Пока размышляла, Гарин сбросил с себя пальто и оставил его на полу. Прошагал к тумбочке, открыл пакет и… вытащил два контейнера с бутербродами. С настоящими. Черный хлебушек, огурчики и сало. Не дожидаясь разрешения, открыла один из контейнеров и трясущимися руками достала вкусняшку. Чуть слюной не захлебнулась, когда кусала.
- Ммм, - не утерпела и застонала. Как же это вкусно! Обалденно просто.
- Съедобно? – Усмехнулся Толик, глядя на меня каким-то… тоже немного голодным взглядом. Тоже есть хочет?
- Мгм, - кивнула головой и снова впилась зубами в бутерброд.
Пока я жмурилась от гастрономического блаженства, Гарин открыл еще один контейнер….
- Селедка! – Взвизгнула я, прямо пальцами подхватила кусочек и положила сверху обгрызенного многослойного лакомства. Толик как-то странно меня рассматривал, пока я пыталась прожевать огромный кусок, который откусила.
- Никогда бы не подумал, - пробормотал он и покосился на тумбочку, где лежала еда.
А я доела предпоследний бутерброд, икнула и поняла, что наелась. Гарин все так же с интересом наблюдал за мной.
- Еще чего-то хочется? – Спросил, когда я больше ничего не взяла. Я покачала головой и снова икнула. Все-таки всухомятку столько слопала. Толик достал из пакета сок, налил его в принесенную им же кружку и протянул мне. – Пей.
Послушно взяла кружку и отпила. Ммм, яблочный. Вкусно, но в меня действительно больше ничего не влезет.
- Спасибо. – Пробормотала, поставив кружку обратно на тумбочку.
Гарин почему-то нахмурился.
- Ты очень мало ешь. – И так грозно свел брови, что я, видимо, должна была напугаться.
- В меня больше не влезет. Сам ешь. – Я не хотела позволять на себя давить.
Если честно, то еще тогда, когда увидела его на эскалаторе, подумала, что он как-то похудел и осунулся. Нет, от этого он не перестал быть красивым, просто… просто он стал выглядеть серьезнее. И старше немного.
Он снова залез в пакет и вытащил еще один контейнер.
— Вот, еще попробуй. – Сунул его мне в руки. Вздохнув, открыла. Оливье. Разочарованно шмыгнула носом. С виду ну очень все вкусное, но куда я это впихну, если не лезет…? – Ты чего расстроилась? – Замер он около меня.
Блин, он меня сейчас дурой посчитает. Как ему объяснить очевидную для меня вещь.
- Я наелась, а салат наверняка вкусный…. Пропадет же. А в меня точно ничего не влезет и….
- Ясно. – Он забрал контейнер обратно, достал из того же пакета ложку, сел на пол рядом с кроватью и принялся есть. И последний бутерброд с тумбочки утянул. Если честно, то мне тут же полегчало. Что-то нервы у меня совсем никуда не годятся. Умом я прекрасно понимала, что это гормоны бушуют, заставляя чутко реагировать на малейшие изменения, но ничего поделать с этим не могла. – С утра ничего не ел. – Признался мне Гарин, когда поймал меня за разглядыванием его. Ненавижу, когда он белые футболки с джинсами носит. Выглядит, как кинозвезда, и все слюни на него пускают.
- А меня ругал. – Ответила я.
Он пожал плечами, доел то, что было в контейнере, убрал все в пакет и уставился на меня. Я вся подобралась. Чего он так на меня смотрит?
- Ты беременна. – Вдруг сообщил он мне.
Не спросил, не констатировал, а именно сообщил. Я растерянно перевела взгляд на свой живот, обтянутый тканью халата.
- Я знаю. – Кивнула.
Он сжал челюсть и тоже посмотрел на живот. Ребенок выбрал именно этот момент, чтобы слабо пнуть меня. Я резко прижала руку к нужному месту.
- Можно? – Вдруг спросил он меня.
Я сначала не поняла, о чем он спрашивает. А потом, когда он встал на колени и протянул ладонь к моему животу, вообще дышать перестала. Но «общение» ребенка с его отцом прерывать не хотела. Да и морального права такого не имела. Пусть он и не знает, но все-таки….
Я вздрогнула, когда почувствовала тепло его ладони через ткань халата. Но, мужчина этого, кажется, не заметил. Мягко погладил живот и просто прижал ладонь, к чему-то прислушиваясь. Ребенок тут же пнул его по ладони.
- Ох, - он резко отдернул руку. Как-то смешно и недоуменно на нее посмотрел и… вернул на место. – И часто так?
- Все чаще. – Я перевела дыхание.
Он, не отрываясь, смотрел на мой живот. А меня начало потихоньку отпускать. Не знаю, что там будет дальше, но сейчас мне нравилось то, что я вижу.
- Кто там? – Спросил он.
В каком смысле?
- Ребенок. – Ответила. Он же это понимает?
Гарин вскинул голову и насмешливо посмотрел мне в глаза.
- Мальчик или девочка? – Приподнял он бровь.
Вот я дура. Не сообразила сразу, о чем он говорит.
- Не знаю. – Пожала плечами, но объяснить, что УЗИ делала только один раз и только для подтверждения беременности, не успела. В палату заглянула медсестра. Оценив картину, она зашипела.
- Вы чего не спите? Мамочке отдыхать нужно. Все отделение уже спит, а у вас одних горит свет. – Принялась отчитывать нас она.
Я тут же отстранилась от Толика и послушно залезла под одеяло. Он тоже не стал спорить и устроился, сидя на полу рядом с кроватью.
