– Я понял, господин Бахрани.
– Не распространяйся об этом. Не в твоих интересах.
– Само собой.
– Все, удачи.
– Да хранит вас Всевышний.
Бахрани кивнул помощнику, и они вышли через арку на улицу Аль-Урдоб, где у ювелирной лавки дома № 24 их поджидал новый «Ниссан»…
Дахан же, проводив заместителя председателя, повернулся к помощнику:
– Омар! Займись обустройством господина Хаура. Думаю, гостиница «Пальмира» вполне подойдет.
– Да, там и портье наш человек.
– Сели туда ливанского друга.
– Слушаюсь.
– А потом займись «кроликами» для «Скорпионов». Их надо сегодня перевезти в лагерь.
– Разрешите после вечерней молитвы?
– Хоп, после Магриба.
Сабар отвез ливанца в гостиницу, расположенную у автовокзала. По местным меркам, это была приличная гостиница. И портье Рахим Альрат оказался на месте. Он помог устроить Хаура. Администратор не особо смотрел документы и не интересовался, зачем он приехал в город, чего вообще-то требовала инструкция. Хауру достался уютный одноместный номер со всеми удобствами, а главное – с городским телефоном.
После вечерней молитвы Сабар проехал на окраину города. Здесь, в небольшом квартале частных домов у кирпичного завода, он остановил автомобиль. Прошелся пешком по проулку; у покрашенных зеленой краской железных ворот встал, осмотрелся и никого не увидел. Постучал специально подвешенным на цепочке грузом. Из глубины двора донеслось:
– Кто там?
– Это я – Рияз, Омар Сабар.
– Сейчас.
Калитку открыл мужчина лет под шестьдесят.
Сабар поздоровался:
– Ассолом аллейкум, уважаемый господин Нурсули.
– Ва аллейкум, Омар, ты за товаром?
– Да, он в порядке?
– Чего ему будет? Это поначалу евреи возмущались. Ругались, стучали в крышку подвала, грозились своей непобедимой армией. Но ты же знаешь, у меня сын Али. Увы, обделен умом, зато не обделен силой. Я только показал его евреям, сразу успокоились.
Сабар рассмеялся:
– Успокойся, веди своего Али. И дал же ему Всевышний вид звериный.
– Ну, ты поаккуратней, все же он мой сын.
– Извини, я хотел сказать, что Али кого хочешь успокоит.
– Если не допускать оскорблений. Тогда успокоит. А если допустить, то не пройдет и несколько минут, как успокаивать будет некого. Ему же достаточно сказать, забей их! И он начнет рвать на куски любого, несмотря на то – мужчина или женщина… Хотя нет, женщину он сначала изнасилует. Но, ладно. Сын сейчас спит.
– Чего он спит?
– Да просто спит, и все.
И вновь Сабар рассмеялся:
– Из таких, как он, в 67-м году хотя бы один батальон собрать, и пал бы Израиль.
– Не преувеличивай, шутник. Будешь забирать товар?
Сабар посмотрел на часы, сказал:
– Да, но мне нужна охрана и микроавтобус. Хотя… Нет, охраны не надо.
Нурсули удивился:
– У вас же есть свой автобус, зачем тратить лишние деньги?
– Был автобус, сломался. В мастерской сказали, что проще подержанный, не старый такой купить, чем ремонтировать. Дешевле выйдет.
Нурсули, кивнув, сказал:
– Без охраны рискованно везти евреев. Они понимают, что терять нечего, могут попытаться сбежать.
– Тогда буди Али, пусть наденет на евреев наручники, ноги свяжет веревкой и вытащит во двор.
– Это сделаем. А вот микроавтобус?
Нурсули хитро посмотрел на Сабара:
– Есть русский «УАЗ» у соседа, но он так просто не даст.
– Сколько? – кратко спросил Сабар.
– Не менее двадцати долларов.
– А что, фунты уже не в почете?
– Сосед предпочитает доллары. Хотя можно и советские рубли, червонцы.
– Где бы еще их взять… Ладно, держи двадцать долларов и арендуй «УАЗ» на три часа.
– Тогда тридцать долларов.
– Шайтан бы вас побрал, торгашей.
Нурсули помрачнел:
– Кто научил тебя ругать стариков?
– Извините, уважаемый, сорвалось. Возьмите.
Помощник Дахана передал торговцу три купюры по десять долларов.
Он ушел, чтобы заехать во двор через полчаса.
Пригнал почти новый «УАЗ-452», переделанный из санитарного автомобиля в грузопассажирский.
Передал Сабару ключи:
– Я за Али, он будет выносить «товар» и бросать в салон, а ты принимай и привязывай.
– Пусть кляпы в рот вставит.
– Хоп!
Вскоре из дома вышла горилла – иначе назвать сына Нурсули было просто невозможно. Схожесть практически полная. Только оскал страшнее. На плече он нес израильтянина. Бросил в салон. Пришлось Сабару через заднюю дверь залезать туда, укладывать пленников. Али перенес мужчин, последней бросил женщину, которая с животным ужасом смотрела на него. А у Али изо рта текла слюна. Он что-то прорычал и уставился на Сабара. Женщина попыталась отползти подальше от дверей.
Дрожь прошла по телу Сабара, рука потянулась под легкую куртку, где в кобуре лежал советский пистолет «ТТ».
Но объявился Нурсули, крикнул:
– Али!
«Горилла» развернулась, прорычала нечеловеческим голосом:
– Да, отец?
