[183] Он также описывал структуру типичной казанской молодежной группировки. По возрасту группировка делилась следующим образом. «Шелуха» или «скорлупа» – это школьники 9–13 лет, осуществлявшие вспомогательные функции. Далее шли «супера», подростки 14–16 лет, составлявшие боевое ядро группировки. Они производили набеги на вражеские территории и отбирали деньги у «чушпанов» (подростков, не входивших в группировки). Затем шли «молодые» (юноши 17–19 лет), имевшие право голоса при принятии решений с кем воевать, а с кем мириться. Во главе группировки стоял «авторитет», он же «дед» или «король». Обычно это был мужчина за тридцать, с уголовным прошлым. Именно он распоряжался общаком – деньгами, которые регулярно собирали ребята для нужд группировки.[184]
Существовал неформальный «Кодекс пацана», согласно которому член группировки не должен был сотрудничать с правоохранительными органами, всегда должен был отвечать на оскорбление кулаками, даже если противников было несколько десятков, не имел права убегать от опасности и всегда должен был при встрече здороваться за руку со старшим в своей группировке.[185]
В казанские группировки входили и девушки. Их доля в конце 80‐х годов составляла почти 28 %, но они играли сугубо подчиненную роль. «Общие» девочки удовлетворяли половые потребности всех членов своей группировки. В случае отказа они подвергались физическому насилию или моральным унижениям. Вот рассказ одной из них: «Мальчики часто пускали нас на “общак”. Право требовать общих девочек было у каждого пацана за исключением тех, кого выгнали из группировки. В половую связь с общими девочками пацаны вступали поочередно в присутствии всех остальных. Если кто-либо из девочек отказывался вступить в половую связь, пацаны их избивали или становились вокруг них и прямо на них мочились – это считалось крайней степенью унижения… Часто половые акты совершались в извращенной форме…»[186] Тут необходимо добавить, что девочки из «чужих» районов, оказавшиеся на территории группировки, считались, так сказать, «законными объектами» для насилия. Многие же «общие девочки», достигнув возраста 16–17 лет, становились проститутками, крышуемыми ОПГ.
«Матренами» в группировках являлись девушки более старших возрастов (16–17 лет), которые обычно были любовницами кого-либо из лидеров и «курировали» общих девочек. «Матрены» становились соучастницами при совершении грабежей, разбоев, вымогательств и т. п.[187]
Как отмечает генерал-майор милиции в отставке Владимир Овчинский, в Казани «сначала местные мафиози использовали подростков в войнах друг с другом, замазали в крови, а потом стали посылать на более серьезные дела».[188]
Ульяновские
Много молодежных группировок было в поволжском Ульяновске. Банды «Стародоманский», «Сапля», «Пески», «Кузинские», «Связь», УЗТС, «Вырыпаевские», «15‐й квартал» действовали в Засвияжском районе, а банда «Центр-КамАЗ» – в Железнодорожном районе. В Заволжском же районе наводили страх на местных жителей «Филатовские», «Маратовские», «Орловские», «Варфоломеевские», «Волчковские». По мнению ульяновского адвоката Ивана Миронова, превращение молодежных группировок во взрослые ОПГ было естественным процессом: «Сначала подростки дрались с конкурентами, затем начали “отжимать” бизнес, заниматься рэкетом. В большинстве случаев за такими проектами стояли взрослые». Одну из причин появления молодежных группировок он видит в том, что на исходе эпохи застоя для провинциальной молодежи были потеряны почти все социальные лифты, а в эпоху перестройки новые социальные лифты еще не заработали.[189]
Свердловские
В Свердловске (ныне Екатеринбург) молодежные группировки появились в середине 80‐х годов. Началось с изучения подростками боевых искусств, в связи с чем популярным оружием среди них стали нунчаки. Нередки были схватки стенка на стенку между бандами, представлявшими различные микрорайоны города. Однако в самостоятельную ОПГ ни одна из свердловских банд так и не развилась. Бывшие участники молодежных группировок влились в состав взрослых екатеринбургских ОПГ в 90‐е годы – «Уралмаша», «Центра» и «Синих». Единственной екатеринбургской ОПГ, выросшей из молодежной среды, стала появившаяся в середине 1990‐х годов банда братьев Коротковых, в которую вошла бывшая дворовая шпана. Но эта шпана ранее не принадлежала к какой-либо молодежной группировке.
