[125] Этим человеком был первый заместитель министра генерал-лейтенант Виктор Папутин. Он застрелился 29 декабря 1979 года, вскоре после возвращения из командировки в Афганистан и через два дня после убийства советскими спецназовцами президента Афганистана Хафизуллы Амина и ввода советских войск в Афганистан.
Старший следователь по особо важным делам Владимир Калиниченко вспоминал: «В Сочи началась паника. Нам пытались доказать, что показания обвиняемых о взяточничестве серьезного внимания не заслуживают, что дают их люди, “длительное время содержавшиеся под стражей и находящиеся в условиях изоляции”. Именно эту фразу будет позже обыгрывать Медунов в выступлениях, на страницах газет, в докладных записках в ЦК КПСС».[126]
Воронкову инкриминировали тайники с перстнями и бриллиантами, квартиру с фонтаном и камином, автомобиль «форд», праздники с цыганами и девицами легкого поведения в Рыцарском замке. Сам он признавал: «Я допустил перерождение и невыдержанность».[127]
Один из свидетелей, председатель Хостинского райисполкома Логунцов, после допроса следователем по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР Георгием Эфенбахом, который также расследовал дело Воронкова, покончил с собой. Стали распускаться слухи, что следователь довел до самоубийства честного человека. Но служебная проверка никаких нарушений не выявила.[128] Покончил с собой Логунцов довольно оригинальным способом. Он вернулся домой после допроса, написал письмо сыну, обмотал себя проводами и воткнул их в розетку.[129]
А вот что вспоминал о сочинско-краснодарском деле бывший заместитель генерального прокурора России Александр Звягинцев, друживший с заместителем генпрокурора СССР Виктором Найденовым, курировавшим следствие по этому делу: «В “Океане” сложилась хорошо отлаженная система. Каждый продавец нес мзду директору магазина. Директор магазина ее собирал и отдавал значительную часть кому-то из городского начальства. Городское начальство прикрывало от строгих проверок и следило за бесперебойным снабжением магазина свежими и дефицитными “дарами моря”.
При обыске в квартире Воронкова, который, как председатель горисполкома, активно лоббировал интересы “Океана”, было найдено 10 тысяч руб., несколько сберкнижек и золотые украшения. У него был огромный загородный дом с фонтанами, гаражами, в которых стояли иномарки. Здесь закатывались гулянки для приближенных и нужных людей. Рассказы очевидцев об этих “приемах” за высоким забором передавались из уст в уста по всему Сочи. Воронков, разумеется, брал не только с “Океана”. Получить квартиру без очереди, устроиться на хорошую должность директора. За все мэр брал “копеечку”. А еще “брал борзыми щенками” – осетриной и жареными поросятами, дорогим хрусталем и сервизами, коврами и мебельными наборами. Свое лихоимство объяснял трогательно просто: “Жалко отказываться, если дают”».[130]
В июне 1982 года была арестована управляющая Геленджикским трестом ресторанов и столовых Берта Бородкина (урожденная Король). Она была едва ли не самым влиятельным человеком в Геленджике, и ее называли «Железная Белла». Почему не Берта? Дело в том, что имя Берта Бородкиной почему-то не нравилось, и она требовала от окружающих называть ее только Беллой. Берта Наумовна была депутатом Геленджикского городского совета народных депутатов и членом Геленджикского горкома партии, ее наградили почетным званием «Заслуженный работник торговли РСФСР». Бородкиной покровительствовали 1‐й секретарь Геленджикского горкома КПСС Николай Погодин и сам Медунов. При аресте у Бородкиной изъяли ценностей и имущества на 986 тысяч рублей (249 тысяч наличными, на 515 тысяч – на сберкнижках, остальное – вещами) при среднемесячной зарплате в РСФСР в 1982 году в 184 рубля[131]. Сама она будто бы заявила пришедшим арестовывать ее милиционерам: «Завтра вы принесете мне свои извинения. А сейчас я приведу себя в порядок, нанесу макияж, позавтракаю. Вам придется подождать». «Железной Белле» инкриминировали то, что она «с 1974 по 1982 годы, будучи управляющей трестом ресторанов и столовых города Геленджика, занимая ответственное положение, неоднократно получала от подчиненных и передавала вышестоящим должностным лицам взятки. Получала взятки от 38 человек деньгами, вещами, продуктами на общую сумму 561 834 рубля 89 копеек. Передала 12 ответственным должностным лицам взятки на общую сумму 43 390 рублей». Берта собственноручно выписывала со складов торговой базы дефицитные товары, которое отправляла только в те столовые, кафе и рестораны, откуда ей платили взятки. За назначения на хлебные должности и ограждение от проверок ей тоже платили. Например, некая Сизова после назначения директором ресторана «Яхта» ежегодно передавала ей в конверте различные суммы денег – от 600 рублей до 5900 рублей. По праздникам (Новый год, 8 Марта, 1 Мая, 9 Мая, 7 ноября) она также передавала самой Берте или указанным ей чиновникам похищенные в «Яхте» дефицитные продукты – черную и красную икру, элитный алкоголь, копченые колбасы, высокосортные сыры и др. Только от директора «Ялты» Берта получила более 32 тысяч рублей деньгами и продуктами.
