конодательной, исполнительной и судебной власти и недопустимость доминирования одной политической партии.[109] В программе и Хартии НФЭ говорилось о поддержке курса КПСС на перестройку. Горбачев прислал свое приветствие съезду, а новый секретарь компартии Эстонии Вайно Вяльяс, выступая на съезде, заявил: «На недавнем пленуме ЦК Компартии Эстонии выступали коммунисты, активно включившиеся в движение Народного фронта. Я бы сказал больше: наличие Народного фронта – один из факторов, позволяющих сделать перестройку необратимой». А Сависаар на съезде утверждал: «Народный фронт считает своей миссией поиск возможностей сотрудничества с различными группировками, чтобы добиться социально-политического равновесия в обществе»[110].
Митинг, организованный литовским движением «Саюдис», в вильнюсском парке Вингис. 23 августа 1988
© Мариус Баранаускас / РИА Новости
Первый председатель НФЛ журналист Дайнис Иванс в интервью по итогам съезда утверждал: «Я член КПСС. Треть членов НФЛ – тоже коммунисты. Цель фронта – объединить все демократические, прогрессивные силы для создания в Латвии правового государства, демократического общества, где жизнь определяли бы законы, а не произвол или прихоть отдельных руководителей. <…> Суверенитета мы будем добиваться для всех, я подчеркиваю, всех, и в интересах всех жителей нашей республики, независимо от их национальности. <…> Ни о каком отделении речи вообще не может быть. <…> В Латвии – я говорю это со всей ответственностью – нет такой политической силы, которая может осуществить выход из состава Советского Союза. Но, очевидно, мы должны думать о создании такой федерации равноправных, самостоятельных республик, для которых выход из состава федерации или исключение из нее было бы самым большим наказанием, самой большой бедой».[111]
В период наивысшей активности НФЛ число его членов достигало 230 тысяч человек. Осенью 1988 года в Народном фронте Эстонии было до 60 000 членов.[112] Народные фронты, в отличие от политических партий, не связывали своих сторонников партийной дисциплиной и не требовали от них обязательного членства. Членами народных фронтов в первую очередь становились литовцы. В них присутствовали и представители русскоязычного населения, но их процент в составе народных фронтов был значительно ниже, чем в целом среди населения соответствующих республик.
23 августа 1989 года, в 50‐ю годовщину заключения договора между СССР и Германией, следствием которого стало последующее присоединение Литвы, Латвии и Эстонии к СССР, НФЭ, НФЛ и Саюдис осуществили совместную акцию «Балтийский путь». Цепочка, образованная из взявшихся за руки людей, протянулась от башни «Длинный Герман» в Таллине до башни Гедимина в Вильнюсе. На выборах делегатов на Съезд народных депутатов СССР все три фронта одержали убедительные победы в своих республиках. По инициативе народных фронтов Прибалтики II Съезд народных депутатов СССР 24 декабря 1989 года принял постановление «О политической и правовой оценке советско-германского пакта о ненападении». Там отмечалось, что секретные протоколы, подписанные СССР с Германией в 1939–1941 годах, противоречили суверенитету и независимости других стран. Отмечалось, что переговоры с Германией велись Сталиным и Молотовым «в тайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства СССР», и решение о подписании секретных протоколов «не отражало волю советского народа». Съезд признал все секретные протоколы «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания» и осудил их подписание.[113]
К концу 1989 года народные фронты Литвы, Латвии и Эстонии начали открыто говорить о достижении независимости как главной своей цели. На II съезде НФЛ 7–8 октября 1989 года Иванс заявил: «Мы пришли к тому моменту, когда Народному фронту необходимо взять реальную ответственность за политическую, экономическую, социальную и национальную обстановку в республике». Был провозглашен этап «восстановления государственной независимости Латвии, создания демократической парламентской республики». Экономическая модель будущего государства должна была базироваться на частной собственности, в качестве гаранта новой хозяйственной системы рассматривалось введение собственной денежной единицы, банковской системы и таможни для защиты внутреннего рынка республики. Съезд потребовал от Верховного совета республики признать незаконными выборы в Народный сейм Латвии 14–15 июля 1940 года и их результаты, а декларации об образовании Латвийской ССР и ее вступлении в состав СССР «не имеющими силу с момента их принятия».[114]
В 1990 году Народные фронты выиграли выборы в Верховные Советы Литвы, Латвии и Эстонии. Местные компартии объявили о своей самостоятельности и выходе из КПСС и фактически солидаризировались с народными фронтами в деле достижения национальной независимости. Те коммунисты, которые предпочли остаться в составе КПСС, образовали компартии Литвы, Латвии и Эстонии в составе КПСС. Эти компартии стали ядром интернациональных фронтов в республиках Прибалтики, созданных по указанию из Москвы для борьбы с народными фронтами и опиравшихся на русскоязычное население. Литва уже в марте 1990 года в одностороннем порядке провозгласила восстановление государственной независимости. В Латвии и Эстонии это произошло только в день августовского путча ГКЧП в 1991 году. После восстановления независимости и создания многопартийной системы народные фронты в начале 1990‐х годов, как и польская «Солидарность», быстро утратили свое влияние. Их бывшие члены, которых объединяло только достижение национальной независимости, стали поддерживать различные политические партии.
