– Она говорит правду. Я видел, как она танцует, когда балет Ла Скала выступал в амфитеатре в Лимасоле. Она не знала, что я был в зале.
– Ясно, – пробормотал Уильям.
– А теперь я должен признаться… когда я услышал, что она возвращается в Пандору столько лет спустя… что ж, не скрою: в глубине души подумывал, могут ли возродиться наши прежние чувства. Но поверь, Уильям. Теперь я знаю, что между нами никогда не может быть ничего больше воспоминаний и дружбы. Потому что она явно любит тебя, и она так мне и сказала. Пожалуйста, Уильям, прости меня. Ты не должен сомневаться в ее чувствах к тебе. А если я дал тебе повод, то могу лишь извиниться от всего сердца. Вины Хелены тут нет, клянусь.
– Спасибо. – Уильям сглотнул комок в горле, пытаясь контролировать эмоции, когда его окатила волна облегчения. – Но я ничего не могу поделать с ощущением, что это лишь часть правды. Не так ли, Алексис?
– Этот вопрос, друг мой, – Алексис бросил на него взгляд, – ты должен задать своей жене.
Хелена посмотрела на часы и ахнула, увидев, что уже десятый час. И удивилась, почему младшие не забрались к ней в кровать, как часто бывало, если она долго спала. Схватив халат, висящий на внутренней стороне двери, она вышла из спальни и спустилась на кухню.
– Привет, мамочка! Ты спала, и я приготовила Фреду и себе завтрак, – гордо объявила Имми.
Хелена оглядела разгромленную кухню. Подобрала с пола недоеденную плитку горького шоколада и перевернутую банку с оливками. Повсюду на столе и на полу были мука и сахар, на которые скоро соберутся полчища местных муравьев.
– Привет, мамочка, – раздался голос из-под стола.
Хелена приподняла скатерть, посмотрела на рот Фреда и сразу поняла, куда исчезла вторая половина плитки.
– Привет, Фред, – ответила она устало, решив, что не может даже думать об уборке, пока не выпьет чашку кофе, и поставила чайник.
– Мамочка, а можно Имми будет готовить мне завтрак каждый день? У нее очень хорошо получается. Лучше, чем у тебя, – добавил он радостно.
– Не сомневаюсь. Почему вы не разбудили меня, как обычно? – спросила она.
– Мы будили, мамочка, но ты не проснулась. Ты, наверное, очень устала. Вот, это для тебя. – Имми улыбнулась и подала Хелене пластиковый стаканчик с какой-то зловонной зеленой гадостью. – Я сама приготовила. Выпей. Здесь много всякого полезного.
– Я… попробую… через минуту. – Хелену едва не вырвало от запаха – сказались результаты прошлой ночи, вызвавшие алкогольное и эмоциональное похмелье. – Спасибо, Имми, – выдавила она, ставя стаканчик на стол.
– Где папочка? – спросил Фред из своего укрытия.
– Он уехал с дядей Сашей… по делам. Вернется позже. – Хелена решила забыть кофе и вместо этого пошла к холодильнику, чтобы налить себе воды. Сделала большой глоток, и тут дверь кухни открылась и вошла Ангелина.
– Доброе утро, милые. – Она заглянула под стол к Фреду и поцеловала Имми. – Ты хорошо вчера проводить время, Хелена?
– Да, спасибо.
– Мои друзья говорить мне, это быть хороший праздник. И ты красиво танцевать с мистер Алексис. – В темных глазах Ангелины плясали искры.
– Мамочка, ты танцевала? – спросила Имми, широко раскрыв глаза.
– Да, Имми, танцевала. Все танцевали. Ангелина, ты не могла бы забрать их обоих к бассейну и присмотреть, пока они купаются? Хотите, вы двое?
Фред пулей вылетел из-под стола.
– Да, очень!
– Я буду брать их. Но сначала… – Ангелина уперла руки в боки и посмотрела на Имми и Фреда, – кто делать этот беспорядок на моей опрятной кухне?
– Мы! Мы! – Фред радостно запрыгал, а Имми явно почувствовала себя виноватой.
– Тогда сначала мы убирать вместе, потом мы плавать. Лады?
– Лады, – хором согласились они.
Благодарная Хелена воспользовалась возможностью уйти с кухни, чтобы принять душ.
– Привет, тетушка Хелена. Я как раз искала тебя, – на верхней площадке лестницы стояла Виола.
– Как ты, дорогуша? – спросила Хелена.
Девочка посмотрела на нее несчастным взглядом и пожала плечами.
– Это был дурной сон?
– Ох, Виола, мне очень жаль, но мы обе знаем, что это не было сном. Хочешь, пойдем ко мне? Посидим, поговорим…
– Ладно. – Они зашли в спальню Хелены и устроились на балкончике. – Мамочкина дверь все еще заперта. Я только что проверяла.
– Возможно, она еще спит, но, если хочешь, мы можем ее разбудить.
– Нет, она начнет плохо говорить про папочку. Я уверена, это не только его вина, но она все равно будет винить его.
– Виола, дорогуша, – Хелена всем сердцем сочувствовала ей. – Тебе надо понять, что она потрясена и расстроена не меньше, чем ты.
– Они разведутся, как ты думаешь? Алекс сказал, что они могут.
– Я правда не знаю, что произойдет. Им надо поговорить, это точно.
– Но они вообще не разговаривают! Папочка пытается, но тогда мамочка просто кричит на него. Она никогда не слушает его, никогда. А что будет со мной, тетушка Хелена?
