— Это ложь!
— У нас в Америке из того, что вам здесь, в Германии, доставляет одни заботы, можно запросто составить капитал. Без проблем, госпожа Чехова, уверяю вас — без проблем…
При этих словах актриса вспоминает, как "несколько месяцев назад одна из ведущих нью-йоркских газет предлагала мне через посредника отправиться в Америку и написать мемуары. При этом важны были не факты и подлинная историческая правда сами по себе, а сенсационность всего того, что я напишу. А если то, что было в действительности, окажется не так красочно, этому можно со спокойной совестью помочь — например, упомянуть о моих интимных контактах с высшими должностными ладами Третьего рейха, "лучше всего о тех, кто уже мертв, чтобы нам не докучали назойливыми опровержениями". Далее мне дали понять, что этими мемуарами я обеспечу себя до конца своей жизни…"
Вскоре ситуация обостряется еще больше. Когда Ольга просит Кайзера передать одному из ее коллег забытый костюм, американец вскоре появляется у нее и заявляет, что артистка вместе с костюмом пыталась передать секретные документы, связанные с разработкой ядерного оружия.
"— Но этот костюм вы узнаете?..
— Да.
— Вы дали его, чтобы я отвез в Вену…
— Да.
— Значит, вы больше не отпираетесь?
— От чего я больше не отпираюсь?
Кайзер берет светокопию со стола и сворачивает ее:
— От того, что вы пытались переправить со мной эту бумагу в Вену…
— Я не понимаю вас.
Кайзер принимает вид полицейского комиссара, который близок к цели.
— Вы тщательно вшили бумагу вот сюда, — он показывает распоротую подкладку пиджака Пракка, — и, уж конечно, лучше меня знаете, какое значение имеют эти формулы для некоего физика-атомщика… в русском секторе Вены!..
— Вы сумасшедший?
— Нет. Я более чем убежден, милейшая, что вы и сегодня еще занимаетесь шпионажем, вернее, что вы снова занялись шпионажем…
Я ошеломленно смотрю на распоротый шов пиджака Пракка.
— Кто-то решил сыграть со мной дурную шутку, — говорю я тихо, — очень дурную шутку…
Кайзер сохраняет комиссарскую интонацию:
— Трюк вскрылся при проверке на границе. К моему, а еще больше вашему счастью, при этом присутствовал мой друг майор Бредли. Он поручился за меня. И по моей настоятельной просьбе согласился — пока! — воздержаться от доклада по инстанциям… Что будет дальше, зависит от меня, госпожа Чехова!..
Последнее замечание Кайзера вернуло мне способность рассуждать хладнокровно: человек предлагает мне голливудский контракт и между прочим охотится за шпионами… Что бы это значило? Какой должна быть моя реакция? Я, само собой разумеется, должна была бы вышвырнуть его и заявить в полицию. Естественно…
Но в эти времена все неестественно. Господствует оккупационное право, одностороннее право, мягко говоря… А Кайзер — американец".
А тут ее еще начинает преследовать таинственный поклонник на автомобиле. Он присылает то восторженные, то угрожающие, но всегда анонимные письма. Наконец, отчаявшись, Ольга Чехова обращается за помощью в советскую комендатуру. Там ее сначала выслушивают скептически, но услышав об "атомных формулах", настораживаются. "Полковник неподвижно слушает меня, кивает, молчит две-три мучительных секунды, потом встает, приглашает вежливым жестом в соседнее помещение и просит подождать. Он будет разговаривать со ставкой в Карлсхорсте… Три часа спустя снова входит полковник и предлагает мне нечто совершенно иное: гастроли в советском секторе".
Измученная тревогой актриса не знает, что и ответить.
— У нас есть основания, чтобы просить вас об этих гастролях, — говорит полковник.
— Могу я узнать — какие?
— Не сегодня. Позднее. Для вашего спокойствия я могу сказать одно — вы будете гастролировать у нас в собственных, но также и в наших интересах…
Более того, Ольге предлагают назначить свидание пугающему незнакомцу после спектакля. И пока он рассказывает, как убил бы и ее, и себя, если бы она не согласилась на эту встречу, фанатичного поклонника быстро скручивают и уводят особисты. Потом актрисе рассказывают, что напугавший ее субъект оказался советским военным инженером, который и впрямь потерял голову от страсти к знаменитой актрисе…
А на следующий вечер появляется раздосадованный мистер Кайзер и с порога спрашивает:
— Вы давали гастроли на Александерплац?
— Да.
— Почему?!
— Это вас не касается.
— Как раз меня-то это и касается!
Ольга вспоминает, что русские особисты, выслушав ее рассказ, сильно сомневались, что Кайзер может иметь какое-то отношение к спецслужбам ("Он, наверное, надеется украсть ваши драгоценности"), и выгоняет его. Две мысли посещают ее одновременно сразу после этого — Кайзер неминуемо вернется, думает она, и… перерезает телефонный шнур.
Кайзер и впрямь возвращается через несколько минут:
— Давайте еще раз переговорим начистоту, но смотрите — если вы всего не расскажете, то мне не останется ничего иного, как доложить по начальству, что вы ведете двойную игру…
— Поступайте как знаете.
— Надеюсь, вы хорошо подумали.
— Несомненно.
