— Где их светлость? — я повернулся к Ивану Васильевичу. Он с улыбкой подтвердил мою мысль.
— Почта от Софьи Андреевны.
Среди наших людей только Анри мог дать фору любому фельдъегерю, а потом обойти его на корпус.
Письмо Соня писала своей рукою и в нескольких местах были следы слёз. Но в самом письме никаких эмоций и сюсей-пусей.
Соня написала, что моё письмо Бенкендорфу просто принято к сведению, ни каких последствий не будет. Но в обществе известие произвело ошеломляющее впечатление. Целый день в Пулково прошел в приеме многочисленных гостей. Одним из первых приехал Пушкин.
…
Наше будущее всё был очень краток. Он пожелал светлейшему князю крепкого здоровья и сказал, что очень сожалеет что знакомство князя с его другом оказалось таким печальным, но такой итог жизни графа закономерен.
На втором десятке визитеров Маша иронично прокомментировала происходящее:
— Петербург понял кто хозяин в доме. Вассалы присягают сюзерену, — Анна сразу вспомнила слова брата, что еще придет время когда те, отказывал ей в приеме, будут толпиться в княжеской гостиной, ожидая приема. Но то, что произойдет именно так, ей даже во сне не могло привидится.
Среди визитеров была и графиня Мария Дмитриевна Зотова, которая когда-то была в первых рядах отказывающих ей в приеме. И была она не одна, а со своим сыном, которого княжна Анна когда-то отшила.
Граф был не один, а с супругой. И если в глазах старой графини Анна увидела какое-то подобострастие, которое ей было видеть крайне неприятно, то молодая графиня потрясла до глубины души. Неожиданно повернувшись к ней, Анна поймала в её расширенных глазах какой-то животный страх.
Поздним вечером доложили о приезде графа Бенкендорфа и светлейших князьях Ливенов. Дарья Христофоровна по прежнему в трауре по своим мальчикам, но иногда выезжает.
Светлейший княжич Андрей неожиданно проявил характер и уходить в детскую отказался и как взрослый принимал гостей. Глядя на мальчика, ведущего как взрослый какой-то разговор с её мужем и братом, Дарья Христофоровна не удержалась от слёз и заплакала.
— Девочки, — обратилась она к жене и сестрам светлейшего князя, — мой дом всегда открыт для всех вас.
Княгиня вытерла слезы и несколько минут молчала, а потом вдруг грустно улыбнулась.
— А вы знаете, Софья Андреевна, я вам даже иногда завидовала. Выйти замуж за такого, — она широко развела руки. — Таких мужчин на свете наверное больше нет.
Бенкедорф и Ливены были последними визитерами. Проводив их, Анна задумчиво и с некоторым удивлением подвела итог закончившемуся великосветскому рауту.
— Мне даже не верится, что две дуэли Алексея произвели такой эффект на весь Петербург. Я таким Александра Христофоровича никогда не видела.
— Дуэлей было на самом было три. Вы не представляете какой это был ужас. Это моё самое страшное воспоминание. Оно затмевает даже ужас океанских бурь, — светлейшая княгиня почувствовала как из каких-то глубин сознания поднялся тот ужас, который чуть не свел с ума когда её ненаглядный Алёшенька дрался на дуэли с графом Белинским. Софья Андреевна абсолютно точно знала, что это был именно тот момент.
— Я ведь тогда Андрюшу носила, — продолжила светлейшая, — он наверное поэтому и растет таким, что всё это усвоил еще в материнской утробе.
Софья Андреевна вдруг почувствовала как у неё внутри потух какой-то уголек, который постоянно обжигал её после тех дней во Франции и постоянно давил и давил, не давая спокойно жить. Ей стало наконец-то легко и она поняла, что теперь больше не придется просыпаться по ночам от ужасного страха за своего мужа и что можно просто спокойно ждать его возвращения из далеких и опасных путешествий.
— Это он на плече тогда получил? — решилась спросить Анна. Светлейшая молча кивнула.
— Пойдем, Анечка, в кабинет, я должна письмо написать. А ты, Машенька, попроси Анри срочно собраться в дорогу. Моё письмо надо Алешеньке доставить как можно скорее, чтобы он был спокоен.
Письмо написалось легко и быстро, только несколько раз внезапно набегали слезы и даже капнули на бумагу.
Месье Лонжерону говорить о срочности доставки письма князю, вручённого ему уже ночью, объяснять ничего было не надо и он сразу же отправился в дорогу.
Когда за Анри закрылась дверь и стихли его шаги, Анна спросила:
— А генерал знает о дуэли?
— Знает, Алешенька сам об этом рассказал ему и Государю, — помолчав она добавила. — а теперь я уверена, что и Дарья Христофоровна тоже.
…
Получив письмо светлейшего князя Новосильского с описанием дуэли, шеф жандармов сразу же поспешил с докладом к Государю. Выслушав генерала, Николай Павлович молча протянул руку и Бенкендорф с трепетом вложил в венценосные персты потребованное письмо.
Император внимательно прочитал его и подойдя к камину, наклонился и собственноручно положил бумагу на тлеющие угли. Через несколько секунд от письма осталось несколько крупиц пепла.
— Ваша сестра по прежнему безутешна?
— Да, Государь.
