Первая ночь на острове проходит спокойно. Один лишь сверчок с вечера до утра наигрывает неподалёку от входа в «отель» свою незамысловатую мелодию. Однако старается он напрасно, потому что аргонавты его не слышат, — после утомительного дня они спят сном праведников. Султан — и тот не слышит сверчка, хотя иногда и скулит спросонку по-щенячьи. Наверное, ему снится что-то необычное.
На следующий день, в пятницу, мальчишки решают заняться более основательным изучением острова. До обеда они исследуют его суходольную часть. При этом лишний раз убеждаются, что в сравнении с Кугачём на Кермеке намного разнообразнее и рельеф, и растительность. Кроме различных трав — а наиболее распространён тут ковыль — и кустов барбариса, кизила и тёрна, на острове нашли пристанище несколько хилых полевых вишенок и искривленная ветрами низкорослая сосна с полусухими острыми иглами.
Неподалёку от «отеля» из-под небольшого холмика вытекает крохотный родник. Вода в нём чистая и прохладная.
— Здесь и будем брать воду, — говорит Гриша. — Этот родник я приметил давно, в позапрошлом году, когда мы приезжали сюда с отцом. Правда, вода в нём слегка солоновата. Но это не страшно — пить можно. Зато какая чистая!
Родник решено назвать Прозрачным.
Вот только намёка, даже малейшего, на присутствие на острове какого-нибудь клада аргонавты так и не замечают. Однако это нисколько не сказывается на их намерении отыскать сокровища: ведь впереди ещё не один день.
После обеда и непродолжительного отдыха ребята снова отправляются в поход. На сей раз с целью исследовать берега острова.
Берег, как и сам остров, тоже достаточно разнообразный. Иногда приходится прыгать по валунам, накиданным как попало и в воде, и на суше. Северо-восточный берег оказывается даже скалистым. Правда, скалы эти небольшие, можно сказать, миниатюрные, каких-нибудь два метра высотой. Попадаются берега, поросшие сухой колючей травой. В одном месте даже ущелье пришлось преодолевать. Точнее, перепрыгивать. Таким узким оно оказалось.
В южной части острова исследователей ожидает приятный сюрприз: довольно большой залив с ровной и широкой полосой жёлтого песка на суше и таким же идеально ровным и чистым песчаным дном, которое плавно углубляется, с прозрачной и хорошо прогретой водой. Для купания и загорания лучшего места не найти. Чем и спешат воспользоваться мальчишки.
И именно здесь они натыкаются на неожиданную и мерзопакостную находку. Ребята уже разделись, когда Лёня, отойдя по своим делам подальше в заросли травы, вдруг голосом, полным отчаяния, кричит:
— Братва, да тут настоящее кладбище!
— Какое ещё кладбище? — недоумевает Юра.
— Рыбье, конечно! Какое же ещё? Идите сюда, сами увидите.
То, что видят ребята, оказывает на них гнетущее впечатление: в небольшой малоприметной ложбинке, поросшей по краям сухой травой, лежат десятка два осетровых тушек. Тушки различной величины — от полуметровых до полутораметровых. И у каждой рыбы распорото брюхо. По всему видно, что тушки лежат здесь не один день — нижние уже успели основательно подгнить, верхние расклевали чайки и другие птицы.
— Вот нехристи! — с отвращением цедит сквозь зубы Гриша. — И как земля таких носит?
— Кто это их так? И зачем? — не может понять Юра.
— Кто, кто! — сердится неизвестно на кого Гриша. — Браконьеры! Кто же ещё? Икру выгребли, а рыбу выбросили. Вы даже представить себе не можете, сколько из этой икры появилось бы мальков. Тысячи! А может, и миллионы. А они... — Грише не хватает слов, и он в сердцах лишь взмахивает рукой. — Хотя бы отдали эти тушки в какой-нибудь детский приют, пусть бы сироты поели рыбы... Так нет же, выбросили гнить!
— Неужели в этих водах такая рыба водится? — не может поверить своим глазам Лёня.
— Водится, как видишь. И побольше бывает. Она повсюду водится. А вот на нерест почему-то пробирается в реки и лиманы. Здесь, вероятно, останавливается на отдых. А может, и на нерест... Кто её знает... Очень уж этот заливчик подходящий для нереста — мелкий, чистый, тёплый, — сами видите. Вот какие-то живодёры и присмотрели этот уголок.
— Придётся назвать этот залив заливом Браконьеров, — не забывает Юра о своей миссии первооткрывателя.
— Ещё чего не хватало! Много чести, — не соглашается с братом Лёня. — Такому чудесному заливу давать такое паршивое название... Я предлагаю назвать залив Песчаным.
— Я — за! — поддерживает Лёню Гриша.
Юре ничего не остаётся, как согласиться с большинством.
МЫ ОБЪЯВЛЯЕМ ИМ СВЯЩЕННУЮ ВОЙНУ!
В субботу утречком, сбегав к ручью Прозрачному, умывшись там и прихватив воды с собой, аргонавты принимаются за приготовление завтрака. Заодно намечают план работы на день. Решено подняться на Храмовую гору, начертить план острова, поделить его на шесть приблизительно равных участков, а затем каждый день внимательно исследовать каждый участок. Таким образом, поиск сокровищ должен занять не больше недели.
