– И бе-да, не бе-да да-да-да… – звенело со всех сторон.
– Бежим, я покажу тебе еще кое-что, – сказала Лиза, став огромной бабочкой, взлетев над травой. Андрей рванулся следом за ней. Он бежал, почти не касаясь земли, ощущая необыкновенную легкость во всем теле. Ему показалось, что на него больше не действует земное притяжение. Он не касается земли, а перебирает ногами по воздуху.
– Мне кажется, что я – воздушный шарик, который вы, Лиза, держите на веревочке, – пропел Андрей. – Я – воздушный шарик, да?
– Нет. Ты стал легким, практически невесомым, потому что оставил свою телесную оболочку, – пропела в ответ Лиза. – Наши души крылаты, кры-ла-ты! Это наши тела, как гири, удерживают нас. Ты сам чувствуешь это, паря со мной над цветами…
– Лизавета! – загремел строгий голос.
Лиза и Андрей рухнули на землю.
– Сработало земное притяжение, – рассмеялся Андрей.
– Лизавета, я вас жду, поторопись! – прогремел голос еще раз. А в землю огненным трезубцем вонзилась молния.
– Надо идти, – вздохнула Лиза, сразу став очень строгой девушкой, которую следовало называть Елизавета.
– Я весь ваш. Приказывайте, – склонив голову, проговорил Андрей.
– Приказываю следовать за мной, – скрепив волосы алой лентой, строго сказала Елизавета. Она чуть приподняла платье и зашагала вперед, скользя поверх травы.
– На меня земное притяжение действует сильнее, чем на вас, – сказал Андрей, глядя на свои ноги, утопающие в траве по щиколотку.
Лиза никак не отреагировала на слова Андрея. Она пошла вперед и даже не повернула голову в его сторону. Молча, они дошли до старинного особняка. Лиза легко толкнула массивную дверь и исчезла внутри дома. Андрей перешагнул порог и остановился. Он стоял в огромном зале, а вокруг него, как непослушные дети, сновали разноцветные огоньки. Андрею даже показалось, что они смеются и перешептываются.
– Милости просим в наш дом, – услышал Андрей за своей спиной бархатный колокольчик.
– Спасибо, – сказал он и повернулся. Перед ним стояла дама средних лет, одетая с театральной помпезностью, что ей совсем не шло. А мушка на щеке и белый напудренный парик рассмешили Андрея так сильно, что он, не сдержавшись, хмыкнул. Но тут же, прикрыв рот ладошкой, извинился.
– Я и сама ужасно не люблю весь этот маскарад, – взяв Андрея под руку, доверительно зашептала дама. – Но, что поделать, таковы правила этикета. – Андрей понимающе кивнул. Хотя не понял, о каком этикете идет речь.
– Славно, славно! Вы уже шушукаетесь, – загремел голос, который напугал их с Лизой на лугу. – Рад, весьма рад!
– Ах, Ротоберг Анжелович всегда так неожиданно появляется, что я невольно вздрагиваю, – дама изобразила неестественный испуг.
– Вы – Андрей? – спросил Ротоберг, ткнув его в грудь огромным трезубцем.
– Да, я Вербицкий Андрей.
– Ваша фамилия нас не интересует. Вы здесь единственный Андрей, – усаживаясь в массивное кресло, сказал Ротоберг. Дама подошла к нему и встала рядом, низко опустив голову. – Значит, вернуться к нам вы решили добровольно? – сдвинув брови, спросил он.
Андрей хотел сказать что-то типа «ага, попробовал бы я не захотеть», но, увидев в глазах Ротоберга грозный блеск, понял, что шутки здесь неуместны и тихо ответил:
– Да.
– Похвально, – Ротоберг улыбнулся, посмотрел на даму.
Она кивнула, сложив при этом губки бантиком. Отчего лицо ее стало совсем кукольным. Андрей даже подумал, что дама напоминает ему китайского болванчика, который с радостной улыбкой кивает всем подряд. Дама кивнула еще несколько раз, словно подтверждая догадку Андрея. Воцарилось долгое молчание. Андрею показалось, что он находится в заколдованном замке. Что вокруг него не люди, а существа, лишь на время принявшие человеческий облик. Но долго находиться в телесной оболочке они не могут, поэтому и замирают так неожиданно в странных позах. Андрей прислушался к звуку собственного сердца и понял, что не слышит его. Он машинально положил руку на грудь, но снова не услышал ничего. Он попытался нащупать пульс, но не смог.
– Не трудитесь. Не занимайте себя напрасными поисками, – сказала дама, очнувшись Андрей замер с открытым ртом. А дама удивленно спросила, обращаясь к гиганту:
– Неужели, он все еще пребывает в неведении?
Тот кивнул.
– Я умер? – спросил Андрей.
– Что есть смерть, а, что есть жизнь? Простой баланс на грани света и тьмы, – негромко проговорил Ротоберг, будто сам пытался понять нить своих философских размышлений. – Даже погружаясь в сон, мы попадаем за некую невидимую грань, которая позволяет нам очутиться в новом пространстве, в новом измерении. Известно ли вам, молодой человек, что сны находятся на западе, недалеко от царства мертвых. Именно оттуда разлетаются они во все стороны по всей земле. Обманчивые сны выходят через ворота из слоновой кости. Правдивые сны – через ворота из рога единорога. Сны вам не просто снятся, они внедряются внутрь через кожу, чтобы усыпить ваш разум.
