– А ну, прекратить безобразие! – все моментально стихло. – Все поставить на места! Быстро! Я вернусь через минуту.
Саша повернулся и пошел на берег, где под пальмой стояло плетеное кресло-качалка…
– 3 —
– ¡Buenos dias! ¿Como esta?[10] – спросила улыбающаяся Анжелина.
– Me duele el Corazón[11] – простонал Егор. Анжелина побледнела и, наклонившись к Егору, взволнованно заговорила:
– ¿Cuando enfermo usted?[12]
– Me empece a sentir mal aora mismo,[13] – Егор чмокнул Анжелину в бледную щеку.
– Ах, вы несносный обманщик! – рассердилась девушка. – Вас пора выписывать домой.
– О, нет. Я же не смогу вернуться домой. Это очень, очень далеко, – Егор покачал головой. – Мой дом далеко…
– А, может, и не так далеко, как вы думаете, – хитро улыбнулась Анжелина.
– Если честно, то я вообще ни о чем не думаю, – признался Егор. – Я даже не знаю, о чем можно думать, а о чем нет. Я просто вы-здо-рав-ли-ваю.
– Вот и прек-рас-но. Примите лекарство, – сказала Анжелина.
Егор выпил сладковатую микстуру, которая пахла какими-то травами, и почувствовал, что проваливается в сон.
– Оставь нас, – услышал он издалека знакомый женский голос. Но не смог открыть глаза, чтобы увидеть ту, которой этот голос принадлежал. Егор все слышал, чувствовал, понимал, но веки не открывались, словно кто-то специально лишил его зрения.
– Что тебя тревожит? – услышал Егор звенящий колокольчик и пропел в ответ: – По-ли-на! По-ли-ноч-ка! Как мне вас увидеть?
– Это совсем не нужно. Вам достаточно слышать меня.
– Но я хочу…
– Нет, – властно отрезала она.
– Очень жаль. Вы такая необыкновенная! Вы… Почему я здесь, Полина? Зачем? – заволновался Егор, поняв, что она должна знать ответы на все его вопросы. На все.
– Тише, тише, нас могут услышать, – зашептала она, наклонившись совсем низко. Егор даже почувствовал запах пшеничных колосьев, исходящий от ее тела.
– Милая, хорошая Полиночка, помогите мне вернуться домой, – взмолился Егор.
– Ах, все не так просто, как вы думаете. Я, к сожалению, не всесильная, – грустно проговорила она. – Но кое-что я смогу для вас сделать. Да, да, я помогу вам.
– Ура! – прошептал Егор и чуть приоткрыл глаза. Он сделал еще одну попытку, и веки без труда поднялись вверх.
– Егор, как я счастлива, как рада! – громко закричала экстравагантная дама, влетевшая в палату. – Мы с ног сбились, разыскивая тебя. Ты заставил нас сходить с ума, несносный мальчишка.
– Вы меня искали? Зачем? – Егор даже привстал от удивления. Он ожидал увидеть Полину. А вместо нее по палате расхаживала совершенно незнакомая дама, которая ужасно раздражала его. – Но, послушайте…
– Никаких «но» я слушать не желаю! Я сейчас же увезу тебя отсюда. Скажи спасибо, что отец ничего не знает о твоей выходке. Надо же было додуматься, полезть на вулкан Тейде именно в момент его извержения. Ты ни о ком никогда не думаешь. Ни о ком никогда, – дама приложила к глазам кружевной платочек и несколько раз всхлипнула.
– А… – попытался заговорить Егор. Но дама, присев на кровать, зажала ему рот своей мягкой, пахнущей какими-то ароматами, рукой.
– Я знаю, знаю, что у тебя сильная травма головы. Я так же знаю, что у тебя частичная потеря памяти. Но объясни мне, зачем ты прихватил на вулкан наше фамильное серебро? Я ничего не скажу твоему отцу…
– Я хочу видеть Полину, – закричал Егор, пытаясь спрятаться под одеялом.
– Я Полина. Смотри на меня, а не прячься, как нашкодивший щенок, – стянув с него одеяло, проговорила дама.
– Вы Полина? Нет, – Егор замотал головой.
– Да! И я сегодня же заберу тебя домой! Необходимый уход мы тебе организуем дома, – отрезала она.
– Нет, Полина… – Егор никак не мог поверить, что даму зовут именно так, как красавицу с Шальной реки.
– Я все поняла, – низко наклонившись над ним, прошептала Полина. Егор почувствовал нежный запах пшеничного поля и испуганно заморгал. – Тебе понравилась юная медсестричка, да? – Егор покраснел. – Так я и знала. Полину еще никто не сумел обмануть. Не волнуйся, мы устроим так, что девушка будет приезжать к нам, чтобы делать тебе уколы и подавать микстуры. Мы ей хорошо заплатим. Любая девушка будет просто счастлива попасть в наш дом, – Полина выпрямилась и громко сказала: – Или ты забыл, что ты сын префекта?
– За-за-за… – начал заикаться Егор, силясь вспомнить, кто же он на самом деле. Но ни о каком префекте он ничего вспомнить не мог. Он вообще не понимал, что значит – префект. Он никогда таких странных слов не слышал прежде.