А директор ресторана «Платон» за каждый курортный сезон платил Бородкиной по 1500 рублей, передавал коньяки, икру красную и черную, колбасу, балык, мясо, фрукты. А скромный заведующий столовой № 21 и шашлычной «Ракушка» Петридис платил Берте за сезон от 1,5 до 12 тысяч рублей. Еще он дарил Бородкиной дорогие подарки более чем на 70 тысяч рублей, в том числе хрустальные вазы, отрез велюра, меховую шапку, золотые часы с браслетом и прочее. На следствии Петридис жаловался: «Деньги мною передавались для того, чтобы иметь возможность нормально работать, чтобы не было ревизий. Если бы я не передавал денег, то ни одного дня я бы там не проработал».[132]
Деньги на взятки добывали за счет отдыхающих. Согласно материалам дела Бородкиной, «имеется анализ, из которого видно, что при проверке в столовой № 15 в котлетах обнаружен наполнитель не менее 30 %, недоложен сахар в кофе не менее 30 %. Борщ был подан без мяса, хотя по меню он указан с мясом… Свидетели – повара столовой № 15 – показали, что в столовую давали кроликов, птицу, которых, однако, продавали на улице…
Из проверки кафе “Бульонная” следует, что суп гороховый был подан на раздачу без мяса, которое затем было нарезано и продано. 50 порций шницеля были сняты с продажи как якобы изготовленные с нарушением технологий».[133]
Берте приходилось не только брать взятки, но и самой регулярно давать взятки вышестоящим чиновникам, прежде всего, Министерства торговли РСФСР – за преимущественное снабжение Геленджика дефицитными товарами. Неслучайно в ходе следствия по делу Бородкиной двое заместителей начальника Главкурортторга Министерства торговли РСФСР покончили с собой.[134]
Бородкина также призналась, что дала взяток секретарю Геленджикского горкома КПСС Погодину деньгами и продуктами на общую сумму 15 220 рублей, а начальнику ОБХСС Геленджикского РОВД Шматову в качестве взятки подарила импортный мужской костюм.
Приговор Берте Бородкиной Краснодарским краевым судом был вынесен 20 апреля 1984 года. Он гласил: «Своими действиями Бородкина подрывала авторитет государственного аппарата и дискредитировала его работу, разлагающе влияла на подчиненных, вовлекла в преступную деятельность свыше 70 лиц, в том числе несколько покончили самоубийством… Учитывая особые обстоятельства, отягчающие ответственность Бородкиной, исключительную общественную опасность для общества, считает необходимым в порядке исключения назначить исключительную меру наказания – смертную казнь».[135]
А дальше в деле Бородкиной начинаются загадки. 1 июля 1985 года Президиума Верховного Совета СССР отклонил прошение Берты Бородкиной о помиловании, «ввиду особой тяжести совершенного преступления». В деле есть две кассационные жалобы адвокатов Бородкиной в Верховный суд РСФСР, но решений по кассациям нет. Есть также справка о проведении психиатрической экспертизы, признавшей Бородкину полностью вменяемой. («Железная Белла» пыталась симулировать сумасшествие.) Главное же, нет справки о приведении смертного приговора в исполнение, где должно указываться, где и когда осужденная была расстреляна. Поэтому до сих пор достоверно неизвестно, была ли Берта Наумовна расстреляна или умерла своей смертью.[136] А если она до сих пор жива, то ей сейчас должно быть 97 лет.
Не менее загадочна судьба покровителя Берты Бородкиной Николая Погодина. Через две недели после ареста Берты он таинственно исчез. 14 июня 1982 года Николай Федорович на своей служебной машине подъехал к зданию крайкома Краснодара, где встретился с Медуновым. После встречи Погодин вышел из здания крайкома весь бледный и приказал водителю отвезти его в горком Геленджика. Через некоторое время он вышел из здания горкома, отпустил водителя и ушел в сторону моря. Больше Погодина никто и никогда не видел. Было предположение, что он покончил с собой, бросившись в море. Однако водолазы не смогли найти тела Погодина. Согласно другим версиям, 1‐й секретарь Геленджикского горкома мог бежать в Турцию, где его будто бы видели. Журналист Евгений Линецкий утверждал, что встречался с Погодиным в Греции в 2003 году.[137]
Медунова несколько раз вызывали на допросы, но, по признанию Звягинцева, «ничего серьезного ему вменить не смогли»