Ян успешно заканчивает в Прибайкалье все «реформы», предписанные Государем. Это совершенно не удивительно. Он и братья Петровы уже провели огромную подготовительную работу.
Господ декабристов почти всех уже перевели в Иркутск, нет только нескольких человек, которые задержались из-за проблем со здоровьем.
Неожиданностей господа декабристы не преподнесли, «отказников» среди них не оказалось.
Мы договаривались до первого ноября провести учредительные войсковые круги для юридического оформления создания Байкальского казачьего войска. Но собравшиеся в Чите забайкальцы решили поступить иначе.
Они, конечно, поддержали эту идею, но решили подготовиться к такому важному мероприятию тщательнее и провести учредительный войсковой круг весной, в марте или начале апреля. А главное, чтобы в нем участвовал светлейший князь Новосильский.
Прочитав обоснование этого решения, я только развел руками и сказал Ивану Васильевичу, что простые казаки, приехавшие в Читу, просто молодцы.
Конечно, нужно еще поработать с народом, понять, какова точно будет общая численность народа и сколько будет служивых. По-хорошему, надо решить с бурятами, тунгусами и горнозаводским народом, кого включить в состав нового казачества.
Ну и, конечно, вопрос моего личного присутствия — это на самом деле обязательно.
Временным войсковым атаманом Забайкальского отдела избрали полковника Осипова и поручили ему подготовку к весеннему съезду.
Предварительно решили, что в Забайкалье будет шесть конных полков, четыре отдельные сотни, три пеших батальона, желательно пара артиллерийских батарей и отдельный батальон пластунов.
Для подготовки молодых казаков — два учебных конных полка и пеший батальон. Их основной постоянный состав должен быть из опытных казаков-ветеранов.
Всю территорию надо будет разделить на шесть округов. Каждый округ будет выставлять конный полк, пеший батальон будут выставлять два округа. Отдельные сотни, батареи и пластунский батальон формировать без привязки к округам. Как и учебные полки и батальон.
Особенно меня поразило предложение составить полки и батальоны смешанными, хотя первоначальной идеей было создать отдельные «братские» бурято-тунгусские полки.
Яростными противниками этой идеи оказались казаки, успевшие приехать с самых дальних пограничных караулов юга Забайкалья.
На будущий учредительный съезд должны собраться делегаты со всех округов.
Предлагаемое количество полков и батальонов меня сильно озадачило. Это означало, что в Забайкалье постоянно под ружьем будет находиться не меньше десяти тысяч молодых сильных мужчин.
А ведь кроме этого еще будет куча служивых в различных управлениях и управах или как там будет называться власть в тех же станицах.
Но, поразмыслив, я решил, что на самом деле казаки предлагают самую оптимальную структуру организации жизни в этих суровых краях.
Вся серьезная хозяйственная деятельность — целиком и полностью моя прерогатива. Тут они никаких препон чинить мне не собираются и даже предлагают оформить это отдельным решением. А вот всякие школы, поддержание порядка, содержание всей инфраструктуры и прочая социалка — это их забота.
Причем опять же отдельно предлагают подчеркнуть, что моя светлость будет не просто финансировать все это пиршество, но и по каждому вопросу желательно знать еще и мое мнение. А оно будет почти решающим.
Но больше всего меня потрясло, как предлагается решить «гнилой» вопрос отношений с царем-батюшкой. Понятное дело, что как только запахнет реальным сепаратизмом, это мероприятие тут же свернется, и хорошо, если по добру и по здорову.
Какое бы войско мы ни создали, империя найдет на нас управу и раздавит как клопов.
Поэтому казаки решили действовать по принципу «не буди лихо, пока тихо». И предлагают иметь в будущем войсковом управлении две должности, так сказать, «ока государева»: имперского комиссара, подчиненного генерал-губернатору, и подчиненный только ему жандармский пост из трех человек.
Их задача одна единственная — следить, чтобы не завелась антигосударственная смута или еще что-нибудь плохое.
Сначала этот реверанс в сторону российских властей мне очень даже не понравился. Но, поразмыслив, я согласился с предложением казаков. Калачи они очень тертые, а те, кто пришел сюда по моему зову, в особенности, и хорошо знают, что за такое Российское государство. Поэтому скорее всего придется согласиться с этим предложением.
Времена побегов русских людей в казачьи края за волей уже ушли в прошлое, но их отголоски еще остались, и казаки предложили возродить старый принцип: «с Дона выдачи нет», но, конечно, не с Дона, а «из-за Байкала».
И вот тут-то без жандармов не обойтись. За каждого такого нового казака надо будет вносить выкупной платеж. За него самого родимого и семью, которая должна будет последовать за ним.
Потребность в увеличении численности казаков долго будет стоять в нашей повестке, и в войско может вступить каждый желающий. Но он должен быть российским подданным, не иметь долгов, не состоять в «черном» жандармском списке и не быть в розыске.
