Лазарев кивнул:
– Все верно, Вячеслав Антонович! Группе «Черный сентябрь» противостоят спецслужбы стран Запада. Восточноевропейские государства и СССР в этом плане сохраняют нейтралитет. И не было бы нам никакого дела до планов палестинских террористов… Впрочем, в «Черном сентябре» представлены не только палестинцы… что в принципе ничего не меняет… Если бы не одно «но».
Лазарев взял паузу, осмотрев подчиненных. Все глядели на него.
И продолжил:
– И это «но» заключается в том, что наш агент в Ливане – Пастух, или Ирам Нейкад, сообщил о том, что террористы готовят акцию не только против Израиля, но и … против делегации СССР.
– Нашей делегации? – воскликнули одновременно Богданов и Сергушин.
– Да, товарищи офицеры. И не доверять информации Пастуха у нас нет никаких оснований. Ведь именно он передал нам данные о боевой акции террористов в ливанском городе Эр-Сагде, когда боевики уничтожили делегации Израиля и Ливана при попытке провести сепаратные переговоры. Пастух сообщил также, кто конкретно стоял за операцией, где готовилась террористическая группа, кто курировал и обеспечивал ее. За время работы Пастуха, а это более пяти лет, мы ни разу не получали от него дезинформации. Все данные подтверждались. Следовательно, и эта информация в настоящее время актуальна. Я доложил о сообщении Пастуха начальнику ПГУ генерал-полковнику Сахаровскому, тот – Андропову. Юрий Владимирович достаточно резко высказался об Израиле: в плане того, что не наше дело вмешиваться в войну палестинцев с Израилем, которая продолжится в Мюнхене. Но вот по вопросу безопасности наших спортсменов приказал любыми средствами и методами обеспечить ее. Другими словами, КГБ не интересует деятельность «Черного сентября» против израильской делегации в Мюнхене либо в ином месте, но мы обязаны обеспечить безопасность наших спортсменов.
На этот раз вопрос генералу задал полковник Старцев:
– Я ознакомился с донесением Пастуха. В нем только сообщение о планах террористов «Черного сентября» атаковать израильтян. А вот о планах нанесения удара по советским спортсменам и чиновникам не сказано ничего. Пастуху неизвестно, что конкретно запланировали против нас террористы из ПОД?
Генерал кивнул:
– Да, к сожалению, это так. Но уже то, что мы имеем, неплохо. Как говорится, кто предупрежден, тот – вооружен. Мы сейчас активизировали нашего агента в Организации освобождения Палестины, в ее разведывательной структуре. Шарифа Адела – оперативный позывной «Охотник». Возможно, он прольет свет на планы «Черного сентября». «Охотник» выходил на связь, сообщил, что принял задание к исполнению. Но агентура есть агентура, а непосредственная работа – на спецподразделениях.
Подполковник Богданов спросил:
– Группа «Дон» должна лететь в Западную Германию?
Лазарев покачал головой:
– Это что сейчас было, Вячеслав Антонович? Серьезный расклад или шутка?
– Да какие могут быть шутки? Если вы вызвали на это совещание меня, то, значит, защищать наших спортсменов в Мюнхене придется группе «Дон».
– С охраной более трехсот человек не справится ни одна боевая группа, подполковник. Делегация будет иметь собственную службу безопасности, сформированную из профессионалов, но ты прав в том, что основную задачу, а именно нейтрализацию боевиков, предстоит решать твоей группе.
– Посему и спрашиваю, где начинать искать след «Черного сентября»?
– Пока, Вячеслав Антонович, достаточно привести подчиненное вам подразделение в состояние боевой готовности «повышенная», без выхода бойцов на загородную базу. Но и без права покидать Москву, с обязанностью в течение десяти часов в готовности убыть туда, куда прикажет руководство.
– То есть ту информацию, которую я узнал сегодня и записал, можно передать бойцам группы?
– В части, касающейся угрозы нашей команды. Открывать офицерам агентов не следует. Только то, что совсем скоро предстоит работа.
– Понятно. Получается у ребят бессрочный, вернее, не бессрочный, но до середины августа как минимум отпуск по месту жительства.
Старцев показал Богданову кулак:
– Я предоставлю вам отпуск.
Сергушин улыбнулся, а Лазарев вполне серьезно сказал:
– Можете, подполковник, называть это как хотите, но в течение десяти часов, а если потребуется и в более сжатые сроки, вы должны убыть для решения задачи в любую точку мира.
– Да понял я все. Это товарищ полковник почему-то нервно отреагировал на шутку.
Старцев бросил взгляд на Богданова:
– Ты пошутишь у меня, когда закончится совещание.
Лазарев поднялся:
– Ну, вот и все! У меня пока все. Будем ждать информацию от «Охотника». Как последует, ее передадут полковнику Старцеву. Спецотделу предстоит планирование антитеррористической операции, ее обеспечение и собственно проведение силами группы «Дон»! Вопросы ко мне есть?
Поднялся и Богданов:
– Один вопрос, разрешите?
– Давай!
– В ходе операции взаимодействие с другими спецслужбами предусматривается?