— К сожалению, у меня больше нет сомнений, что вы и сегодня шпионите для Советов — как и во время войны…
Он набирает номер и требует к телефону майора Брэдли. Ольга бежит в дирекцию и оттуда звонит уже в американскую комендатуру. "Потом возвращаюсь в гримерную. Кайзер все еще "разговаривает" по телефону. Несколько минут спустя в комнате стоят два рослых "джи-ай", суют Кайзеру под нос обрезанный телефонный шнур и указывают на дверь… День спустя все разъясняется. Кайзера зовут совсем не Кайзер, и к "Парамаунту" он не имеет никакого отношения, не является также военнослужащим или тем более сотрудником секретной службы. Он немец, работает кельнером в американском казино для офицеров и основательно запутался…"
Ольга Чехова. Немецкая открытка
Слухи о том, что Ольга Чехова "шпионила для Советов", всплывают еще не раз, сначала она пытается их опровергать, потом предпочитает игнорировать. Сниматься в кино возможностей по-прежнему мало: "Фильмы из США, Англии и Франции потоком хлынули в Германию. Очень, очень трудно в стране, которая лежит в руинах, противостоять их финансовым возможностям, их прекрасной постановочной работе и художественной манере".
Издательство, выпустившее первую книгу Ольги Чеховой о косметике, разоряется. Еще одна попытка открыть свою киностудию заканчивается провалом. "Набитые марками "друзья" переходят на другую сторону улицы, завидев меня издалека. Поддержка, личная поддержка — не для фирмы — приходит от двух мужчин, которые совсем не принадлежат к моему кругу. Один из них — мой прежний коллега из Берлина — живет на скромную ренту и отдает мне все свои сбережения, другой был в концлагере. Он передает мне часть денег из материальной компенсации…"
Но по-прежнему остается один из самых страшных для любой актрисы вопросов — что дальше? Перейти в амплуа комической старухи или оставить профессию? "Итак, в шестьдесят лет еще раз начинаю все сначала… Я продаю свой дом в Кладове и переезжаю из Берлина в Мюнхен. Прямо в центре баварской столицы открываю свой первый косметический салон… Я выступаю за консервативную, а не за декоративную косметику.
Юность нельзя вернуть ни операцией, ни тем более купить. Сохранить молодость в первую очередь можно, борясь против внутреннего и внешнего изнашивания организма. Леность, медлительность — враг молодости, как внешней, так и внутренней… Конечно, существуют вещи сильнее воли и разума, но они не оправдывают слабость и безропотное смирение. Не жизнь разочаровывает нас — это мы разочаровываем жизнь. Озлобленность делает человека жалким…"
Фильмография Ольги Чеховой
Чехова снялась в более чем 140 (обычно называют цифру 145) фильмах, большинство которых так и не было показано в советском прокате. А более ранние, еще немые картины, снятые еще до ее отъезда за границу, или пылились в архивах, или были утрачены. Да и датировки съемок многих фильмов с участием Ольги Чеховой — приблизительны, и даже не обо всех картинах известно не только окончание съемок, но и время премьеры. Да и полностью актерский состав в первых фильмах с участием Чеховой неизвестен.
Двадцатилетняя Чехова снялась в фильме "Аня Краева" (другое название — "Драма вчерашнего дня"), производством которого занималось киноателье акционерное общество "Нептун". Режиссером и сценаристом картины был Никандр Туркин (Алатров), оператором — Евгений Славинский. В этой психологической драме снимались актеры: Александра Ребикова, Леонид Полевой, Ольга Чехова, Олег (Осип) Фрелих, Янина Мирато, Иван Кручинин. Сама Чехова снялась в роли Наташи, сестры главной героини Ани.
Премьера "Ани Краевой" состоялось 9 апреля 1918 года. Фильм не сохранился.
В 1918 году Торговый дом "Русь" снял фильм "Калиостро" (другое название — "Лжемасоны") по мотивам романа Е.А. Салиаса "Граф Калиостро". Режиссером и оператором картины был Владислав Старевич, художниками — Сергей Козловский и Владимир Симов. В фильме снимались: Федор Ярош, Ольга Чехова, Николай Римский, Арсений Бибиков, Александр Вишневский, Бронислава Рутковская, Б. Дзенаевич, Антонина Фехнер, Г. Таргонский, П. Козмовская, Э. Утукин, О. Смолокурова, В. Сатин. Сама Чехова сыграла Шарлотту. Картина сохранилась не полностью.
В том же году начались съемки картины "Последние приключения Арсена Люпена" (другое название — "Борьба с невидимым / Арсен Люпен") акционерным обществом "Нептун". Режиссер картины — Михаил Доронин, сценарист — Никандр Туркин (Алатров), оператор — Станислав Зебель, художник — Владимир Егоров. В двухсерийной детективной драме сыграли: В. Васильев (II), Олег (Осип) Фрелих, А Сакс, Г. Кручинин. Ольга Чехова, Иван Лавин, А Александров (II). Фильм был снят по мотивам романа Мориса Леблана "Восемь ударов стенных часов. Хрустальная пробка. 813". Арсен Люпен — "джентльмен-грабитель". Виртуозный грабитель, для которого не существует преград, никогда не сдается и подчиняется лишь собственному кодексу чести. Кинообраз Люпена во многом вдохновлён образом "благородных разбойников", прежде всего Рокамболем Понсона дю Террайля. Фильм сохранился не полностью, без надписей.