Войдя ко мне, Маша по сторонам не глядела, ее лицо опустилось, сцепленные пальцы теребили друг друга. Так выглядит человек, который признает за собой вину. Все же я поступил правильно, не оставив Машу на диване. Она бы, конечно, утром почувствовала себя свиньей, но я-то – тоже! Приятно, когда и совесть чиста, и впечатлений много, о которых, к сожалению и к счастью, никому не расскажешь.
– Прости, вчера я сорвалась. Эта сволочь укатила за границу, а меня поставила перед фактом, задним числом. О том, что на месяц уезжает с благоверной на отдых, Юра сообщил мне эсэмэской!
Меня такой поворот сюжета ничем не трогал, событие было из разряда ожидаемых. У человека есть жена, супруги должны отдыхать вместе. Конечно, тот факт, что Юра сообщил о поездке не напрямую, говорил не в его пользу, плохие вести нужно сообщать лично или хотя бы по телефону, чтобы услышать собеседника или, по крайней мере, дать ему выговориться.
Маша вспомнила еще кое о чем.
– Кстати, спасибо. Тебе, наверное, было неприятно.
Она права, мне было очень неприятно, кроме некоторых моментов, о которых упоминать не стоило.
Я сказал то, что не давало спать:
– На тебе не было нижнего белья.
– Я потеряла трусики в клубе, размахивала ими на барной стойке и кинула в кого-то. Постой, ты боишься, что меня… Алик, со мной ничего не случилось. Когда я поняла, что сама обратно не дойду, я написала боссу, а он у нас человек понимающий, проблемы персонала – его проблемы. Домой меня доставил Валера, телохранитель босса.
В кино есть штамп: при боссе-задохлике обязательно присутствует громила-телохранитель. Со стороны смотрится смешно и вызывает к жизни анекдоты, где здоровяк-шеф берет мелких телохранителей, чтобы наемные убийцы принимали тех за главную цель. Я спросил:
– Твой босс, случайно, не маленького роста?
– Ты знаешь Константина Георгиевича?
– Не приходилось, но теперь знаю, что у него хорошо не только с отзывчивостью, но и с самоиронией.
– Можно взять твой ремень на минутку?
– Пожалуйста. В шкафу.
Маша вытащила из висевших на вешалке джинсов мой кожаный ремень, свернула пополам, оставив пряжку и второй конец в руке, и протянула мне на открытых ладонях словно рыцарский меч:
– Накажи меня так, чтобы ни встать, ни сесть, и чтобы потом икалось. – Она развернулась и уперлась ладонями в шкаф. – Чтобы при мысли о выпивке первым вспоминался ремень и его последствия. Не хочу больше пить. Брошу. Вообще.
Я пару секунд глядел на ремень в руках, после чего отбросил его, как нечто ядовитое.
– Решение должно созреть и закрепиться здесь. – Я постучал себя по лбу. Маша обернулась на звук, я продолжил: – Решила не пить – не пей. Не представляешь, насколько это поднимет тебя в моих глазах. Еще ночью мне казалось, что тебе ничего не поможет, а сейчас вижу перед собой другого человека. Я горжусь тобой.
Последнее было неправдой. Ничего, кроме презрения, поведение Маши во мне не вызывало, но говорить об этом вслух нельзя. Сейчас решение принято правильное, и Машу надо поддержать. Пресловутая «ложь во спасение».
В то же время, мысли не давали успокоиться: как представляла Маша предложенное ею наказание? Видимо, предполагалось, что я задеру на ней футболку и спущу трусы?
Может быть, стоило попробовать?
Кроме гадкого подспудного желания снова увидеть Машу в естественном виде, остальное во мне протестовало против телесных наказаний. Рука не поднимется – раз. Не будет требуемого результата – два. Воспитывают примером, судьба – это внутренние качества, проявленные в определенных обстоятельствах. Кроме некоторых обстоятельств, все остальное – в наших руках.
Глава 6
Совместное существование текло своим чередом. До четверга. Я провел очередной виртуальный урок, посмотрел на часы и громко удивился, что Маша не собирается на работу.
– Сегодня четверг. Что-то случилось?
– Уволилась со второй работы. Представляешь: тоже позиционируют себя элитным заведением, а клиенты распускают руки. Мне лучше «Мурад», там и платят как договорились, и за комфортом персонала следят. К тому же, мне скоро повышение зарплаты светит, на своем месте я одна из лучших, а теперь официально буду «многостаночницей», в других сферах деятельности смогу замещать тех, кто по разным причинам отсутствует. Немногие умеют одинаково высоко держать планку на нескольких направлениях.
– Направления в какой области?
Маша отмахнулась:
– Не будем о работе, хорошо? Дома я хочу отдыхать.
– Только еще один вопрос: Мурад – он кто?
– «Мурад» – не кто, а что. Название клуба. Единственное место в городе, где держат слово и никогда никого не «кидают».
Вернувшись в свою комнату, я набрал в поисковике названия города и клуба.
Ничего. Выскочили только имена, а организаций с таким названием у нас не существовало. Вернее, всезнающий интернет о нем не знал.
Через час состоялось второе явление Захара. Когда я вышел к двери на звонок, бывший парень Маши склонил голову, чтобы не быть узнанным в дверной глазок, и на вопрос «Кто?» глухо ответил:
– Доставка.
