— Тогда, половник, будьте любезны распорядитесь сделать это немедленно, а потом прибыть ко мне и мы с вами решим что делать дальше.
Казачий офицер тут же покинул кабинет, а я начал беседу с монахом.
— Ваше Преподобие, в каком режиме вы предполагаете со мной работать?
Монах очень открыто и по-доброму улыбнулся и ответил.
— Как вам угодно, ваша светлость.
— Тогда давайте право выбора будет за вами.
Монах еще раз улыбнулся и предложил свой вариант.
— Если возможно, я бы предпочел постоянно находится при вашей персоне, в одном и вами поместье или постоянно сопровождать вас в поездах.
— Хорошо, меня это устраивает, я сейчас же распоряжусь выделить вам соответствующие покои, — мысль о том, что ко мне приставили соглядатая и шпиона, я отверг сразу.
Монах опять улыбнулся и продолжил.
— Если у вас возникнет предположение что я приставлен к вам в качестве соглядатая или шпиона, то скажите об этом прямо и я тогда буду приезжать к вам только по вашему вызову, — я подумал, что монах прозорливый и и молча кивнул. — И давайте обращаться без официоза, вы ко мне батюшка или отец Анатолий. А я к вам по имени-отчеству.
— Хорошо, я согласен, — с таким предложением трудно не согласиться.
.
Глава 22
Отец Анатолий откровенно рассказал мне о порученной ему миссии. C ним вместе и по врозь беседовали и обер- прокурор Синода и первенствующий член митрополит Серафим. Я был немного удивлен, что они уклонились от встречи со мной предпочли щекотливые вопросы решать опосредованно. Но в этих вопросах этим людям мало кто указ.
Как и я, отец Анатолий считал произошедший почти двести лет назад раскол русской церкви трагедией нашего народа, но сам лично стоял твердо на позициях нынешней официальной церкви, а то, в чем он пред Господом кается и за что молится, это его личное дело.
В своей практической деятельности отец Анатолий исходит из железнейшего принципа, знакомого мне по Вооруженным Силам: приказ начальника закон для подчиненного, сначала выполни, а при несогласии имеешь право после выполнения обжаловать по команде.
Когда отцы командиры советской сержантской учебки втолковывали это мне, то я, зеленый безусый салобон, поначалу считал их гадами и подлецами и только неутомимые железные кулаки нашего замкомвзвода и часы, проведенные не в постели, а в ротном сортире, который мне пришлось регулярно драить по ночам за свою строптивость, заставляли меня молчать и подчиняться.
А потом я, кое как закончив учебку, стал командиром отделения и быстро понял правоту и справедливость этого армейского постулата и уходя на дембиль, послал с учебку письмо с одним словом: спасибо.
В ближайшие дни отца Анатолия нарекут в епископы, а затем в Лавре пройдет его хиротония — рукоположение в епископы.
Священноначалие уполномочило отца Анатолия на контакты со староверами в моих будущих предприятиях за пределами России и на Дальнем Востоке. Ему дано право способствовать отъезду священства старообрядцев в мои владения, если они обязуются никогда не склонять к расколу православных.
Такого подарка от Государя Императора я конечно не ожидал. Кузьма Иванович рассказывал мне, что некоторые его собратья по вере ищут выход из более чем столетнего тупика раскольников — отсутствие своего епископата. И я когда-то смотрел историческую передачу о староверах России, где рассказывалось, что у них каким-то образом накануне Крымской войны где-то в Европе вне российских пределов восстановился старообрядческий епископат.
Я в этом отношении старался быть ниже травы, тише воды и ни с кем из значимых старообрядцев не контактировал, ограничиваясь только Кузьмой Ивановичем, при чем всячески выпячивая наши деловые контакты. Он, большая умница, вел себя крайне мудро и ни где в вопросах веры не нарывался. А его старший сын, Иван Кузьмич, вообще был самым настоящим подпольщиком и свои раскольничьи дела вел очень скрытно.
Поэтому особой информации о поисках раскольников своего епископа у меня не было.
И вот сейчас мне открытым текстом иеромонахах Александро-Невской Лавры рассказывает, что поисками епископа для старообрядцев занялись богатые питерские купцы братья Громовы Сергей и Федул Григорьевичи.
Они обратились за советом к шефу жандармов генералу графу Бнекендорфу и тот объявил Сергею Григорьевичу, что Государь не согласится на то, чтобы раскольники-поповцы явно могли принимать к себе беглых православных священников. Иное дело, если бы они завели свою самостоятельную иерархию: тогда, может быть, власть снисходительнее отнесется к их священникам.
Идеальным вариантом было бы, если это произошло где-нибудь далеко-далеко и обязательно под присмотром Святейшего правительствующего синода.
Тут я почти в буквальном смысле выпадаю в осадок. Это надо же, начать такие гонения на старообрядцев и особенно на беглых священников, и в тоже время для отдельных личностей можно делать такие послабления, что даже допустить создание самостоятельной иерархии.