Султан как пёс вполне самостоятельный решает провести собственное обследование острова. Наскоро проглотив свой завтрак, он тут же исчезает, как пишут в книгах, в неизвестном направлении. Однако не проходит и десяти минут, как пёс возвращается. Заглядывая Грише в глаза, он скулит и повизгивает, будто хочет что-то сказать. Пёс явно чем-то возбуждён.
— Похоже, на острове появились люди, — озабоченно произносит Гриша. — Хотелось бы знать, кто это может быть...
Торопливо доев завтрак, аргонавты берут с собой «подзорную трубу» (ею служит половинка восьмикратного бинокля), рогатку, острогу (на всякий непредвиденный случай) и спешат на Храмовую гору.
— Вижу людей! — едва поднявшись на плато, говорит Лёня и указывает на южный берег острова в направлении Песчаного залива. — А также катер и палатку. Это там, где мы вчера купались.
— Вот тебе и необитаемый остров! — удручённо замечает Юра.
Гриша подносит к глазам подзорную трубу и какое-то время всматривается вдаль.
— Катер вроде как знакомый... Точно. Катер рыбинспекции... — говорит он наконец, не опуская трубы. Затем более уверенно добавляет: — Так и есть: пожаловали давние знакомые. Странно...
— Какие ещё давние знакомые? Чьи? — спрашивает Лёня.
— Кто это? — беспокоится Юра.
Гриша протягивает братьям подзорную трубу.
— Посмотрите сами. Может, узнаете.
— А ведь и вправду старые знакомые! — удивляется Юра и передаёт трубу брату. — Кто бы мог подумать!
— А-а... — озадаченно тянет Лёня. — И что эти «туристы» могут здесь делать?
«Туристами», которые своим появлением так встревожили аргонавтов, оказываются начальник районной рыбинспекции Тюнькин (он же Тюлькин), начальник районной милиции Куманько и районный прокурор Кошель.
— Мне тоже хотелось бы знать, что здесь может делать эта почтенная публика, — отзывается Гриша. В его голосе чувствуется озабоченность. Он снова подносит к глазам подзорную трубу. — Не могу понять... У меня такое предчувствие, что они... — не закончив фразу, он решительно командует: — Пошли поближе! Только не высовываться.
Аргонавты спускаются с плато и, крадучись — где полусогнувшись, а где и по-пластунски, — пробираются поближе к Песчаному заливу. От них ни на шаг не отстаёт Султан. Хотя ему и нет необходимости ползти по-пластунски, он, глядя на ребят, делает то же, что и они — ползёт на животе.
Метрах в пятидесяти от палатки аргонавты останавливаются и ложатся под кустом тёрна. То же самое делает пёс. Отсюда можно не только отлично видеть пришельцев, но и хорошо их слышать.
— Всё понятно, — шепчет после нескольких минут наблюдения Гриша.— Я так и думал... Помните, в порту я говорил, что, вероятнее всего, эти «деятели» собрались браконьерствовать? Выходит, что я тогда ещё был прав. Выпотрошенная рыба — дело их рук. Они отыскивают неповоротливых на мели осетров, бьют их острогой, достают икру, а тушки выбрасывают. Вот же сволочи! Это сколько же надо извести рыбы, чтобы набить своё брюхо икрой!
— Не может быть! — забыв об осторожности, вскрикивает Юра. — Чтобы такие люди...
— Они же так убедительно втолковывали нам, что государственное добро необходимо беречь от расхищения... — добавляет Лёня.
— Учили нас, как надо бороться с браконьерами и расхитителями... — Юрин голос даже дрожать начинает от негодования.
— А что, если мы сообщим об этом в милицию? — спохватывается Лёня.
— Намерение хорошее. Можешь сообщить в милицию. Имеешь полное право, — мрачно иронизирует Гриша. — Тем более что ходить далеко не придётся. Вон главный районный милиционер. — Гриша тычет пальцем в сторону браконьеров. — Тут же тебе прокурор. А для полного комплекта — ещё и районный рыбинспектор. Иди, жалуйся! Хочешь — заявляй устно, хочешь — подай письменное заявление. Как тебе больше нравится...
— Что же тогда делать? — растерянно моргает глазами Юра. — Неужели мы так и оставим это безобразие?
— Как это — оставим? — голос Гриши становится твёрдым, даже жёстким. — Мы объявим им священную войну!
— Войну до победного конца! — подхватывает Юра.
— До уничтожения на этом острове последнего браконьера! — трясёт кулаком в сторону палатки Лёня.
— А раз уж мы ступили на тропу войны, то о кладе на какое-то время придётся забыть. Сейчас возвращаемся в наш «отель» и начинаем подготовку к боевым действиям, — говорит Гриша и голосом, в котором ощущаются командирские нотки, приказывает: — За мной, аргонавты! Султан, вперёд!
Возвратившись в пещеру и кое-как перекусив, ребята сразу же принимаются за составление плана боевых действий.
— У кого какие предложения? — раскрыв блокнот и приготовившись записывать, спрашивает Гриша.
Все четверо сидят перед входом в «отель». Небо покрыто белыми пушистыми облачками, подувает тёплый ласковый ветерок, и сидеть в такой чудесный день в полутёмной пещере было бы в лучшем случае неразумно.
— Для начала давайте определимся, чем будем воевать, — первым берёт слово Лёня. — Ведь у нас всего лишь одна острога и рогатка. А у них наверняка есть пистолет. А возможно, и не один...