Он кивнул Сибирскому начальнику ОБОПа. Тот довольно вяло прореагировал.
Мы с Васильевым вышли на улицу, еще не веря в то, что нас выпустили на свободу.
Навестили в больнице Павла. Тот уже отошел от наркоза и даже смог пошевелить рукой в знак приветствия. Я поговорил с завотделением, попросил его, как только станет возможным, перевести Пашу в Сибирск. И мы вернулись домой.
Про Норова я вспомнил через месяц-полтора после всей этой истории. Всплыли кое-какие намеки на мой пропавший груз, и я ему позвонил, как обещал.
На этот раз мне пришлось встречать Норова в аэропорту. Прилетел он как простой смертный, в цивильном, с черной сумкой холостяка-командированного через плечо. С виду ни дать ни взять – мелкооптовый торговец кетчупом, а не подполковник ОБОПа.
– Вас сначала отвезти в гостиницу? – спросил я.
– Нет. Я сегодня же обратно. Поедем в такое место, где можно спокойно поговорить, не привлекая внимания.
Я подумал, куда бы его отвезти?
– В ресторан?
Норов кивнул.
– Только не в шикарный, а такой, средней руки.
Я отвез его в одно приличное заведение.
Норов всю дорогу ко мне как будто присматривался. Задал несколько вопросов, но не главных, а второстепенных, как мне тогда показалось. Спросил, например, как давно я знаю Валеева.
– Мне тут недавно скинули интересную информацию, – сказал я, когда мы уже сели за стол и сделали официантке заказ.
– Какую? – равнодушным тоном спросил Норов.
– Что украденные медные болванки всплыли в Южной Корее, – выпалил я.
– Кто вам это сообщил? Откуда у вас такая информация?
Я не мог ему до конца доверять, поэтому объяснил туманно: личные контакты.
На самом деле информация шла сложным путем через пятые руки. Один мой приятель работал в Корее по контракту. От него прошла информация, что из России поступает медь по демпинговым ценам. Совершенно другие люди из другого ведомства, связанного с финансами, провели негласную проверку поступившего в Корею груза и установили, что, хотя на грузе стоят заводские клейма частного предприятия, по составу сплав идентичен меди с нашего местного завода, которая должна стоить раза в два дороже. В общем корейцы выгодно купили российскую высококачественную медь по цене второсортной. Кто-то в России на этом нагрел руки – корейцы давали посреднику пятнадцать процентов комиссионных за выгодную сделку, всего около полутора миллионов долларов.
Тот коллега, что работал в Корее, больше всего на свете опасался, как бы его корейский работодатель не пронюхал, что он выдал коммерческую тайну о сделке.
Норов понял, что я ему до конца не доверяю, и, в свою очередь, поделился со мной кое-какой информацией о банде Титана. Сообщил, в частности, как организовывалась кража медных болванок по пути в Иркутск-3, и назвал ее организатора – Титаренко.
Я был неприятно озадачен, но не удивлен. Вместе с тем многое становилось на свои места. И разные странные документы, которые проходили через меня и моих заместителей, и многое другое – масса подозрительных деталей, на которые раньше я не обращал особого внимания.
В тот день мы с Норовым договорились сотрудничать, обмениваться информацией и сообща разработать план поимки банды Титана. Приманкой должен был стать очередной крупный груз, а о дате операции Норов обещал сообщить дополнительно, когда его люди соберут все доказательства против Титаренко и Валеева.
Как видишь, выполнить наш план на сто процентов не довелось – как обычно, произошла утечка информации, и Валеев успел подстраховаться.
А я с тех пор числюсь врагом номер один в их списке.
– Так, понятно, – сказал, помолчав, Гордеев, – я вижу, у вас тут пахнет не просто большими деньгами. А огромными. Я бы даже сказал – гигантскими. Цветные металлы – это вам не шуточки.
– И не только пахнет, – в тон ему отозвался Дейнека, – кто-то не просто чует запах, а кладет в карман эти денежки.
– Вот вам и простая схема – «как попилить миллион». А вернее, много миллионов.
– Медь, Юра, одна из самых доходных статей бюджета. Ты только представь, если бы ее не воровали, государство получало бы в несколько раз больше денег, на которые можно было бы построить больницы, детские сады, школы… Да еще хрен знает сколько полезных вещей можно было бы сделать на них…
Глаза Дейнеки затуманились, он смотрел куда-то вдаль, как будто видел все эти бесчисленные учреждения, которые государство построит на деньги от продажи меди, которую не удалось украсть.
«И не подумаешь, что он такой романтик, – отхлебывая из чашки, подумал Гордеев. – Интересно, как он с такими мыслями был на руководящей работе?»
– Да, конечно, – согласно покивал Гордеев, – если бы эти деньги не «попилили» бы в Москве…
Дейнека вздохнул и широко улыбнулся:
– Да ты что, Юра, я же пошутил. Вспомнил школьную самодеятельность. Был там такой спектакль – «Первый председатель», о том, как колхозники воевали с кулаками. Я заглавную роль играл.
– Председателя колхоза?
– Ну да. И говорил разные проникновенные романтические речи.