– Только стран Варшавского Договора, а если быть точным, то, в большей мере, но только при необходимости, с главным управлением «А» Министерства государственной безопасности ГДР, неофициально «Штази». Она имеет довольно разветвленную сеть в ФРГ. Не исключено взаимодействие, но также, при необходимости, и со спецслужбами Чехословакии, Польши. Я ответил на ваш вопрос, Вячеслав Антонович?
– Более чем.
– Тогда честь имею!
Старцев подал команду:
– Товарищи офицеры!
Все встали, приняли положение смирно.
Генерал кивнул:
– Товарищи офицеры.
Полковник продублировал команду и, после того как за Лазаревым закрылась дверь, сел на свое место.
Старцев проговорил:
– Вот такие дела, товарищи.
Богданов пожал плечами:
– Ну, хоть не в Африке или Латинской Америке предстоит работать, это уже легче.
Полковник сказал:
– Не спеши, Слава. Кто знает, может, придется начать как раз с Ближнего Востока, а может, и с Ливии.
– Почему с Ливии?
– Председатель Совета революционного командования, полковник Муаммар Каддафи, придерживается весьма радикальных взглядов и оказывает, вернее его правительство, оказывает финансовую и другую поддержку многочисленным национально-освободительным движениям, революционным, в том числе и террористическим, организациям во всем мире. Вполне вероятно, что и Палестинское освободительное движение финансируется из Триполи. А раз так, то в Ливии должны быть эмиссары и «Черного сентября». Но… это только предположение. Я более склонен к тому, что работать группе действительно предстоит в Западной Германии. Однако исключать иные варианты преждевременно.
Богданов сказал:
– Что ж, будем ждать информацию от «Охотника»… Кстати, кто он – этот Шариф Адел?
– О нем известно немногое, но так и должно быть. Единственное, что я знаю, что он учился в военном училище в Советском Союзе, где, естественно, его не мог пропустить Комитет.
– А «Пастух», он же Ирам Нейкад?
Старцев достал папиросу, размял ее, поднес к носу, положил на стол:
– Вот что я тебе скажу, Слава! Слишком много совершенно тебя не касающихся вопросов ты задаешь. Ну, какая тебе разница, кто такой Нейкад? Таких Нейкадов и Аделов у нас на Ближнем Востоке сотни.
– Ладно, признаю вопрос неуместным.
– Проехали.
Богданов продолжил:
– Группу я перевожу в щадящий режим повышенной готовности, это не проблема. Вопрос, что делать мне? Тоже сидеть дома?
– Ну почему дома? Ты сетовал, что у тебя, у твоих ребят совершенно нет времени на личную жизнь. Так воспользуйся предоставленной возможностью. Своди семью в театр, музеи, на концерты, благо в Москве есть что посмотреть. Но при одном непременном условии – быть на связи!
– И как же я буду на связи, скажем, находясь на ипподроме? Или мне таскать с собой армейскую радиостанцию звена рота-батальон? Скажем, Р-105 в сорок пять килограммов и с лучевой антенной в сорок метров? Хорошо же я буду выглядеть!
– Не утрируй, Слава. Никаких станций носить не надо, в городе полно телефонов-автоматов, разменять монеты по две копейки тоже не проблема. Как и не проблема, скажем, каждые два часа вне квартиры звонить в Управление.
– Да я-то позвоню, а если срочно понадоблюсь?
– Ничего, два часа подождать можно, а уж если возникнет острая необходимость найти тебя, то оставляй координаты, куда пойдешь, дежурному. Посыльный найдет. Впрочем, он затратит на это те же два часа.
– Ладно, товарищ полковник, понял. Буду стараться больше находиться дома, тем более что жена Елена с Артемом уехали в деревню.
– Ну, тогда все! Свободен.
Глава восьмая
Прошло уже более двух недель спокойной жизни бойцов группы «Дон». Богданов постоянно звонил в Управление и так же постоянно получал ответ – ничего нового, режим готовности повышенный.
А вот в понедельник, 7 августа, возвращаясь из магазина, подполковник еще на лестничной площадке услышал, как разрывается трелью телефон в его квартире.
Он быстро зашел домой, прошел в домашний кабинет и снял трубку:
– Да, Богданов.
– Ну, наконец-то, – услышал он голос помощника-секретаря начальника отдела старшего лейтенанта Орлова.
– Приветствую, Коля! Что-то случилось?
– Не знаю, но полковник полчаса как приказал найти вас.
– Нашел, что дальше?
– Вам следует срочно явиться в Управление, к Старцеву.
– Срочно не получится, у меня «Москвич» на ремонте.
– Так он же новый?
– Ты не знаешь, какие у нас машины?
– Пока не сталкивался, не заработал еще даже на подержанный «Запорожец».
– Какие твои годы! Я старшим лейтенантом если и ездил, то больше на велосипеде. Или служебным транспортом.
– Вы подождите насчет транспорта, я сейчас узнаю.
Помощник, видимо, положил трубку на стол: было слышно, как в приемной играла музыка из радио.
Не прошло и минуты, как Орлов вновь вышел на связь:
– Товарищ подполковник, за вами послана машина Старцева.