Успехи, которых достигли народные фронты Прибалтики в конце 80‐х годов, как и развитие Карабахского движения в Армении и конфликт из-за Нагорного Карабаха, предвещали скорый распад СССР. Но Михаил Горбачев и руководство КПСС в Москве этого еще не осознавали.
I Съезд народных депутатов СССР. 25 мая – 9 июня 1989 года
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР – первые выборы в истории Советского Союза, проводившиеся на альтернативной основе. Также впервые происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ и теледебаты между кандидатами. Хотя коммунисты получили большинство мест, в том числе за счет зарезервированной для них квоты от общественных организаций, но ряд партийных руководителей потерпели чувствительное поражение. Так, в Ленинграде не был избран ни один партийный и советский руководитель города и области, ни один член бюро обкома, включая первого секретаря обкома и командующего Ленинградским военным округом.
I Съезд народных депутатов СССР открылся 25 мая 1989 года в Кремлевском дворце съездов. Впервые велась прямая телевизионная трансляция с заседаний парламента. Съезд избрал Михаила Горбачева Председателем Верховного Совета СССР. Это решение вызвало критику со стороны ряда оппозиционных депутатов. Академик Андрей Сахаров, избранный депутатом по квоте Академии наук СССР, заявил: «Съезд народных депутатов СССР избрал Председателя Верховного Совета СССР в первый же день без широкой политической дискуссии и хотя бы символической альтернативности. По моему мнению, Съезд совершил серьезную ошибку, уменьшив в значительной степени свои возможности влиять на формирование политики страны, оказав тем самым плохую услугу и избранному Председателю. По действующей Конституции Председатель Верховного Совета СССР обладает абсолютной, практически ничем не ограниченной личной властью. Сосредоточение такой власти в руках одного человека крайне опасно, даже если этот человек – инициатор перестройки. В частности, возможно закулисное давление. А если когда-нибудь это будет кто-то другой?»[115]
Секретарь ЦК КПСС и член Политбюро критиковал бывшего первого секретаря Московского городского комитета партии Бориса Ельцина, который все больше становился той фигурой, вокруг которой сплачивалась демократическая оппозиция КПСС. Он не был избран съездом 26 мая членом Верховного Совета СССР, однако 29 мая депутат юрист Алексей Казанник уступил ему свое место в Совете национальностей Верховного Совета. Фактически законодательной деятельностью должен был заниматься именно Верховный Совет, тогда как Съезд народных депутатов играл больше представительскую роль. Поэтому руководство КПСС стремилось не допустить в Верховный Совет оппозиционно настроенных депутатов. Подавляющее большинство из 2250 депутатов поддерживали решения Горбачева и других руководителей КПСС и голосовали так, как они требовали. Большинство депутатов выступали мало, но вели себя агрессивно по отношению к представителям оппозиции, «захлопывая» их выступления. В связи с этим историк, ректор Московского государственного историко-архивного института Юрий Афанасьев 27 мая заявил: «Товарищи, я думаю, тут каждый волен сказать свое мнение, и я в том числе. И поэтому я говорю. Я еще раз внимательно посмотрел состав нашего Верховного Совета. Я обязан это сказать, потому что я это думаю и я в этом убежден: если иметь в виду уровень квалификации депутатов на фоне тех задач, которые предстоит этому Верховному Совету решать, если иметь в виду уровень их профессионализма, который требуется в этих сложных для нашей страны условиях, то мы сформировали сталинско-брежневский Верховный Совет… И я обращаюсь именно к вам, к этому, я бы сказал, агрессивно-послушному большинству, которое завалило вчера все те решения Съезда, которые от нас ждет народ… заканчиваю. Но я как раз прошу вас и не хлопать, и не кричать, потому что именно об этом я сюда и вышел сказать. Так вот, уважаемое агрессивно-послушное большинство, и Вы, Михаил Сергеевич, то ли внимательно прислушивающийся к этому большинству, то ли умело на него воздействующий. Мы можем и дальше продолжить так работу. Мы можем быть послушными, не выстраивать очередь, аккуратненько подавать записочки. Мы можем быть благостными, как к тому нас призывал отец Питирим. Но давайте все-таки ни на минуту не забывать о тех, кто нас послал на этот Съезд. Они послали нас сюда не для того, чтобы мы вели себя благостно, а для того, чтобы мы изменили решительным образом положение дел в стране».