– Здравия желаю. Доброе – не доброе, без разницы. Докладываю на утверждение план действий боевой группы «Дон», усиленной двумя офицерами службы безопасности и группой товарищей из Штази в количестве четырех офицеров.
– Таким образом, у тебя тринадцать человек?
– Так точно.
– А у боевиков может быть до семнадцати. Хотя вряд ли. Максимально, я думаю, в атаке на нас у Азиза будет примерно столько же, сколько у тебя, если его поддержит банда Матари.
– Нам придали прикрытие с учетом участия в террористической операции семнадцати боевиков.
– Это правильно.
Богданов доложил, Старцев принял. Было слышно, как в его кабинете работает записывающее устройство. Это и понятно, ведь полковник – даже с его памятью – всего запомнить не мог.
Как только командир «Дона» закончил, Старцев спросил:
– Уточнение плана или его изменение могут быть?
– Как и при проведении обычной операции. Уточнения – да, насчет изменения – не знаю, но постараемся отработать по плану. Впрочем, возможна работа по обстановке. Тогда прежним остается только задание.
– Хорошо, я немедленно свяжусь с генералом Лазаревым. Думаю, придется утверждать план у генерал-полковника Сахаровского, а то и выше. Представляешь, какая ответственность на нас?
– На мне!
– На нас, Слава, на нас. Промахнешься, оба, в лучшем случае, лишимся погон.
– Не будем о грустном. А там, как карта ляжет.
Полковник спросил:
– А что подсказывает твоя исключительная интуиция?
– Моя интуиция подсказывает, что верным курсом идете, товарищи.
– Хорошо, обычно она тебе не подводила. Ожидай сеанс связи у Ширко, чтобы лишний раз не вызывать из отеля.
– Есть.
Богданов ждал до 15.00. Успел пообедать. В 15.01 телефон закрытой линии связи сработал сигналом вызова.
Командир группы поднял трубку.
– Слышишь меня? – спросил Старцев.
– Отлично слышу, словно вы находитесь в соседней комнате.
– План утвержден генерал-полковником Сахаровским.
– Понял. Вопрос такой. В ходе реализации может возникнуть множество корректировок, я не буду насчет них беспокоить Москву. Мне не с руки таскать с собой армейскую радиостанцию. Ее антенна будет видна за километр.
– Добро. Связь по необходимости по этому каналу. Еще вопросы?
– Если все сложится, у меня не будет времени брать кого-то из боевиков живыми. Поэтому прошу разрешения на работу в максимально жестком режиме.
– Разрешаю, еще вопросы?
– Вопросов больше нет. Хотя… Передайте, пожалуйста, Ширко, чтобы выделил нам снайперские винтовки.
– Хочешь оставить службу безопасности без снайперов?
– Я сказал о винтовках, а снайперы при необходимости смогут работать и автоматами. Винтовки должны быть с обычными и ночными оптическими прицелами.
Старцев спросил:
– Где сейчас Ширко?
– Вышел. Подождите, позову через помощника.
– Жду!
Вскоре начальник службы безопасности советской делегации взял трубку:
– Приветствую, Николай Викторович, что у тебя?.. «СВД» с прицелами?.. А… Сколько нужно… Все не отдам, десять наберу, но не больше… Да, именно с прицелами и двойным боезапасом… Да не за что… Лишь бы подполковник, – Ширко бросил взгляд на Богданова, – справился… Да? Это хорошо, что ты веришь в него. Я в общем-то тоже верю, но работать ему предстоит вслепую… Постоянно… Добро, до связи… Что?.. Конечно, обеспечу…Давай!
Полковник Ширко положил на рычаги секретного телефона одну трубку, взялся за другую, соседнего аппарата:
– Володя? Слушай приказ. Собери десять винтовок «СВД» с дневным и ночным прицелами, с двумя магазинами к каждой винтовке, загрузи все это в «Фольксваген», который должен уйти к спецам, подготовь и водителя. Техника уходит к отелю «Норд» по Герденштрассе, документы, надеюсь, готовы? Вот и отлично.
Отключившись, Ширко повернулся к Богданову:
– «СВД» будут в «Фольксвагене», его сам перегнать сможешь?
– Естественно, если документы на машину серьезные.
– Дипломатические.
– Тогда без проблем.
– Наш водитель подгонит вам «Ауди». Вернется пешком. Это все или надо еще чем-нибудь помочь?
Богданов спросил:
– Вадим Петрович, а какова дальность действия портативной радиостанции, которую используют ваши ребята из службы безопасности?
– До километра, а это по ТТХ. На практике возможен контакт до полутора километров. Это предел.
– И что за станции?
– Западногерманские, натовские. У нас, к сожалению, таких нет.
– Могли бы выделить мне штук пять?
– Ну, вы со Старцевым совсем обнаглели. Винтовки отдай, рации отдай, а я чем работать буду?
– Предлагаю обмен. Мы вам наши автоматы, гранаты – все, что имеем.
– Да, ладно, у нас этих «АКМ» хватит еще такое же подразделение охраны вооружить. На это КГБ не поскупилось.
– Так как насчет раций?
– Пять не дам. Три.
– Четыре.
– Мы что, на рынке?
– Мне отрабатывать территорию не меньшую по размерам советского сектора Олимпийской деревни.
– Хорошо. Четыре радиостанции.