– Дорогуша, у тебя все равно будут мама, и папа, и Рупс, но, может быть, тебе придется переехать в другое место, пойти в другую школу, вот и все.
– Мне все равно. Я ненавижу свою школу. Но если папочка и мамочка разведутся, я буду жить с папочкой, вот! – Виола закрыла лицо руками. – Я по-прежнему люблю его, даже если мамочка не любит.
– Я знаю, дорогуша, и он тебя любит.
– Если я не смогу жить с папочкой, можно я тогда буду жить с тобой? Ты такая добрая, и Алекс тоже. И я бы помогала с Имми и Фредом, честное слово, – в отчаянии предложила Виола.
– Мы были бы очень рады, если бы ты жила с нами, но твоя мама, думаю, не захочет.
– Ей все равно. Ей нужен только ее драгоценный Рупс. По-моему, им следовало бы пожениться, они так любят друг друга, – Виола придушенно хихикнула.
– О, Виола, не говори такие вещи. Мамочка тебя обожает.
– Да нет же, тетушка Хелена. Я не знаю, зачем она меня вообще удочерила.
– Потому что она любила тебя. И по-прежнему любит, – Хелена с трудом подыскивала нужные слова утешения.
– Кроме того, – лицо Виолы омрачилось, – она лгунья.
– С чего ты взяла?
– У мамочки есть деньги, о которых она никогда не рассказывала папочке.
– Откуда ты знаешь?
– Я однажды видела справку из банка в ее сумочке, после того как умерла бабушка. Там были нули в конце числа.
– Да? – Хелена вспомнила, что на днях Джулз упоминала деньги, оставшиеся от матери. – Ну, это, конечно же, хорошая новость? Может быть, дела все-таки не так плохи?
– Но она, наверное, не поделится с папочкой. И это неправильно, потому что он делится с нами всеми своими деньгами. Как думаешь, сказать ему?
– Не сейчас.
– Ладно, – Виола рассеянно потерла нос. – Как ты думаешь, он придет повидать нас сегодня?
– Я правда не знаю. Думаю, это решать твоим маме и папе.
– А как же я?
– О, дорогуша, – Хелена осторожно усадила Виолу себе на колени. – Мне очень жаль, что так случилось, но здесь с нами ты пока в безопасности, и я уверена, твои мама и папа со всем разберутся. Они оба тоже пережили большое потрясение.
– Я хочу видеть папочку, тетушка Хелена. Его надо обнять.
– Конечно. И я уверена, ты сможешь скоро обнять его. А теперь хочешь найти свой купальник и пойти поплавать внизу со мной, Имми и Фредом?
– Ладно, – Виола обреченно пожала плечами. Выскользнув из объятий Хелены, она грустно побрела из спальни.
К одиннадцати Хелена чувствовала себя гораздо лучше. Купание вкупе с восторгом детей вернули к жизни, хотя ее все еще тревожило то, что происходило на винодельне между Уильямом, Алексисом и Сашей.
К ней присоединились Алекс и Хлоя и устроили игры, чтобы младшие не заскучали. Хелена успокоилась, видя, как Виола визжит и смеется вместе со всеми, когда Алекс гонялся за ней из конца в конец бассейна.
– Хелена, – к ней тихо подошла улыбающаяся Ангелина. – Я убирать дом сегодня утром, но, когда я закончить, могу я взять младшие в деревню? Мои родители хотеть встретить их. Мы будем пить чай вместе. И Алексис… то есть Алекс, и Хлоя, и Виола с красивые волосы тоже, если они хотеть.
– Я уверена, они будут рады поехать с тобой, Ангелина, но, пожалуйста, не стоит беспокоиться.
– То не есть беспокойство! Мы здесь любить дети, ты знаешь это. Может быть, однажды у меня тоже будут, но пока я занять твоих.
– Я полностью за, – сказала Хелена с благодарной улыбкой.
Возвращаясь в дом, чтобы переодеть мокрое бикини, она увидела Рупса, в одиночестве сидящего на террасе.
– Привет, Рупс, – неуверенно сказала она.
– Привет.
– Как ты?
Он вяло пожал плечами.
– Уже видел мать сегодня утром?
Он кивнул в ответ.
– Как она?
– А ты как думаешь?
Хелена села рядом с ним.
– Думаю, так себе.
– Ей стыдно выйти из комнаты. Она говорит, что не может смотреть людям в глаза.
– Понимаю. Будет толк, если я с ней поговорю? Попытаюсь объяснить, что никто ее не осуждает? Что она ни в чем не виновата? Мы все просто хотим помочь. Если можем.
– Вот не знаю, будет от этого толк или нет, – Рупс пожал плечами. – Понимаешь, это ее гордость.
– Конечно, – Хелена положила руку ему на плечо. – Знаешь, все образуется. Так всегда бывает.
– Нет, хорошо уже не будет. – Рупс стряхнул ее руку. – Папа испортил жизнь нам всем. Такие дела. – Он встал и пошел через террасу и вокруг дома, направляясь к укрытию виноградных лоз. Мальчик явно не хотел, чтобы Хелена видела, как он плачет. Она зашла на кухню и увидела, что ее мобильник мигает.
Это было сообщение от Уильяма.
«Привет. С Сашей нехорошо. Позвоню позже».
Хелена внимательно перечитала текст, сообразив, чего не хватает.
В конце не было значка поцелуя.
После ланча Ангелина загрузила детей в машину и уехала в деревню. Рупс все еще где-то прятался, а Сэди и вовсе не возвращалась в Пандору. Собравшись с духом, Хелена поднялась наверх и тихо постучала к Джулз.