Хампстед — Хит. Осенний день. Природа окрашена мягкими, тёплыми тонами. В рощице желтеющие листья медленно кружатся, гонимые лёгким ветерком. В воздухе ощущается близость дождя. Рассеянный свет солнца играет на траве, промокшей и отливающей зимней зеленью.
На склоне холма, покинув одну из лесистых лощин, которые короткими волнами–скобками покрывают здесь лесопарк, появляются мужчина и женщина. Оба бегут деловито, собранно, будто перед ними определённая цель. Оба одеты в майки и белые лёгкие шорты. Мужчина на шесть дюймов выше женщины — красивой, с волнистыми тёмными волосами, молодым лицом, носящим отпечаток тяжёлой физической нагрузки, как у солдата или молодого религиозного фанатика. Он худощав и мускулист. Цвет лица у обоих почти оливковый. Её ноги стройны, но хорошо развиты. Когда они выбегают из лощины, она поворачивает голову и смотрит на мужчину восхищенным и преданным взглядом. Он не оборачивается.
Вскоре к ним присоединяются ещё три бегуна, жилистые и худые: пожилой мужчина с короткой седой бородой и мощными движениями механической куклы и двое молодых мужчин — один бледный, высокий и напряжённый, другой блондин небольшого роста, бегущий бодро, уверенно. Эти трое догоняют первых двух, высокий бежит слева от мужчины, блондин — справа от женщины, а пожилой — между мужчиной и женщиной. Некоторое время они бегут молча, потом пожилой мужчина, Сєм Ди, говорит.
Сэм. Хорошо, теперь поделаем ускорения; кого я назову, тот переходит на спринтерский бег и так бежит до новой команды. Джил!
Джил Дейли убыстряет бег. Её движения резки и энергичны, она высоко поднимает колени.
Сэм (командует). Руки выше, колени ниже! Хорошо, лёгкий бег!
Джил расслабляется и переходит на прежний ровный бег.
Сэм. Айк!
Мужчина, Айк Лоу, переходит на спринт без усилия, его движения мощны, он бежит легко и экономно, всё отработано до автоматизма. Он обгоняет Джил ярдов на пятьдесят, и тогда Сэм командует.
Сэм. Лёгкий бег!
Айк возвращается к прежнему ритму.
Сэм (выкрикивает): Сэм!
Теперь он сам спринтует, быстро, но не без усилия, его седая голова склоняется влево, и кажется, что для него это большая нагрузка. Он догоняет Джил и бежит уже медленнее, рядом с ней, а спустя некоторое время поворачивает голову и снова кричит.
Сэм. Том и Алан, ваш черёд! Посмотрим, кто из вас первым догонит Айка!
Высокий Том Берджесс и блондин пониже, Алан Белл, бегут, соревнуясь, быстро и на полном серьёзе. У Тома шаг длиннее, Алан бежит по–спринтерски динамично. Пробежав тридцать ярдов, он уже опережает Тома на пять, но тот не сдаётся. Его голова опущена, губы крепко сжаты, будто он приближается к концу марафона. Он пробежал ещё двести ярдов после того, как они опередили Айка, и расстояние между ними и Аланом увеличилось до пятнадцати ярдов. Тут Сэм кричит: «Лёгкий бег!» — и оно сокращается. Алан сбрасывает темп, и Том его настигает. Потом их догоняет Айк.
Том (Алану). Посмотрел бы я на тебя после пятой мили.
Алан (весело). Мне и пять не пробежать.
Том. А у меня со спринтом не идёт дело.
Айк. Нечего переживать, Том!
Том (с горечью). Я и не переживаю.
Айк (оборачивается, чтобы посмотреть на Сэма и Джил). Я слежу за тобой, Сэм!
Сэм (тут же командует). Айк!
Айк покорно делает рывок, а остальные смеются.
Сэм (обращаясь к Джил). Мы знаем, как от него избавиться, а?