Красноярские
В конце 70‐х и в 80‐е годы в Красноярске молодежные группировки возникали по городским окраинам, таким как Николаевка, Первомайка, Строитель, Челим, Водники, Черемушки, Причал, Кача, Покровка и др. Житель красноярской Первомайки вспоминал: «Были две реальности. В одной ты пионер, смотришь “Ну, погоди!”, участвуешь в школьной жизни (я, кстати, хорошо учился), слушаешь выступления Брежнева. В другой – пацанские понятия, тюремный жаргон и постоянное хулиганство. У нас компания была, в основном погодки. Главный, постарше, – Серега Карман. Давно не виделись, по последним данным, уже много лет сидит. У него семья была неблагополучная, мы у него дома постоянно торчали. А там – пьянки, бардак, Высоцкий из магнитофона, личности всякие в наколках. Игры на свежем воздухе у нас были такие, что сейчас и не снилось. Могли сторожку в доме поджечь или оторвать телефон в будке, утащить потом его, раскурочить, а там мелочи рублей на 100. Гаражи надламывали. Однажды трамвай камнями закидали, перебили антенну. Водитель за нами гнался, не поймал. Нам тогда было лет 11. Сейчас самому не верится. Можете сейчас подобное представить? Крику будет в новостях. А тогда ничего из ряда вон выходящего. Были ли мы подростковой бандой? Видимо, да, только сами об этом не знали. И таких компаний в каждом дворе по нескольку было».[190] Но крупных ОПГ молодежного происхождения в Красноярске так и не возникло.
Улан-Удэнские
В Улан-Удэ первые молодежные группировки возникли еще в 1950‐е годы. Между ними постоянно происходили уличные войны. До 80‐х годов молодежные группировки формировались по этносоциальному принципу – «русские чавы» («братва») из рабочих поселков и «бурятские чуваки» («хунхузы») из «центра».
В городе появились угрожающие надписи, ставшие кричалками:
Эй, браток, куда идешь?
Здесь хунхуз, и ты умрешь!
Или наоборот:
Эй, хунхуз, куда идешь?
Здесь братва, и ты умрешь!
В 1980‐е годы группировки постепенно утрачивали этническую и социальную однородность. А в 1990‐е годы противостояние между «чавами» и «чуваками» сменилось их совместным противостоянием с новым «врагом» – сельским «головаром». «Уличные войны» теперь велись не между «русскими» и «бурятскими» группировками, а между «городскими» и «сельскими».[191]
Комсомольские
Комсомольск-на-Амуре с конца 80‐х годов был одним из главных центров организованной преступности на Дальнем Востоке. В середине 80‐х в Комсомольске была создана влиятельная преступная группировка «Общак» во главе с ранее судимым Евгением Васиным по кличке Джем. В нее, наряду с взрослыми, влились и подростковые уличные банды. Позднее, уже в начале 90‐х, Джем организовал для подростков спортивный лагерь на амурском острове Малайкин и называл это место «маленьким Палермо». Там ребят обучали, как драться, как следовать воровским понятиям, как вести себя с милицией. Лагерь просуществовал вплоть до конца 2001 года, когда «Общак» был ликвидирован.[192]
Владивостокские
Во Владивостоке в конце 80‐х годов возникло несколько крупных ОПГ. Существовали и молодежные банды, но в самостоятельные ОПГ они не развились. Владивостокский журналист Александр Огневский вспоминал: «Молодежные банды в Приморье появились в конце 1980‐х – начале 1990‐х, практически в каждом дворе существовала какая-то гоп-компания. Это было социальное дно, и наверх они никогда не шли – либо погибали, либо уходили в армию, либо их сажали. Эти банды так и не стали ОПГ. В это же самое время функционировали преступные группировки во Владивостоке – сложившиеся, состоявшие из спортсменов и примкнувших к ним лиц с криминальным опытом. Даже в теории представить соперничество уличных банд со взрослыми спортсменами с автоматами было нельзя».[193]
Разумеется, мы рассказали далеко не обо всех молодежных группировках 80‐х годов, ведь они существовали практически в каждом более или менее крупном городе России и других советских республик.
Рокеры, металлисты и панки
Молодежная субкультура, вдохновленная музыкой в стиле heavy metal, появилась в США и других западных странах в 1970‐е годы, но до СССР она дошла и стала популярна только с середины 80‐х годов. Субкультура металлистов была сосредоточена вокруг метал-музыки, но все равно она вызывала подозрение со стороны властей. И причины были! Тексты метал-групп проповедовали культ «сильной личности». Субкультура металлистов также служила средством отчуждения от серой советской реальности и своеобразной формой молодежного протеста. Металлисты выработали свой стиль одежды. Он предусматривал длинные волосы у мужчин (распущенные или собранные в хвост), преобладание черного цвета в одежде, кожаную мотоциклетную куртку «косуху» или кожаный жилет, кожаные браслеты с заклепками или шипами, проклепанные ремни и цепи на джинсах, кожаные штаны и брюки-клеш, кожаные куртки и рубашки, тяжелую грубую обувь.