Похоже я тут со своими инициативами идеально в это дело вписываюсь. Силен царь-батюшка, такую геополитическую загогулину замыслить, самостоятельная старообрядческая иерархия это троянский конь, а вот в чьих интересах — вопрос очень тонкий. Интересно сам он это придумал или с помощью извращенного ума моего «благодетеля»?
Ну а когда отец Анатолий сказал, что было бы не желательно появление в моих владениях греческих священников, мои последние сомнения исчезли. И надо сказать в этом он совершенно прав, турецкие соглядатаи и шпионы под маркой константинопольских священников мне явно не нужны.
Заканчивая беседу, отец Анатолий спросил предполагаю ли я отправить следующим караван в Америку священников и когда. Он в течении месяца готов подобрать трех нужных мне священников: двух православных и одного старобрядца.
На такой многообещающей ноте мы расстались, да дела однако.
Полковник Ерофеев вернулся через три часа, уже после отъезда отца Анатолия.
Он распорядился отправить посыльных на Дон и готов сегодня же обсудить со мной все вопросы нашего сотрудничества. При всей своей внешней расположенности я почти сразу же понял, что казачий офицер в общении со мной пока не собирается расстёгивать пуговицы своего мундира и предпочитает строго официальное общение. Ну что же настаивать не буду, всему своё время. Мы с ним условились, что его временной штаб-квартирой будет Усть-Луга и что он завтра же убудет в Оренбург.
Во время нашей беседы неожиданно из отпуска вернулся Иван Васильевич, радостный и довольный в отличном расположении духа. У его дочерей все было замечательно, благодаря постоянной помощи отца они неплохо жили материально. А история с моей дуэлью оказывается имела большой резонанс и даже поспособствовала карьерному росту его зятьев офицеров.
Старший зять правда в разговоре закинул удочку про отставку и поинтересовался, а не удастся ли ему где-нибудь пристроиться под крылышком тестя.
Но этот разговор мы решили отложить, мне пришла идея послать в Оренбург полковника вместе и Иваном Васильевичем, у отставного капитана там остались замечательные контакты после нашей поездки в те края.
На этом варианте мы решили остановиться и Иван Васильевич с полковником сразу же уехали.
Вечером ко мне в кабинет пришел Сергей Петрович, он весь день был чем-то занят с бурмистром Кондратом и только-только освободился.
— Сергей Петрович, у меня не идет из головы наш разговор, так ли я прав, отвергая панамский вариант? — я достал испанскую карту перешейка и расстелил на столе. — По прямой верст пятьдесят, разными тропами около восьмидесяти. В день можно пройти не больше десяти верст. Но всё равно экономия времени огромная.
— Матвей Иванович рассказывал, что смертность там составляет до двадцати процентов от заболевших только желтой лихорадкой, а для наших людей просто нахождение в том климате уже опасность, — Сергей Петрович с ходу привел главный аргумент против этого варианта. — Тем более будет много женщин и детей. У нас будут страшные потери, это не стоит того.
— Несколько месяцев в море тоже не сладко, скажу я вам, — мы оба отлично понимаем, что решение проблемы строительство железной дороги или канала, но это только в будущем. — Если бы не Техас, можно было бы через Мексику.
— А Мексика совершенно не реально? — неуверенно спросил Сергей Петрович.
— Считаю что совершенно, там идет непрерывная гражданская война. Также как собственно и во всей Центральной Америке и пока этот котел не перекипит, туда лучше не соваться, — в этот момент мне подумалось, что даже в знакомом мне 21-ом веке, еще не перекипел, но озвучил я немного другое.
— Но вот над освоением залива Лимон надо подумать. Для создания хорошего маршрута через перешеек там надо построить хороший порт и надежно его контролировать, а там глядишь и дорога поспеет. Так что это не такое уж и близкое будущее.
Ночью мне совершенно не спалось. Я вспоминал свои поездки по Сибири, взвешивал и анализировал то, что знаю сейчас только я один.
Итогом моих размышлений было решения о смене намеченных приоритетов.
Все, что намечено, безусловно надо выполнять. Но направление главного удара, говоря военным языком, перенести и идти на Дальний Восток всё таки из России. А начать движение естественно надо с дорог.
После завтрака я пригласил к себе Сергея Петровича и братьев Петровых, у них после нашего разговора был своеобразный мозговой штурм: разработка своего плана развития России.
Наше совещание я решил начать со своих товарищей детства.
— Господа инженеры, прошу, — усевшись поудобнее, мы с Сергеем Петровиче приготовились слушать доклад. — Доклад будет общим или у каждого свой?
Вид у братьев был немного растерянный и это меня несколько озадачило. Братья переглянулись и слово взял Василий.
— Поле для деятельности огромное, Алексей Андреевич, но есть одна, на наш взгляд, первоочередная задача.
Когда братья отправлялись на кратковременную ст