– Возможно, вы правы. Когда мы спим, разум наш усыплен. Но сердце наше продолжает биться! – с горячностью возразил Андрей. – Сердце – это насос, который перекачивает кровь…
– С чего вы взяли, что вы спите? – брови Ротоберга поползли вверх. – Вы находитесь за гранью бытия! А здесь ваш насос совершенно не нужен. Он вам просто ни к чему!
Ротоберг захохотал. Все его огромное тело заколыхалось. А огоньки, которые кружились по залу во время всего разговора, вдруг начали взрываться с оглушительным треском. Дама быстро положила свою кукольную ручку на плечо Ротоберга. Он тут же затих. Прекратились взрывы огоньков. Воцарилось молчание. Потом гигант с улыбкой посмотрел на Андрея и спросил:
– Ну-с, молодой человек, вы к нам по доброй воле?
– Да, он согласился служить мне! – ответила Лизавета, неожиданно появившись рядом с Андреем.
– Похвально, – Ротоберг улыбнулся. – Проводи его в комнаты, Лизетта. Нашему гостю надо отдохнуть, надо собраться с мыслями.
– Следуйте за мной, – скомандовала Лиза и зашуршала накрахмаленными юбками. Она была одета так же, как помпезная дама. А огненно-рыжие волосы прятались под белым париком.
Лиза провела Андрея по длинному коридору, стуча босыми пятками по каменному полу. Андрей с удивлением уставился на босые ноги девушки и, не удержавшись, спросил:
– Лиза, у вас ноги не мерзнут?
– Ноги? Какие ноги? – испугалась она и, остановившись, удивленно посмотрела на Андрея.
– Ваши ноги, ножки, – ответил Андрей и опустился на одно колено, чтобы показать, о чем он говорит.
Лиза отскочила в сторону и грозно крикнула:
– Не смейте меня трогать! Никогда не смейте без разрешения прикасаться ко мне!
– Простите, – смущенно произнес Андрей. Он поднялся и принялся с неподдельным усердием отряхивать брюки, бормоча себе под нос:
– Я же не хотел ничего. Я просто… просто…
– Вот ваша комната, – сказала Лизавета и исчезла.
Едва Андрей вошел в комнату, дверь с грохотом захлопнулась. Андрей попытался открыть ее, но не смог. Тогда он улегся на огромную кровать и сам себе стал исповедоваться.
– Я пришел сюда по доброй воле. Я сам захотел служить вздорной красавице по имени Елизавета. У меня отняли сердце, сказав, что за гранью бытия, куда я попал, оно ни к чему. Правильно ли я поступил? Смог бы я победить тоску, которая изматывала меня там? Не знаю. Скорее всего, нет… Все было продумано, подстроено… Они на время выпустили меня, а потом забрали обратно, заставив поверить, что это моя добрая воля. Но это, это – неизбежность… или злой рок, нависший над нами… Почему-то нависший над нами…
Незаметно Андрей погрузился в глубокий сон. Он не почувствовал, что кровать начала кружиться и подпрыгивать. Но открыть глаза не смог. Он не видел, как в комнату огненной кометой влетела Лизавета. Как она начала бешено кружиться в противоположном направлении. Потом в комнату стайкой влетели светящиеся огоньки, смеясь и перешептываясь. Они собрались над Андреем в один огромный шар и рухнули вниз, вонзившись в его неподвижное тело сотней светящихся иголок. Непонятно откуда взявшиеся руки раздвинули грудную клетку Андрея и, вынув еще теплое сердце юноши, подбросили его вверх. У сердца появились маленькие розовые крылышки, и оно улетело в образовавшуюся в потолке нишу. Все стихло. Кровать встала на свое место. Огоньки исчезли. Огненная комета Лизавета пролетела над неподвижным юношей еще раз и пропала.
– Спите, князь Андрей, спите…
– 20 —
Саша внимательно смотрел на Катю, ожидая, когда же она объяснит ему, как повидать маму. А она улыбалась и молчала, словно нарочно тянула время, испытывая его терпение.
– Катя, прекратите надо мной издеваться, – не выдержал Саша.
– Я не издеваюсь, я выжидаю…
– Когда появится спрут, или, когда я начну злиться? – спросила он.
– Когда сядет солнце, – терпеливо пояснила она.
– А при свете солнца нельзя? Вам для объяснений нужна кромешная тьма, чтобы я не видел ваше смущение, когда вы будете мне врать? – проговорил он раздраженно.
– Вы совершенно зря меня обижаете. Когда я вам все объясню, вам станет стыдно, – покачала она головой.
– Тогда пристыдите меня сейчас, объясните все сейчас, – схватив Катю за обе руки, попросил Саша.
– Я думаю, вы огорчитесь…
– Какая разница, в каком я буду настроении? Говорите же, ну!
– Саша…Вы сможете увидеть маму только, если примите…, если вы станете привидением… – Катя быстро подняла на него свои черные глаза.
– Как привидением? Каким привидением? Как это возможно? Нет, это полный бред! – замотал головой Саша.
– Вы не претерпите никаких видоизменений. Вы будете таким же, как сейчас. Вас смогут увидеть и узнать. Но вы не сможете сказать ни слова. Они будут говорить. Вы все будете слышать, но не сможете ответить. Привидения не говорят. И еще, до привидений нельзя дотрагиваться. Их нельзя потрогать, как нельзя потрогать ускользающий туман.
Подумайте, как отреагируют ваши близкие, увидев вас в облике полуразмытого призрака. Хотите ли вы явиться к ним в таком облике?