Этот момент самый скользкий. Розыск розыску рознь. А «черный» жандармский список вообще вещь мне неведомая. О ней мне поведало секретное дополнение к Сониному письму.
Он появился недавно, и в нем те, кого власти будут требовать выдать от кого угодно, независимо от места нахождения. Кроме этих людей, в нем много раскольников и адептов всяких сект.
Выдачи этой публики будут требовать и от меня. Но те староверы, кого мы принимаем, в этом списке не фигурируют, а остальные мне самому и даром не нужны.
Иркутский отдел пока временно лично возглавляет генерал Антонов. Причина такого неожиданного решения очень простая — кандидат на должность в Иркутском отделе был болен.
Генерал-губернатор лично провел учредительный круг, и этот отдел можно считать созданным и юридически, и фактически.
Работы там, конечно, непочатый край, одна доработка всяких документов чего стоит.
Но уже есть в наличии два конных полка — 1-й и 2-й Иркутские и Иркутский пеший батальон. Их осталось только доукомплектовать до штатной численности.
1-й Иркутский — это реформированный уже существующий казачий полк, и он продолжил несение привычной службы.
Вместе с уже почти сформированным пешим полубатальоном полк продолжил плавно перехватывать несение службы на границе.
2-й Иркутский надо еще доводить до ума. Он, можно сказать, будет учебно-инвалидным. Его основное предназначение — подготовка молодежи и только при необходимости реальная боевая служба. Будут еще две отдельных учебных сотни, одна из них пешая.
Кроме этого, будет и две отдельных сотни, которые по факту будут конвойными.
Никаких реформ в Якутске пока проводиться не будет. Сначала надо численность местного полка довести до штатной, а во всех полках нового войска будут одинаковые штаты, а якутских сделать настоящими казаками.
Сейчас их казаками назвать можно с большой натяжкой. Поэтому в ближайшее время в Якутск должно отправиться несколько сотен добровольцев, согласных там служить.
Приписанное к Иркутскому отделу казачье население — шестьдесят тысяч без нескольких сотен. Это только чисто Иркутское Прибайкалье.
Заниматься иркутские казаки пока будут преимущественно сельским хозяйством, а дальше видно будет.
В отличие от Забайкалья, где казачество пока будет почти преобладающим среди его населения, в Прибайкалье казаки в меньшинстве. Ян Карлович оценил население Иркутского Прибайкалья в двести пятьдесят тысяч.
Я, честно говоря, считал эту цифру немного меньше, но Ян Карлович, наверное, лучше меня владеет ситуацией, поэтому надо ориентироваться на его данные.
Глава 23
Ян Карлович с первого дня своего появления готовился к реформе казачества в Прибайкалье и уже фактически создал два крупных казачьих района.
Один из них — Нижнеудинский уезд, где расположены плодородные земли вокруг самого города. Там было много свободных территорий, и Яну удалось создать большой, практически полностью казачий район. Немногочисленное местное население он убедил записаться в казаки, а у особо упрямых просто выкупил землю. Здесь уже можно было смело вводить казачье самоуправление.
Еще один крупный район поселения казаков появился южнее Иркутска на обоих берегах Ангары. Однако здесь, в лучшем случае, только половина населения была казаками.
Было также несколько других районов: один небольшой в том же Нижнеудинском уезде, в районе села Куйтун, и настоящая россыпь вдоль тракта Култук — Тункинская крепость — Китайская граница.
Русское население в тех краях постепенно увеличивалось еще до нашего появления, а вмешательство Яна лишь значительно ускорило этот процесс.
Тункинская крепость — это просто название; острог там когда-то существовал, но реальной крепости никогда не было. Местные называют это место Тункой.
Благодаря усилиям Яна Карловича здесь теперь образовался небольшой казачий район. Он сумел поселить в Тунке и её окрестностях почти пятьсот новых русских семей. Это были переселенцы: уральские и оренбургские казаки, а также староверы, изъявившие желание вступить в казачье сословие.
Но главное достижение заключалось в том, что почти все местные жители, включая бурят, согласились принять его предложение и пожелали стать казаками.
Управление в долинах рек Тунка, Иркута и верховьях Оки осуществляет одна из Степных Дум — Тункинская, созданных в Иркутской губернии несколько лет назад.
Бурятское население здесь насчитывает около десяти тысяч человек, и почти тысяча мужчин из них должны влиться в ряды казаков.
Ян Карлович рассчитывает, что за зиму в этих краях можно будет организовать настоящее казачье самоуправление — Тункинское станичное управление.
Степная Дума будет переименована в бурятский отдел, и пока управление инородцами и их гражданская жизнь останутся без изменений.
За исключением одного нововведения: все дети до четырнадцати лет должны будут учиться в специально созданных училищах для инородцев. Главным предметом, а первоначально и единственным, будет русский язык. Взрослые также могут посещать эти занятия на добровольной основе.