Он вновь снял трубку внутреннего телефона:
– Алло. Это Ширко. Где Рябинин? Еще в подразделении? Передай ему трубку.
Через несколько секунд:
– Володя? Ты там еще четыре рации захвати. Где, где, я бы сказал тебе, где… Выделишь из «НЗ». И проверь, чтобы аккумуляторы были заряжены и все работали. Пусть затратит больше времени, выполняй!
Положив трубку, Ширко взглянул на Богданова:
– Надеюсь, это все?
Богданов улыбнулся:
– Все, Вадим Петрович, по оружию и связи.
– А по чем не все?
– Не по чем, а по ком.
– А?! Ты насчет офицеров. Эх, и достал ты меня сегодня! Умайся, хоть убейся, но достань и выложи.
– Мы что, мы так изредка. А вот штабисты!
– О них не говори. Каждый день аналитики из Москвы требуют отчеты.
Ширко вновь поднял трубку, несколько раз крутанул диск:
– Антопенко? Рябинин готовит машины с грузом для спецгруппы, пошли к нему Авдеева и Волкова.
– Есть, Вадим Петрович.
– Да еще, пусть как только все будет готово, Рябинин позвонит мне!
– Есть!
Положив трубку, Ширко выбил из пачки «Столичных» сигарету, прикурил от, видимо, купленной в городе американской зажигалки «Zippo».
– Не прошло и полдня, а устал, словно сутки на ногах.
– Как у нас с медальным зачетом?
– Идем по графику, первыми.
– Наши же должны взять пятьдесят золотых медалей?
– Должны. Но тут многое будет зависеть от баскетболистов. В финал выйти должны, а там наверняка окажется сборная США. Мы же у них на Олимпиадах никогда не выигрывали. Если и по баскетболу возьмем золото, то выполним план Политбюро и пожелание, что гораздо хуже приказа, нашего уважаемого и горячо любимого Леонида Ильича.
– Да, баскетболистам придется трудно. Надо прыгнуть выше головы.
– Здесь многие прыгают выше головы. Но меня не интересует это, на мне – безопасность. Обеспечение ее без твоей группы в сложившейся обстановке невозможно. Так что, Вячеслав Антонович, уж постарайся разделать этот чертов «Черный скорпион»!
– Приложу все усилия!
Получив технику, оружие и средства связи, Богданов вернулся в отель, а уже вечером из города по трассе Мюнхен – Зальцбург одна за другой пошли три машины. Впереди – «Фольксваген», в середине – «Ауди», позади – «Опель». В первых двух машинах – боевая группа «Дон» с приданными офицерами службы безопасности, а в последней – офицеры Штази во главе с майором Зиверсом. Радиостанции забрали Богданов, Дубко и две – Зиверс. У всех также спальные мешки, маскировочные халаты, натовские сухие пайки на четверо суток (которые можно растянуть и на шесть), фляжки с водой.
Напротив поселка притормозил «Опель». Из него вышли два офицера с сумкой и побежали к старой водонапорной башне на окраине Лимберга. Это, по плану, должна была быть позиция наблюдения за полем, грунтовками и деревней, частью поселка и съездом с трассы. В качестве наблюдателей Богданов назначил Генриха Коллера и Мартина Фалька – лейтенантов Штази.
«Опель» же развернулся и ушел на грунтовку вдоль поля, затем укрылся в ближнем овраге.
Не доезжая деревни, в лесополосе встал «Фольксваген», а к роще пошла «Ауди», в которую к майору Дубко, капитану Терко и старшине Казанцу подсели офицеры службы безопасности.
Укрыли автомобили, оборудовали позиции наблюдения, отдыха и питания, приготовили маскировочные халаты. Недалеко от опушки рощи укрылись Волков и Авдеев.
Таким образом, под контролем находились поселок, трасса, грунтовки, все поле, деревня и выезды на поле из населенных пунктов. Незамеченным на это поле пройти, проехать, пролезть не мог никто. На каждом направлении было назначено сменное наблюдение. Усиленная боевая группа «Дон» встала в засаду за трое суток до вылета первого самолета «Аэрофлота»…
Наступило 11 сентября. Иногда на связь выходил Ширко. Он сообщил и о сенсационной победе советских баскетболистов в драматическом матче, когда вырвать победу удалось за три секунды до конца. Но больше, конечно, его интересовала обстановка в районе засады. А она оставалась спокойной.
Ситуация обострилась в 19 часов. Именно в это время Богданова из бывшей водонапорной башни на связь вызвал лейтенант Коллер:
– Первый, я – Генрих, как слышишь, прием!
Подполковник ответил:
– Слышу. Что у тебя?
– На обочину трассы в сторону Зальцбурга съехал и остановился «БМВ». В нем водитель и… Азиз!
– Азиз? – воскликнул Богданов. – Ты не ошибся?
– Нет. У меня же есть копия фото, а из бинокля он виден хорошо.
– Что делает?
– Вышел из машины, смотрит на поле.
– Других боевиков не замечаешь?
– Нет. Хотя на грунтовую дорогу, по которой ушел Карл, пошел «Фольксваген».
– Сколько в нем человек?
– Вижу двоих справа, еще внутри водитель, значит – трое.
– Всего пятеро. Где еще двое?
– Из потока машин, движущихся со стороны Зальцбурга в Мюнхен, к лесополосе свернул «Опель». Сколько в нем человек, не видно.