— Я слышал она желает посетить Европу. Передайте ей мою благодарность и я не против поездки княгини. И расскажите своей сестре о дуэли князя с графом Белинским. Полагаю это знание для неё будет полезным.
…
Известие гибели на дуэли знаменитого бретера и сумасброда, да еще при таких обстоятельствах и от руки не менее знаменитого в великосветских кругах светлейшего князя, произвело в Петербурге впечатление разорвавшейся бомбы.
Не меньшее впечатление произвело то, что Государь никак не отреагировал на это событие. Когда канцлер публично попытался обратить на это внимание императора, тот с раздражением ответил ему, что если господин канцлер будет обращать внимание на каждое абсолютно никчемное событие, то у него не останется времени заниматься действительно серьёзными государственными делами.
Недвусмысленный сигнал всё хорошо поняли. Злые голоса сразу умолкли, прикусив свои язычки. И мало того почти сразу же пошли тихие шёпотные разговоры, что у светлейшего князя Новосильского лучше не становиться на дороге. Он в любом случае останется цел, а ты скорее всего и костей в итоге не соберешь.
Ничего этого светлейший князь не знал, но изменение отношения к себе в русском обществе почувствовал очень скоро.
Глава 24
Соня, умница моя, какая же она молодец. Теперь я могу совершенно спокойно ехать в Сибирь. Никаких опасностей на внутреннем горизонте России не просматривается, а на Дальнем Востоке у меня карт-бланш.
Конечно есть маленькая приставочка, пока. Чтобы её убрать Государь от моей деятельности должен получать энное количество благородных металлов. Поэтому, вперед, марш, марш!
В Арзиново мы задерживаться то же не стали, чисто деловая остановка. Короткое ознакомление с положением дел, вручение инструкций, контроль их усвоения и опять вперед, в Сызрань.
Для души только два обеда у Савелия, в таком удовольствии я себе отказать не мог. Тем более у него ко мне был один очень животрепещущий вопрос.
То, что ему не терпится задать его, было видно сразу. Но Савелий решил все-таки подождать окончания обеда, тем более что были естественно и другие гости, все уездные начальники и даже якобы случайно оказавшийся в здешних местах вице-губернатор. Типа того, случайно проходил мимо, дай думаю к простому трактирщику в гости зайду на чай.
Обедали чинно и важно, только иногда все поглядывали со значением на Савелия, ну когда ты решишь перейти к делу.
Дело это очень интересное. Анна мне сразу же сказала, что в Арзиново и окрестностях все разговоры о новых дорогах, которые будет строить светлейший князь. Откуда ноги растут понятно сразу, чуть ли не сотня арзиновских привлекалась вначале строительства завода в Сызрани. И ума большого не надо, чтобы сообразить для чего нужен асфальт. А что такое хорошая дорога объяснять ни кому не надо.
Мне всё это было немного смешно, ясное дело что их всех интересует. Уездных начальников, а тем более вице-губернатора, можно конечно и дальше в подвешенном состоянии подержать, а вот Савелия поддергивать мне даже на грамульку не хочется, поэтому я решил сам начать ожидаемый гостями разговор.
— Савелий, я все таки думал что ты ко мне лучше относишься, а ту вон оказывается обо мне какого мнения, — я все-таки не удержался и решил маленькую шпилечку вставить.
Савелий от неожиданности растерянно раскрыл рот, а все остальные кто побелел, кто покраснел. Настоящая сцена из будущего гоголевского «Ревизора». Она на самом деле была настолько комичной, что Иван Васильевич не выдержал и рассмеялся, смазав этим эффект моего перла.
— Савелий, ну как ты мог подумать, что я тебя обижу. Ты же мне все-таки не чужой человек, а родственник. Конечно дорога Нижний-Пенза мимо вас не пройдет. Правда когда, сейчас точно сказать не могу.
— Ваша светлость, — других слов предводитель уездного дворянства из себя просто выдавить не смог.
Человек он был очень не глупый, достаточно деятельный и отлично понимал, что такая дорога залог процветания Лукоянова. А своих других планов на развитие города я пока говорить не буду, всё это достаточно далёкая перспектива.
После моих слов Савелий довольно ухмыльнулся и со значением посмотрел на местные власти, типа ну, я вам что говорил. А вот на вице-губернатора даже смотреть было страшно, настолько его потрясли мои слова о нашем с Савелием родстве.
Новые дороги, которые я собираюсь начать строить в России, будут с твердым покрытием. Мудрствовать я не буду и это будет называться асфальтом. Как они пройдут я еще точно не решил, но дорога Нижний Новгород-Пенза-Саратов будет точно. Можно конечно и по Волге доплыть, но зиму никто не отменял, а решение срезать волжскую излучину само напрашивается.
А вот новая дорога Муром-Симбирск под вопросом. Сейчас конечно она есть. Идет правда немного севернее, через Арзамас. По большому счету не так уж она и нужна, но есть одно но — имения светлейшего князя.
И поэтому скорее всего будет и новая дорога Рязань-Муром-Симбирск, а вот как она пройдет это конечно еще вопрос. Хотя на самом деле шестьдесят километров, а это расстояние между Лукояновым и Арзамасом особо и не принципиальны. Тем более, что есть вообще сногсшибательный вариант: дорога Муром-Арзамас-Лукоянов, а дальше развилка на Симбир