Когда Айк пробежал добрых двести ярдов, Сэм снова командует.
Сэм. Ладно, лёгкий бег!
Айк уменьшает скорость.
Том (оглядываясь). Никогда не думал, что вы способны на пакости.
Сэм (обнимает Джил за плечи). Джил знает, что она мне как дочка.
Алан (тоже оглядывается). Значит, пакостный папаша!
Сэм. Мы не будем обращать на вас внимания.
Бег продолжается. Бегуны, подобно молекулам, то сходятся, то расходятся. Сделав большой полукруг, они подбегают к краю лесопарка, который граничит с рядом двухэтажных загородных домов. Там, на краю лесопарка, две машины: она из них, седан «Форд Кортина», принадлежит Айку, другая, двуместная спортивная синего цвета, — Алану. Открыв дверцы, Алан и Айк подают спортивные костюмы Джил и Тому. А Сэму — серый свитер с высоким воротом и джинсы.
Айк. Сэм, по–моему, ты сегодня не в лучшем виде, правда, Джил?
Джил (сжимает предплечье Сэма). А по–моему, так лучше некуда.
Сэм (целует её в щёку). Ах ты моя крошечка!
Айк. Его крошечка!
Сэм (крепко обнимая Джил). Если бы все бегуньи были, как она, я бы к женской лёгкой атлетике относился серьёзней.
Джил. Вы и должны относиться к ней серьёзней.
Сэм. Я серьёзно отношусь к тебе, дорогая, потому что ты женственна и красива.
Джил. Вот видите! Но не потому, что я хорошо бегаю!
Сэм. Я знаю, что ты хорошо бегаешь. Но для меня твоя женственность всегда будет стоять на первом месте, а бег — на втором.
Айк (обнимает Джил за талию). Правильно, Сэм! Теперь скажи, что её место дома, на кухне.
Джил (отходя от них). Да ну вас обоих.
Сэм. Дорогая, ты наше вдохновение! Ты наша Атланта! Будь моя власть, я бы выдал тебе авансом все золотые медали только за то, что ты такая, какая есть!
Джил. Меня интересует бег, а не победы на конкурсах красоты!
Сэм. Будь такие конкурсы среди бегунов, ты бы всегда на них побеждала.
Джил. Убеждать вас бесполезно. Всё равно не поверите, что женщина может быть предана спорту.
Сэм (снова обнимая её). Да верю я в это. Если бы каждый бегун был предан спорту, как ты, если бы Алан был предан ему, как ты…
Алан. Ну вот, опять за своё.
Сэм. Он бы выиграл не только бронзовую медаль.
Джил. Только?
Сэм. Он бы стал самым выдающимся спринтером нашего времени.
Айк (насмешливо, с американским акцентом). Самым быстрым человеком в мире.
Алан. Не хотел вас слушать, так мне и надо.
Сэм. На шанс у тебя был. Ты ведь начинал у меня тренироваться. Я был готов работать с тобой.
Алан. Зачем сейчас об этом говорить?
Сэм (как бы декламируя). В жизни мужчины бывают приливы и отливы.
Айк. Но время–то упущено, да, Алан?
Алан. Безвозвратно. Ничего, Сэм, домой я вас всё равно довезу.
Сэм. В твоей ракете? Боюсь, этот транспорт не по мне.
Алан. Тогда я возьму в машину Джил.
Сэм (обнимая Джил). Мою куколку? Не доверяю её тебе ни на минуту.
Айк. Когда Алан стал бегать медленнее, он купил скоростную машину.
Алан. Тонко подмечено.
Алан открывает дверцу спортивной машины, садится за руль, а Сэм, взглянув с гримасой на остальных, садится с другой стороны. Айк и Джил забираются в «Кортину» спереди, а Том — сзади.
Сэм. Ах, ничто не сравнится со скоростью человеческого бега!