Дейнека посерьезнел и продолжил:
– Но сейчас меня больше волнует, как ты будешь оправдываться? Габышеву, не ровен час, может прийти в голову арестовать тебя в связи с убийством Васильевой.
– Ерунда, – беспечно махнул рукой Гордеев, – это они просчитались. У меня есть алиби.
– Кто-то может подтвердить, что ты отсутствовал в доме в момент убийства?
– Конечно.
– Кто же, интересно?
– Один милиционер, который совершенно вне подозрений. Так что я за это даже не волнуюсь. Меня больше заботит Васильев.
– Но ты понимаешь, если тебя возьмут, то продержат гораздо дольше, чем ты рассчитываешь. Во всяком случае, до начала выборов – это точно.
Гордеев кивнул:
– Верно.
– Поэтому единственный вариант – срочно уезжать из Сибирска.
Гордеев почесал затылок:
– Ну что ж… В принципе многое из того, что я собирался выяснить, я узнал. Правда, остается неизвестным, где скрывался Андрей Васильев до покушения на Валеева… И самое главное – как добиться прекращения уголовного дела в отношении Александра Васильева ввиду отсутствия в его действиях состава преступления?
– Тут самый главный свидетель – это Андрей. Появится он – удастся оправдать Сашу. Не появится – ничего не получится.
– Кроме того, нужно учитывать, что побыстрее избавиться от Андрея в интересах тех, кто организовал покушение. Значит…
– Значит, его надо найти как можно скорее и переправить в Москву.
– Хм… Интересно, как это сделать? Он сам небось скрывается.
– Пока не знаю…
– Но это надо сделать очень и очень быстро, – сказал Гордеев. – Буквально в течение завтрашнего дня…
– Это сложно… Найти Андрея – это сейчас как разыскать иголку в стогу сена. Если он лег на дно…
– Олег, давай рассуждать логически. Андрей, если он жив, наверняка уже просек, в какой игре его использовали. У кого он будет искать защиты, как ты думаешь?
– Понятия не имею. У дружков, наверное.
– Дружки его продадут тому же Титану, и все. Или ментам. Весьма возможно, он постарается найти контакт с братом.
– Это каким же образом? Брат сидит в тюрьме.
– Например, через жену. Для начала я бы наведался в дом Александра. Вдруг какой-нибудь след покажется?
– Завтра я отправлюсь туда. Но у меня есть большие сомнения, что он появится.
– В любом случае надо использовать все шансы.
– Хорошо, я организую там круглосуточное дежурство. И если он каким-то образом засветится, от нас ему не уйти. Так что завтра же и приступлю.
– А я? – поинтересовался Гордеев.
– Ты пока посиди у меня. Все равно тебе выходить из дома нельзя. А послезавтра я тебя отправлю в Москву.
– Каким образом? В аэропорту меня сразу задержат.
– Организую чартерный рейс. Спорткомитет иногда это делает, – например, когда надо отправить куда-нибудь делегацию.
Гордеев присвистнул:
– И во сколько же это обойдется?
– Не дороже чем жизнь Саши. Ты пойми, Юра, если они поймут, что шансов больше нет, они ни перед чем не остановятся. В том числе и перед физическим устранением Саши. А в тюрьме это сделать легче легкого.
– Нет, – покачал головой Гордеев, – без Андрея Васильева я никуда не поеду. Вот найдем его – тогда и воспользуюсь твоим чартерным рейсом. А пока, извини, я сидеть безвылазно тут не собираюсь. Дело до конца не довел – мое ходатайство о проведении дополнительных следственных действий займет страниц тридцать. Меня в Москве дела ждут, клиенты. Так что я лучше в доме у Васильева подежурю.
– Это опасно, – сказал Дейнека.
– Ходить по улицам тоже опасно. Ты же не сидишь дома, хотя на тебя могут в любую минуту устроить покушение.
Дейнека кивнул.
– Ну вот. А на меня, между прочим, не меньше покушений было, чем на тебя. Так что я еду к Васильеву и, если понадобится твоя помощь, тут же позвоню. А если не понадобится – справлюсь сам. Только мне нужно какое-нибудь оружие. Хотя бы пугач.
– Хорошо. Оставлю тебе газовый пистолет. С виду – от «макарова» не отличишь…
Евгений Петрович Титаренко по кличке Титан был трусом.
Казалось бы, разве может не быть смелым матерый уголовник, человек по определению рисковый и бесстрашный, который контролирует чуть ли не половину криминалитета Сибирской области, выдержавший несколько отсидок? Его имидж был абсолютно несовместим не только с трусостью, но и с обычной робостью.
И тем не менее факт – Титаренко был трусом.
Еще в детстве он ужасно боялся уличных хулиганов. Из-за этого он и пошел в секцию борьбы. Полгода занимался как проклятый. Научился драться лучше всех в округе. Но страх не прошел… Это было ужасно.
Из боязни, что его будут называть трусом, Титан в компании совершал налеты на уличные ларьки. У него поджилки тряслись от страха, когда они шли «на дело». Он боялся, что вдруг поблизости окажутся охранники, у которых найдется оружие… И они пустят его в ход… Или что вот-вот появится милиция и их заберут.