– Иди к себе в комнату, ты свое дело сделал, возьми конфеты.
– О, это хорошо. Но я хочу женщину. Зачем ее увозят? Купи ее, а я отработаю.
Нурсули подошел вплотную к сыну:
– Нельзя, Али. Эту женщину оставлять никак нельзя, я завтра привезу тебе молодую девушку, ты поиграешь с ней.
– Да, я буду играть с ней. Она не умрет, не бойся.
– Я не боюсь. Иди, Али!
– Да, отец.
«Горилла» ушла. Сабар протер со лба внезапно выступивший пот.
Проговорил:
– Сыну нужна женщина?
– Как обычному мужчине. Беда в том, что Али не умеет просто переспать. Он, как увидит голое женское тело, то впадает в бешенство и… ну ты сам понимаешь.
– Ты обещал ему девушку.
– Да, придется ехать в Дамаск, там можно снять проститутку, которую никто искать не будет. Или купить. Знакомые помогут. А вообще, что-то с Али надо делать. Иначе вырвется из усадьбы и женщин всего квартала изнасилует и убьет.
– Кастрация?
– Не знаю. С врачом советоваться буду, может, уколы какие пропишут, успокаивающие. Не знаю. Кастрировать не хотелось бы.
– Почему? Детей ему все равно не иметь, а так избавится от очень больших неприятностей, если ты не усмотришь за сыном. Впрочем, это твое дело.
Нурсули спросил:
– А мне деньги за содержание пленных где?
Сабар удивился:
– Разве господин Дахан не заплатил?
– Нет.
– У меня с собой больше уже нет, мелочь только. Я передам ему твои слова.
– Я завтра сам заеду к нему.
– А стоит? Он может и разозлиться.
– Я с Али приду!
Сабар от души рассмеялся:
– Ну, тогда, конечно. Тогда господин Дахан заплатит тебе, даже если уже платил.
– Езжай, мне сына кормить и спать укладывать. Разбудили, теперь будет капризничать. Он же как дите малое.
– Да, малое, меньше некуда. Поехал. Кстати, чуть не забыл, вернуть-то «УАЗ» сюда?
– Да, где взял, туда и верни.
– Понял. Тогда до встречи.
– Удачи!
Сабар вывел русский «УАЗ» и повел его в сторону города – к дороге.
Через тридцать пять минут он подъехал к воротам лагеря. Из укрытия вышел автоматчик. Узнал помощника Дахана, спросил:
– По какому делу приехали, господин Сабар?
– «Кроликов» вам привез, для забавы людям Азиза.
– Это грязных евреев, что ли?
– Их. Господин Дахан обещал. Он и сделал.
– А куда их?
– А это уже не твое, Икрам, дело. Ты службу неси, как положено.
На шум двигателя вышел начальник лагеря Тагир Матари. Поприветствовав Сабара, он сказал ему, чтобы пленных подвезли к первой палатке.
Сабар подчинился.
Евреев разгрузили, занесли в палатку.
Сабар попросил начальника лагеря:
– Тагир, у тебя же связь с Эль-Урбибом есть?
– Есть полевая. В городе подключена к общей сети.
– Ты позвони Дахану, доложи, что получил товар.
– Прямо сейчас?
– Лучше сейчас.
– Хоп!
После доклада начальника лагеря Сабар перегнал микроавтобус к воротам усадьбы Нурсули и к ночной молитве был уже в своей квартире. В доме напротив дома Дахана. Оттуда позвонил главарю банды.
В полевом лагере израильтян развязали, оставив в наручниках. К ним подошел начальник лагеря Тагир Матари.
Указал на мужчину, стоявшего в шеренге справа:
– Кто ты?
Пленник ответил:
– Адам Гендлер, инженер-электрик.
– Электрик, – проговорил Матари, – значит, проводил электричество в поселки, возведенные на наших, оккупированных Израилем землях?
– Да, но я не политик, не имею никакого отношения к властным структурам и, естественно, не мог принимать решения о заселении территорий, принадлежавших вам. Мне сказали…
Матари неожиданно резким ударом сбил с ног Гендлера.
Взглянул на второго:
– Ты кто?
– Я – обычный переселенец, Зерах Ример, переехал в Израиль из ГДР. Я и мой сын выкупили участок за рекой Иордан. Я просил, чтобы разрешили жить в Тель-Авиве, там у меня родственник, но власти…
Удар прервал речь пленника.
– Это тебе за согласие жить на наших землях. Кстати, где твоя семья?
– Она погибла, – проговорил разбитым ртом пленник.
– Погибла? – заинтересовался полевой командир. – Как погибла, каким образом?
– Попала под обстрел артиллерии со стороны Иордана, когда ехала в поселок.
– Даже ваш Бог против того, чтобы вы жили на нашей земле. Сам как попал в плен?
– Меня призвали на сборы. Определили в пехотный батальон. Как-то наш взвод выставили ближе к границе.
– Ты имеешь в виду «Зеленую черту»?
– По-моему, это называется так.
– Дальше.
– Взвод попал на минное поле. Машины были подбиты, взвод практически весь сразу погиб, я выжил чудом. При подрыве меня выбросило из кузова, упал в кусты. Получил легкие царапины и контузию. Не знал, что делать, а тут люди в платках, с автоматами. Меня ударили прикладом. Потерял сознание, очнулся уже в подвале, откуда привезли сюда.
– Лучше бы ты сдох там, на месте подрыва.
– Что вы хотите этим сказать?