- Ты собрался спать на полу? – Нахмурилась я.
- Да, - ответил он.
Я немного беспомощно посмотрела на стоящую в дверях женщину.
- Зав отделением запретил его выгонять. – Развела она руками.
Ясно. Подкупил, значит.
- А, может быть его в другую палату, где кровати есть? – Предложила я.
- Что ты, девочка. – Отмахнулась медсестра. – У нас все отделение занято.
Я вздохнула.
- Тогда, кровать где-нибудь взять еще одну….
- Говорю же, все занято. Эта палата в резерве была, и ту вам отдали. – Развела она руками.
И что теперь? Он всю ночь сидеть на полу будет? Как собака?
- Гарин, езжай домой. – Попросила, чуть не плача.
- Нет. – Он упрямо покачал головой.
- Тогда к Догилевым на квартиру. – Вспомнила я и о таком варианте.
- Нет. Я тебя не оставлю одну. – Заявил он, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется.
Я готова была разреветься от бессилия. Да что он, не понимает что ли, что так нельзя. Устроил тут….
- Так, а вы на одной кровати не поместитесь? Не шибко ж широкие. – Женщина подошла к кровати, дернула небольшой рычажок и с боку появилась мягкая… панель, сделавшая кровать шире на четверть. – Ну вот. – Она расправила простыню. – Теперь точно влезете. А теперь спать, а то ругаться буду. – Пригрозила она пальцем и вышла из палаты.
А я сидела и не знала, как….
- Я на полу посплю. – Видя мою нерешительность, отозвался Гарин.
Во мне тут же вспыхнуло возмущение. Он что, хочет, чтобы я себя виноватой завтра чувствовала? Или совсем за человека не считает?
- Нет уж. – Подвинулась ближе к противоположному краю. – Ложись. – Похлопала по простыне.
- Оль, я….
- Ложись, сказала. – Поджала губы.
Он медленно поднялся, облизнул нижнюю губу и сел на край кровати. Потом вновь соскочил с нее.
- Свет выключу. – Пояснил он.
Я кивнула. Через пять секунд в палате стало темно, и я немного расслабилась. Легла на бок, спиной к нему и стала ждать. Легкий стук показал, что он сбросил обувь, и сразу же лег, прижавшись грудью к моей спине через одеяло.
- Одеялом укройся. – Посоветовала.
- Я так….
Я тут же вскинулась.
- Гарин, не нервируй меня! – Возмутилась.
Он тяжело вздохнул (как будто я ему какие-то невыполнимые задания давала), действительно залез под одеяло и прижался ко мне уже без шерстяного барьера. Тонкая ткань халата и его футболка мне почему-то совсем не мешали. Толик немного поерзал, пытаясь уместиться на узком участке, и водрузил свою ладонь на мой живот.
- Я просто положу. – Предупредил он меня.
Я не ответила. Я уже засыпала, качаясь на тягучих теплых волнах, и старалась урвать от этого момента максимум. Мне впервые за прошедшие полгода было так хорошо, что только сейчас, на этой узкой больничной кровати, рядом с этим мужчиной, который рвано дышал в мою макушку, я почувствовала, что наконец-то оказалась дома.
Утром я проснулась от того, что Гарина не было рядом. То есть, совсем. Даже в палате не было. В то, что он сбежал навсегда, уже не верилось. Вчера он вел себя абсолютно не так, как мужичина, который хочет сбежать. А вот в том, чего он хочет, я вообще не разобралась. И в себе умудрилась запутаться. Я-то теперь чего хочу?
Поднялась с кровати, но еще и шага не успела ступить, как в палату заглянула вчерашняя медсестра.
- Выспалась уже? – Она добродушно усмехнулась. – Так, держи емкость. Анализы сдашь. Ничего не ешь, тебе еще кровь сдавать. И чего вас таких маленьких рожать-то тянет. – Я рот не усела открыть, как она добавила. – Хотя, чего уж там, мужик, вон какой видный у тебя.
Пока пыталась сформулировать хоть что-то, она уже вышла из палаты. Пожав плечами, отправилась в санузел. Помывку и сдачу анализов никто не отменял. И вроде бы делала все быстро, а все равно, выйдя из маленькой комнатки, очутилась в центре скандала.
Гарин на повышенных тонах о чем-то разговаривал со вчерашним врачом.
- Поймите, кровь берется на голодный желудок. – Увещевал доктор.
- Вы сами говорили, что ей нужно набрать вес. – Парировал Толик.
- Но не в ущерб лечению. Если вы так переживаете, то я сейчас же пришлю процедурную сестру сюда, и она возьмет кровь. – Настаивал доктор.
- Я дойду до кабинета. – Встряла я и оба мужчины повернулись ко мне.
- Тебе нельзя много двигаться. – Нахмурился Гарин.
- Вообще-то, нервничать ей нельзя еще больше. – Напомнил врач.
- Я дойду. – Заупрямилась я.
Ровно через четыре минуты, когда мы все же добрались до процедурного кабинета, Толик наорал еще и на медсестру за то, что она долго рассматривала мои бледные тонкие вены. А после у нее так руки затряслись, что кровь пришлось брать самому заведующему отделением.
И когда мы вышли из кабинета, у дверей которого стояла очередь из рожениц, оказалось, что у одной женщины отошли воды. И виноват в этом был Гарин, крики которого все услышали. Укоризненно посмотрела на него и поплелась в палату. Чего он такой нервный? Я привыкла к тому, что мои вены приходится искать. Так всегда было. Чего орать-то?