Возможно, Маша что-то заказала. Она часто заказывала доставку еды: пиццу, роллы, гамбургеры, шашлык… Как при таком питании она умудрялась быть стройной? Вслух этот вопрос я не задавал, поскольку жаловаться не приходилось – Маша всегда заказывала еду на двоих. Своей порцией я наедался досыта. Если Маша сядет на диету, мне тоже придется ужать аппетиты. Со стороны моя позиция выглядела эгоистично, но такова жизнь: рыба, как говорится, ищет где глубже. Думаю, Маша сама понимает, чем ей питаться, когда и в каком количестве. Фигура – ее рабочий инструмент, ее, так сказать, «хлеб», которым она добывает на жизнь, и не думать о нем нельзя.
На этот раз в открытой двери я увидел направленный на меня телефон, по глазам ударило вспышкой фотокамеры, и пока перед внутренним взором плавали пятна, мнимый доставщик с топотом унесся вниз по лестнице.
– Что это было? – спросил я у Маши.
Она вышла на шум в облегающем топике и новых шортиках, их я еще не видел – наверное, купила недавно и сейчас примеряла обновку.
– А что было?
– Приходил твой бывший и сфотографировал меня.
– Наплюй и забудь. Наверное, ему втемяшилось собрать коллекцию моих любовников, чтобы однажды продемонстрировать мне, какая же я легкомысленная особа и настолько он великодушен, что по-прежнему жаждет спать со мной.
– Но я-то не любовник.
А жаль, гадко пискнуло в мозгу.
Маша пожала плечами:
– Наверное, Захар этого не знает. О, точно, я же сказала в прошлый раз, что у меня новый парень, а о ком идет речь, не сказала. Захар видел только тебя.
Мне почему-то стало приятно, что кто-то принял меня за любовника Маши. У меня есть Люба и я верен ей, но почему не побыть чужим любовником хотя бы в нескромных мечтах и в чужом воображении?
А вечером к нам пришли гости. Не «к нам», конечно же. К Маше.
В открытую дверь комнаты я видел, как Маша встретила крупную девушку и солидного мужчину, втроем они прошли в соседнюю спальню. Фигурой гостья напоминала увеличенную в масштабе Машу – та же ярко выраженная соблазнительность и никакой надменности в поведении, свойственной многим красавицам. Маша чаще улыбалась, веселость была чертой ее характера, как и неунывающий энтузиазм. Ее подруга в этом плане была более сдержанной, улыбка возникла на лице только при сказанной собеседником шутке. У Маши были длинные ярко-золотистые волосы, а темные локоны гостьи опускались еще ниже, почти до поясницы, и все же маленькая блондинка и статная брюнетка смотрелись двумя сестрами – старшей и младшей, где старшая – опытная и состоявшаяся, а младшая еще набивает жизненные шишки. Сестрами я назвал их в воображении, в лицах ничего не говорило о сходстве, и такую родственницу я бы знал или был наслышан о ней.
Спутник фигуристой брюнетки выглядел лет на тридцать-сорок, он гордо носил очки и лысину, на нем были темные брюки и свитер с высоким горлом, а на его спутнице – джинсы и желтая водолазка. Маша встретила гостей в новых шортиках и топике с задорно торчавшей грудью. Все трое быстро прошли в соседнюю комнату.
Платное занятие с учеником у меня закончилось час назад, других на сегодня не запланировано, и я стал прислушиваться. Надо же – гости! За несколько месяцев такая ситуация возникла впервые. Кроме Юры и моих учеников к нам никто не ходил. Во всяком случае, при мне.
За стенкой в два голоса заливались смехом девчонки – собеседник оказался умелым рассказчиком. Интересно, что и как нужно рассказывать, чтобы тебя с таким восторгом слушали молоденькие дурочки и для этого пригласили для посиделок в комнату, где нет ни одного стула.
Сознание сначала игнорировало последний факт, но стоило о нем вспомнить, и забыть стало невозможно. Странное соседство стало нервировать. Что делать втроем в комнате, где из горизонтальной мебели только кровать?
Через пару минут худшие подозрения подтвердились. Из комнаты кто-то вышел и включил телевизор. Переключение каналов остановилось на чем-то музыкальном, шум из гостиной перекрыл звуки из-за стены, но даже в непрерывном вещании случались паузы, и тогда…
В раздражении я захлопнул ноутбук и упал на кровать – навзничь, вытянув ноги, раскинув руки и уставившись в потолок. Жизнь под девизом «Очевидное невероятное» продолжалась. Жуть. Как можно дойти до такого? Сейчас Маше тоже, по ее выражению, «интересно», как с близнецами? Не в силах представлять то, что происходило за стенкой (а не представлять не получалось), я отправился в ванную – сполоснуть лицо холодной водичкой.
Отправился – не значит дошел. Стоило переступить порог своей комнаты, как глазам предстала сидевшая перед телевизором Маша. На ней были те же шорты и топик, в которых она встречала гостей.
От вознесшей душу невероятной легкости у меня почему-то подкосились ноги. Я практически рухнул на диван рядом с Машей. Она сделала звук телевизора тише – этого хватало, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки.