иван Максимович Перфильев. Был «прикащиком», а затем первым воеводой Иркутского острога. В 1667 и 1675 годах возглавлял посольство к монгольским князьям, договариваясь в том числе о проходе русских посланников и торговых караванов в Китай.
Третье поколение, Василий Иванович Перфильев, в начале XVIII века возглавлял Удинский острог (будущий Улан-Удэ, столица Бурятии).
Евстафий («Остафей» – в документах тех лет) Иванович Перфильев, командовал несколькими забайкальскими острогами, в 1692 году, как гласит документ той эпохи, «послан был за море в Албазин с казной оружейной и с порохом и свинцом…» Море тут имеется в виду особенное – Байкал.
Три поколения одной семьи освоили пространство от восточного Урала до верхнего Амура.
Покорители ледяных пустынь
Площадь Чукотского автономного округа больше площади Франции – 737 и 640 тысяч кв. км соответственно. К началу XVIII века на Чукотке проживало порядка 10–12, максимум 15 тыс. человек – всех этносов, полов и возрастов. А население Франции к тому времени превышало 20 миллионов. То есть более чем в тысячу раз больше на заметно меньшей территории…
Но бог с ней, с Францией – посмотрим, например, на «империю» ацтеков. Площадь подконтрольных ацтекам территорий как раз примерно равна площади Чукотки, но население – по разным оценкам от 5 до 15 миллионов (против 15 тысяч на Чукотке)…
Это всё к чему? А к тому, что с точки зрения Западной Европы и с точки зрения конкистадоров русские первопроходцы действовали в почти безлюдной пустыне. Вопросы куда более холодного климата и тому подобного оставим пока в стороне…
Тепленький сюрстрёмминг для казака
Вот мало кто пробовал, но все слышали про шведский сюрстрёмминг – квашеную сельдь. А вот, между прочим, на Камчатке эпохи первопроходцев такой «сюрстрёмминг» был основной пищей, только делался не из сельди, а из лососевых рыб. Соли у аборигенов Камчатки до XVIII века не было, а вот рыбы при той плотности населения (около 20 тысяч человек обоих полов и всех возрастов на весь огромный Камчатский полуостров) было выше крыши. Рыба была основной пищей ительменов, добавками шли дикорастущие травы и ягоды. Изредка – плоды охоты в тайге. Но главное – именно рыба.
Малую часть рыбы вялили – ведь это довольно трудоёмкий процесс, требующий навесов от дождя, костров и прочих хлопот. А большую часть богатого рыбного улова квасили в ямах, выложенных травой и засыпанных землёй. Как и рыбу, точно так же вялили или квасили красную икру. Был и особый камчатский деликатес – икринки, высушенные в стебельках сладкой травы, местной разновидности борщевика. При ядовитых листьях и внешней кожуре, очищенный стебель камчатского борщевика не даёт ожогов, а наоборот имеет сладковатый вкус… Именно из него позже казаки гнали первую камчатскую водку.
Но вернёмся к квашеной рыбе… Запах забродившей рыбы не трудно представить. По записям Владимира Атласова, атамана первопроходцев, даже привычные ко всему казаки с трудом только «по нужде» могли вытерпеть аромат «изнывшей» рыбы. Притом сами аборигены Камчатки этот свой «сюрстрёминг» предпочитали есть в виде похлёбки – перекисшую рыбную массу разбавляли водой, слегка подогревали и хлебали тёпленькой…
«У Кирилка Степанова жена венчанная анаульского роду неясачных юкагирей…»
1681 год, август. «Роспись ясырям в Анадырском остроге…» – то есть акт сдачи-приёмки аборигенных обитателей первого русского поселения на Чукотке по состоянию на момент принятия командования острогом от казачьего десятника Ивана Потапова к сотнику Ивану Курбатову:
«У сына боярского у Родиона Кобелева ясырь (т. е. пленница. – Примеч. авт.) крещеная коряцкого роду именем Софьица… У старца Федосея коряцкого роду девка некрещеная Манька, да чюхочья роду (т. е. чукчанка. – Примеч. авт.) Матрешка некрещеная ж, да корятцкого ж роду девка Белянка, да с ним же живут промышленных людей дети крещеные Лупа да Оничка да сестра их Оришка, а чьи они дети, того он Федосей сказал не ведает, а ведает де про то мать их, умершего промышленного человека Онашки Максимова жена венчанная Харитинка… У десятника казачья у Ивана Потапова три ясыря корятцкого роду, а имяна тем ясырям – Обросинья (т. е. Ефросинья. – Примеч. авт.) да Анница да Окулинка…
У казаков: у Ивашка Ондреева ясырь омотцкого роду крещеная именем Каптелинка (Капитолина?); у Назарка Максимова ясырь чюванского роду крещеная Анисьица, купленая не крепосная (т. е. не захваченная в бою. – Примеч. авт.); у Васьки Игнатьева жена венчанная чюванского роду Домница, а была де она преж сего у казака у Данилка Хренова и отдал де ее Домницу за него Василья замуж он Данилко; у Давыдка Павлова жена корятцкого роду крещеная именем Паросковьица; у Васьки Сухарева ясырь корятцкого роду; у Сидорка Иванова ясырь чюхочья роду погромная, живет в работницах; у Офонасья Ондреева ясырь корятцкого роду некрещеная.