– Вот именно, за-забыл, – передразнила его Полина. – Все, хватит валяться, подъем. Завтра возвращается твой отец Пако. Ты должен быть дома. Про вулкан ему говорить не будем ничего. Скажем… М-м-м… О, скажем ему, что ты упал с лошади!
– С лошади, – машинально повторил Егор, глядя мимо дамы. – El caballo. Muy bien. Caballista.[14]
– Анжелина, милая, помогите нам собраться домой, – попросила она нежным голосом.
Егор откинул одеяло и встал. Он стоял, скрестив на груди руки, и думал о том, что эта Полина не имеет ничего общего с той, которая обещала ему помочь, у которой пшеничные волосы были рассыпаны по плечам, у которой были глаза цвета васильков и волшебный голосок, звенящий колокольчиком. С той…
– Егор, мы уже несколько минут любуемся твоим обнаженным телом. Нам это доставляет определенное удовольствие, но могут войти посторонние и подумать, что ты спятил, – хохотнула Полина.
– Perdone me. Perdone me,[15] – смущенно пробормотал Егор, схватив одежду.
– Что вы с ним сделали, моя дорогая? – Полина покачала головой. – По дому он даже в шортах никогда не ходил, а тут нам стриптиз-шоу устроил… Остается воскликнуть: Браво, Егор. Брависсимо!
Перед Егором появилась четкая картина: он и дама по имени Полина находятся в огромной спальне. Он знает, что это его спальня. Полина что-то громко кричит и швыряет в него свою одежду. Она практически голая. А он злится на нее и отступает к балкону. Она пытается его задержать, но он прыгает вниз и бежит прочь из дома, от разъяренной Полины. А она падает на кровать и начинает биться в истерике.
– Мы же в ссоре с тобой, – выпалил Егор, пронзив ее взглядом. Лицо Полины стало мертвенно бледным.
– Ты все-таки вспомнил? Да? – он кивнул. – Я надеялась, что… – она схватила его за руки. – Умоляю, забудь все, что было. Я никогда больше не подойду к тебе. Я не буду больше стоять между тобой и Пако. Я позволю тебе делать все, что ты захочешь. Все, все, обещаю.
– А, если я захочу остаться здесь? Если я захочу стать медбратом? – испытующе глядя на нее, спросил Егор.
– Здесь? – удивленно спросила Полина. – А как же твоя мечта о замке Сан Мигель?
– Я не помню ничего про замок, – наморщил брови Егор.
– Милый, ну как же? Ты же хотел быть рыцарем в замке Сан Мигель. Да, да непременно желтым рыцарем на белом коне, – сказала Полина, с надеждой глядя в его глаза.
– Не пом-ню, – задумчиво проговорил Егор. Ему хотелось подольше помучить эту женщину.
– Егор, ваши вещи собраны, – вмешалась Анжелина. – Вам пора.
– Ладно, мир, донья Полина, – сказал Егор. – Поехали домой. И, пожалуйста, не пользуйся больше этими духами. У меня от них голова болит.
– Да, а когда ты мне их подарил, они тебе очень нравились, – смутилась Полина.
– Когда я мог тебе подарить духи? – рассмеялся Егор.
– На Рождество, – ответила она.
– Я не помню, – сказал Егор и вышел за дверь.
– Бедный мальчик. Жизнь так несправедлива к нему… Сначала в автокатастрофе погибла его мать. Теперь вот травма головы, – проговорила Полина, приложив платочек к глазам. – Надеюсь вы, Анжелина, сделаете все, чтобы он скорее поправился. Мы будем присылать за вами машину. ¡Adiós Angelina! Asta mañana,[16] – она быстро сунула девушке крупную купюру и ушла.
Егор дождался, когда Анжелина выйдет из палаты, чтобы сказать ей несколько слов на прощание.
– Я не забыл про ваш подарок ко дню моего рождения. Я не забыл, что должен буду поздравить вас… Вы должны мне сказать, когда я смогу вас увидеть?
– Pronto. No se preocupe, por favor,[17] – опустив васильковые глаза, ответила она.
– Егор, нам пора. Целуй Анжелину, и adiós,[18] – нетерпеливо крикнула Полина.
Егор взял руку девушки и поднес к своим губам. Она вздрогнула от неожиданности и смущенно проговорила:
– Оказывается, это так…так необыкновенно, когда тебе целуют руку. Вы первый, кто осмелился на это. Вы необыкновенный юноша, Егор. No puedo prometer, pero… Asta mañana.[19]
Машина помчалась по скоростной магистрали. Егор тупо смотрел вперед, смутно вспоминая эту дорогу, выискивая знакомые места. Но воспоминания давались ему с большим трудом. Его память, казалось, состояла из небольших разрозненных островков, никак не связанных друг с другом. То он лучше помнил Шальную реку и сибирские просторы. То до мелочей вспоминал эту скоростную магистраль, словно исколесил ее вдоль и поперек.
Донья Полина, сидящая рядом, сосредоточенно молчала. Длинная тонкая сигарета дрожала в ее руке, выдавая волнение. Наконец, она заговорила.
– Я обещаю тебе, что… – голос дрогнул. Она не смогла продолжить.
– Успокойся, я ничего не скажу отцу, – положив свою руку на влажную от волнения руку Полины, сказал Егор. – Все будет хорошо.
Он почувствовал неожиданный прилив нежности к этой женщине и крепко сжал ее руку…