Машины отъезжают.
Она — девушка серьёзная, это для неё самое подходящее слово. Не скучная или без юмора, не тупая, а серьёзная. Про Айка этого не скажешь, он относится серьёзно только к бегу. К своему бегу. Его мало волнует судьба других бегунов, всей лёгкой атлетики, то, как нами помыкают. Он не входит ни в какие комитеты, его нужно сильно уговаривать что–то подписать, и люди иногда сердятся на него. И я тоже.
Как повезло Айку, что он встретил Джил; к его возможностям она относится не менее серьёзно, чем он сам. Ему повезло вдвойне — ведь и сама по себе она прелесть. Я и сам на неё заглядывался, но меня остановила её серьёзность; она не из тех, с кем быстро сходишься в поездках, не для лёгких интрижек. Когда она меня отшила, в голосе слышался упрёк: «А-лан!» — и это тем обиднее, что она явно чувственна.
Было интересно наблюдать в Олимпийской деревне за влюблённым Айком, он ходил с таким отрешённым видом, в глазах дурман. Было ясно, что он думает не о рекордах, не о времени на круге. Хотелось посмотреть, как к этому отнесётся Сэм, и поначалу тот не выказывал недовольства. Ведь Джил с готовностью покорилась. Подчинила свои интересы интересам Айка, чтобы вместе тренироваться и быть рядом во время зарубежных поездок. Наверное, она из тех девушек, которые хотят принести себя в жертву какому–нибудь идеалу, желательно воплощённому в мужчине.
Как–то мы вместе наблюдали за его бегом — он захватил её целиком, она смотрела на Айка как завороженная, мне даже стало завидно, а она сказала: «Разве не великолепно он бежит?» Но и он обожал её. Не только в Риме, в последнем случае, некоторое время. Они оба были окружены тем особым ореолом, какой витает над влюблёнными. Рядом с ними ты чувствовал себя лишним.
Сэм, как я уже говорил, Джил принял, хотя вообще бегуний недолюбливал. Может, он понял, что тут его карта бита. Он часто говорит Айку в присутствии Джил: «Айк, ты уже победил на Олимпийских играх. Ты привёз из Рима кое–что подороже медали». На лице Айка — неуловимая улыбка, он смотрит на Джил, встречается с ней взглядом и снова улыбается — теперь уже ей.
Мы не занимались любовью в Риме. Кто–нибудь всегда был в моей или в её комнате, на женскую половину вообще попасть не просто. К тому же мы не хотели, чтобы первый раз всё было в спешке, когда приходится прислушиваться, нет ли кого у двери. Иногда это бывало даже забавно, но не с Джил, я знал: этим всё можно испортить.
Прилетев в Англию, команда остановилась на ночь в Ланкастер — Гейт, я и не думал, что всё случится именно там. В комнатах селили по два человека, я оказался с Аланом, все то и дело сновали из комнаты в комнату. На всё вышло непроизвольно, может, потому, что нам обоим этого очень хотелось.
Я за чем–то пошёл наверх — мой номер был на первом этаже — и когда поднялся на площадку второго этажа, из коридора появилась Джил. Вокруг никого не было. Мы посмотрели друг на друга, поцеловались, и вдруг поняли, что больше ждать не можем. Я быстро провёл её в свою комнату — знал, что Алан в баре, — а когда мы вошли, запер дверь на ключ. Так хорошо мне ещё никогда не было…
Когда она на три недели уехала на север, мне было плохо, как никогда. Я терзался из–за всего вдвойне. Не знаю, что было хуже — разлука с Джил или воспоминания о том, что случилось но Олимпиаде; ведь когда Джил была рядом, я был словно под анастезией, не чувствовал никакой боли. Я тогда тренировался, как дьявол, сперва залечивал ногу, потом снова в лесопарк — отвлечься мне было больше нечем. Я удивил даже Сэма, он и не догадывался о причине.