Какая плохая погода). Еще – не стеснялась громко и смачно сморкаться (правда, с этим было покончено после лечения кораблем). Вместо прилежного расчесывания на голове сотворялся «высокохудожественный» беспорядок, и этого девушке было достаточно для хорошего настроения. Желая сказать «Ну что я могу поделать?», она складывала ладошки, будто молится. Еще: она сначала завтракала и только потом умывалась и чистила зубы. А желая показать, что «вкусно», крутила указательным пальцем, уперев его в щеку…
Вернувшись в реальность, я посмотрел на часы – указанное Раей время подходило. Дело восстановления справедливости звало на подвиги.
Точно в указанный час корабль был на месте, на крыше Раиной двенадцатиэтажки. При облете окрестностей ничего опасного в глаза не бросилось. Предварительный взгляд в окно сообщил, что Сусанна там. Прекрасно.
У Раи вечеринка, потому пришлось переодеться. Выглядеть посолиднее для меня означало на майку под свитер надеть еще и рубашку, чтоб все видели – не бомж какой-то. Джинсы с кроссовками остались те же.
Я наскоро попрощался с Челестой:
– Пока. Скоро буду. Жди.
Она поняла по интонации. Плечи немного опустились. И носик тоже.
– Чао.
Через минуту уже знакомый люк пропустил меня в подъезд. Спустившись, я прислушался и позвонил в дверь. Внутри мелодично бумкнуло, затем простучало, и мне открыла хозяйка помещения в сногсшибательном для глаз усталого путника наряде, о котором чуть ниже. Хитро подмигнув, меня впустили в квартиру.
Я разулся и прошел в комнату. Вместо обтекавшей бумажным серпантином выключенной люстры тускло светил торшер, этим создавался некий интимный уют. Пахло индийскими благовониями, их забивали волны приторных духов и пота. Видимо, ранее здесь прошли танцы и прочие виды активного времяпровождения. Какие прочие? Мало ли. Как знать, до какой черты может дойти фантазия решивших развлечься одиноких девиц. И какие черты перейти. Судорог воображения Сусанны мне вполне хватало, чтоб оценить масштаб бедствия для некоторых неокрепших психик: во время былых встреч она заставляла меня, к примеру, делать из квартиры море с помощью сотен воздушных шариков, в которых мы с противным резиновым скрипом плавали и не только. Или играть роль штыря для накидываемых игрушечных колец. Или моя спина использовалась в качестве столика во время завтрака, или я сам был одновременно и столиком, и завтраком. Однажды мы с ней устроили домашнюю снежную вечеринку на манер пенной – пена или настоящий снег могли испортить мебель, поэтому использовался раскрошенный пенопласт. Затем весь этот «снег» был выброшен в окно, и его еще долго носило по двору к неудовольствию богатеньких соседей. В общем, сейчас я был готов ко всему.
Комната встретила меня сравнительной тишиной. Видимо, я застал последний акт успешно прошедшего девичника. Судя по произведенному разгрому и сваленной горе пустой посуды, народу сначала присутствовало не меряно. Большинство к этому часу сдулись, и их развезли по домам. Именно развезли – если учесть валовый литраж пустой тары в углу. Помимо хозяйки продолжали веселье только моя бывшая и еще три довольно стойкие девицы. Одна – натуральная шатенка, очаровательная толстушка со смешливыми темными глазами и пышной шевелюрой. Вторая – худая, если не сказать тощая, крашенная в цвет воронова крыла. Черные волосы просто спускались на плечи, из-под челки выглядывали пронзительные маленькие глаза. Эта девица сидела отдельно, в кресле. Последней из представленного паноптикума была яркая сексапильная смуглянка, тоже крашенная, но в блондинку, чуточку отрешенная, давно и умело исполняющая роль роковой женщины. Вид у всех был… Примерно, как если заглянуть в гримерку при модельном показе. Или ранним утром в спальню, где живут сестры. Или в женское общежитие, когда там не ждут гостей.
В однокомнатных хоромах Раи это помещение являлось одновременно гостиной и спальней, потому кроме стола, стульев, двух кресел и тумбочки здесь присутствовала кровать с коваными спинками и кучей подушек. Три из пяти присутствующих девушек обретались именно на ней. Еще одна, как уже сказано, сидела в кресле, а хозяйка пока стояла, выполняя роль посредника между старым и новоприбывшим наполнением комнаты.
Вернемся к внешнему виду отдыхавших девиц. На облокотившейся на матрас Сусанне красовались элегантные джинсы и кружевной лифчик телесного цвета со стразами. Предоставленные хозяйкой тапочки просто лежали на полу, используясь в виде дополнительного коврика между босыми ногами и паласом. Собственно, в отношении одежды Сусанны – все.
Худая девушка (впрочем, так о прекрасном поле не принято, скажем – стройная) была одета в зауженные белые брючки и белый же мощный бюстгальтер, который способствовал созданию обширной видимости там, где природа недостаралась. Кроме указанных предметов остальное в данную комплектацию не входило и на представленном образце отсутствовало напрочь.
Пергидрольная смуглянка, в нарочитом прогибе положившая ногу на ногу, демонстрировала черные ажурные чулки и комплект нижнего белья того же траурного цвета. На этом ее одеяние тоже заканчивалась.