У промышленных людей: у Мороза Малафеева жена венчанная крещеная Анаульского роду именем Устиньца, а была де она неясачных юкагирей; у Фомы Семенова жена венчанная анаульского роду крещеная именем Устьиньица погромная (т. е. захваченная в бою. – Примеч. авт.); у Панька Лаврентиева ясырь ходынского роду крещеная именем Настасьица; у Максимка Турсука ясырь чюванского роду крещеная именем Анница; у Кирилка Степанова жена венчанная крещеная именем Феклица анаульского роду неясачных юкагирей; у Ивашка Фомина жена венчанная крещеная именем Катеринка чюхочья роду; у Ветошки Кирилова ясырь ходынского роду именем Феклица, а живет де она Феклица у него Ветошки волею, а она де Феклица крещена; у Савки Васильева ясырь некрещеная именем Лекочи ходынского роду; у умершего казака Михайла ясырь крещеная именем Татьяница; казачья ясырь Гаврилка Важенина крещеная именем Марьица ясачных юкагирей Нижнего Колымского зимовья; у Проньки Голово ясырь корятцкого роду некрещеная Етвага; Чюванокого роду ясырь умершего казака Микитки Кондратьева крещеная куплена, а живет де она ныне на воле, а преж сего де жила она по крепосте у казака у Давытка Павлова; Олешки Платонова мать крещеная ясырь именем Василиска анаульского роду ясачных юкагирей… у Пашка Леонтьева ясырь некрещеная чюванского роду и чюванского роду ясырь вольная крещеная именем Палашка…»
P. S. То есть весь острог забит юкагирскими, корякскими и чукотскими «Покахонтас» и все казаки на аборигенках переженились, есть уже даже общее второе поколение («Олешки Платонова мать крещеная ясырь именем Василиска анаульского роду ясачных юкагирей…»)
При этом термин «ясырь» – изначально пленница, холопка – используется фактически как синоним постоянной сожительницы. Но при этом немало и «жён венчанных» – при том такие жёны родом из всех окружающих племен: юкагиров, коряков, чуванцев и даже относительно далёких «немирных» чукчей.
Конкуренция за Камчатку
Первые 17 лет эпопеи русских первопроходцев на Камчатке, помимо перманентной войны с аборигенами за ясак, это постоянная война казаков друг с другом. Прямо открытая война, едва ли не с осадой казачьих острогов казаками же!..
После убийства подчинёнными атамана Атласова там 10 лет постоянно колобродят минимум две-три соперничающих групп первопроходцев, а счёт убитым «прикащикам», то есть назначенным от государства должностным лицам, приближается к дюжине. И это при том, что самих первопроходцев за все те годы на Камчатке побывало сотни три максимум, а еще пара сотен полегла по пути, так и не дойдя до полуострова…
Но вообще ситуация понятна.
Во-первых, слишком далеко от ближайшей власти, Камчатка тогда совершенно как другая планета.
Во-вторых, на этой планете – Камчатке от обилия ценностей (счёт соболиного ясака на тысячи шкур ежегодно, то есть цена вопроса сотни миллионов долларов, если на современные деньги) у казаков просто сносило крышу.
И в-третьих, сами казаки-первопроходцы – это очень специфический контингент, по сравнению с которым наши криминальные братки 1990-х годов – это интеллигентнейшие хипстеры… (Хотя пара интеллигентов XVII века, то есть грамотных и начитанных, там была, но убивали не хуже прочих.) От одного даже сохранились собственноручные записи на бересте ягодным соком… Он же написал в Москву многословное объяснение, за что убили камчатского первопокорителя Атласова – в переводе на современный язык, за плохое поведение и сожжённую лисью шкуру… Словом, оч-чень колоритные были люди.
P. S. Читатели как-то задали мне вопрос: Пресловутый «соболиный ясак» с Камчатки во времена казаков-первопроходцев реально можно было отправлять лишь в Россию? Никак осваивавших Японию португальцев и всяких прочих голландцев на своих «торговых кораблях самовывозом» там и тогда не было? Получается, что кто бы из «конкурирующих фирм» не «успевал первым» в сборе ясака, каналы его транспортировки и последующей реализации были все равно одни и те же? Или нет?
Вопрос интересный и важный, и вот ответ на него.