Сдобную пышечку, притулившуюся в углу кровати, облачали дерзко обтягивающий топик и короткая юбка. Из топика старались прорваться на волю отцентрованные бугорками раздавленные прелести, юбка тоже не сильно сдерживала наступление плоти на здравый смысл. Округлые бедра хоть и прикрывались сверху пухлыми ручками, но приковывали взор помимо воли – сразу столько мягкого и приятного глазу, и уже в кровати. По моим инстинктам будто артподготовку провели. Нельзя впускать трезвого мужчину к пьяненьким девушкам, когда они в таком виде и состоянии. Особенно, когда я стою, а они полулежат, и чувствуется, что с удовольствием бы легли, если б очередной вывих сознания не призвал к непонятным игрищам.
Компания сгрудилась вокруг края кровати, словно собралась расписать пулю или, учитывая, насколько развезло игруний, раздать карты под обычного «подкидного». Но колода отсутствовала, как и прочие настольные игры. Я обернулся к вошедшей вместе со мной хозяйке. На фоне остальных Рая выглядела более достойно, будучи в скрывавшей выдающиеся формы застегнутой на все пуговицы длинной кофте, из-под которой, как карандаши из перевернутого стакана, торчали голые напедикюренные ноги. Нижняя часть одеяния, вроде брюк или юбки, отсутствовала.
Верхняя и прочая одежда, а также бранзулетки с бирюльками, валялись на полу вокруг, как воины, павшие на поле брани. Битва была долгой, велась с переменным успехом, и выжили, сразу видно, немногие.
Сусанна увидела меня не первой, ей указали. Обернувшись, она просела на месте, и расположившееся в центре кровати тело безвольно расплылось, словно свалившийся с лошади бурдюк.
– Ты?! – Возникло ощущение, что волосы на ее голове зашевелились.
– Как видишь.
Явно удивил. Как прошлым визитом, так и новым.
Надо отдать должное, госпожа Задольская быстро взяла себя в руки. Гневный взгляд едва не сжег Раю, а та лишь развела руками: мол, что я могла, сама же просила приветить…
Совладав с собой, Сусанна скривилась:
– Позже поговорим, лады? Не порть вечеринку.
– Как скажешь, – вновь согласился я, как соглашался со всем сказанным раньше, когда оставался с нею наедине. Сейчас мы были не одни, но это было намного круче.
В компании подвыпивших девчат, которые очень странно меня разглядывали (словно овцу мясники), меня, конечно, подмывало поставить всех на уши, наорать на паршивку, взять за жабры и выпытать все, что необходимо… Но.
– Как скажешь, – повторил я, перенося выяснение отношений на недалекое потом. И беспокойно прибавил: – Только одно. Ты таблетки пьешь, которые раньше, при мне?..
Девушки одновременно перевели взоры на Сусанну, ничего не сказав вслух, но что-то там себе соображая. Мою бывшую бросило в краску:
– Пью.
– Уф, – выдохнул я. – Камень с души.
Багровая, как свекла, она отвернулась. Ничего, зато мне спокойнее знать, что оглушительных последствий у предыдущего визита не будет. А на будущее – пора завязывать с ситуациями, когда человек забывает, что не обезьяна.
Кажется, я что-то пропустил. Некую быструю игру глаз, которой обменялась компания. Зато прекрасно увидел концовку: все четверо довольно неоднозначно, как соучастники чего-то крайне незаконного или неприличного, еще раз переглянулись, Сусанна последней заговорщицки кивнула остальным. Видно, что нехотя, но остальных это устроило.
Подавляя в глазах хитрый блеск, Рая указала мне на стул в центре комнаты, где я и разместился, разбавив мужским обществом теплую во всех смыслах компанию.
– Садись. – Мне было протянуто что-то зажатое в кулаке. – Держи. Мы играем в кости.
Маленький белый кубик с точками-числами почему-то оказался один. Наверное, все делая по-иному, женщины играют в кости тоже как-то по-своему.
– Кидай, – распорядилась Рая.
– Если еще не понял, – одновременно сообщила Сусанна, – мы играем на раздевание.
Весьма своевременное замечание. Вообще-то, с такого начинать надо. А с другой стороны…
– Рая, Сусанна, вы нас не представили, – выговорила девушкам ху… стройная.
Ухоженный пальчик Сусанны показал мне на спрашивавшую, что сидела в дальнем кресле.
– Это Наташа.
Затем последовал перевод взора и пальца на толстушку, сочно оккупировавшую один из углов кровати.
– А это Анюта.
– Очень приятно, – кивнул я.
– И Инна. – Поднятая ладонь уперлась прямо в лопавшийся от содержимого черный лифчик блондиночки. Словно хотела сорвать.
Они с Сусанной располагались бок о бок по центру кровати.
– А кавалера нашего зовут…
– Олег Станиславович. – Я сыграл не опережение, не желая быть Ольжиком и тем более «милым Олежичеком».
Передо мной возник пузатый бокал красного, а налившая его Рая с удобством расположилась в кресле.
– Мы в неравных условиях, – она указала на мою одежду, – поэтому твой проигрыш будет удваиваться, то есть две вещи на каждый проигрыш. Ну?