– Гевирг, – пробормотала я, опасаясь подходить ближе.
Потому что парень стоял на самом краю площадки, перелез за ограждение и недвусмысленно намеревался прыгнуть.
– Я сказал, – сквозь зубы процедил он, – что буду говорить только с Альдредом.
– Мы не можем его пока найти, – как можно спокойнее ответила я.
И кивнула Дарьке: мол, беги искать.
Я протянула к нему руку, ладонью вверх, недвусмысленно давая понять, что нахожусь на его стороне. Но Гевирг, похоже, плохо понимал, кто перед ним. Мы совсем мало общались, но все же мне казалось, я ему нравлюсь. Этот парень учился в лучшем колледже Тригора, у него была девушка, у него было все. Что могло привести его на крышу башни?
– Гев, – медленно сказала я, – слезай оттуда. Любую проблему можно решить.
– Я сказал, что буду говорить с Альдредом! – Гевирг даже покраснел. – Пусть он разрешит ей оставить ребенка!
Я застыла. Девушка Гевирга беременна?
– Альдред заставляет ее избавиться от ребенка? Гев, такого не может быть, он сам отец, он сам…
– Он час назад отвел ее к лекарю! – рявкнул Гевирг так, что я подскочила. – Приведи его, Оля! Приведи немедленно!
– Дарька пошла за ним. Гевирг, он согласится, слезай. Мы не допустим ничего, пойдем к Виктору, он-то уж точно не даст ничего сделать. А если ты спрыгнешь, хуже сделаешь всем. Тем более ребенку. Послушай меня, я сирота. Мои родители умерли давно, меня вырастили чужие люди. Я отдала бы все на свете, чтобы увидеть настоящих маму и папу, которые не смогли меня воспитать. И твой ребенок будет чувствовать то же самое.
Я подошла к Гевиргу и, преодолевая страх, уселась рядом, на перила. Внизу была такая высота, что захватывало дух. Сорвешься – мгновенная и страшная смерть. Гевиргу нужна была поддержка. Стоять и рассуждать о высоком в безопасности бессмысленно. Он явно не в себе, он должен знать, что я действительно на его стороне, а не притворяюсь. Так, во всяком случае, я решила.
– Виктор не зверь. Он не заставит вас избавляться от ребенка. Я не знаю, продолжишь ли ты учебу, но, скорее всего, тебе придется жениться. Как ее зовут?
Гевирг ответить не успел.
– Поздно, – раздался холодный голос Альдреда.
Он стоял в дверях, хмуро наблюдая за нами. И взгляд его не предвещал ничего хорошего. Как для меня, так и для Гевирга. Но я упрямо отвернулась, готовая уговаривать Гевирга.
Я почувствовала, как меня обхватили за талию и дернули. Я почти не ударилась, когда падала, но услышала оглушительный визг Дарьки. И даже могла не оборачиваться, понимая, что Гевирг спрыгнул. Несколько секунд я приходила в себя, совершенно растерянная.
– Зачем?! – Я посмотрела в лицо Альдреду. – Я не собиралась прыгать. Это он хотел спрыгнуть. Надо было вытаскивать его, а не меня. Зачем ты это сделал? Он почти послушал меня!
– Дура! – рявкнул Альдред, поднимая меня на ноги. – Он бы и тебя за собой утянул! Я спасал того, кто еще сохранил остатки разума.
– Надо было прыгнуть вслед за ним! – Я вырывалась, но мужчина меня не отпускал. – Потому что у тебя разума ни на грош! Что сделал ребенок? Он что, тебе лично мешал?
– Вон! – бросил Дарьке Альдред.
Его, казалось, совершенно не волновало, что только что погиб его ученик.
– Успокойся. Слышишь меня? Прекрати истерику! Гевирг был идиотом с поехавшей крышей. Он связался с уличной бездомной девкой. Она умоляла меня дать ей денег, чтобы избавиться от ребенка. Этот дурак таскал ей все деньги, что у него были, и еду. А она пользовалась его наивностью. Она счастлива, что избавилась и от ребенка и от Гевирга. А этот идиот устроил истерику и показательный протест. И ты туда же! Думай собственной головой…
– Может, он ее любил! Об этом ты не подумал? Может, он хотел вытащить ее с улицы?
– Да что ты знаешь про любовь! И напоминаю: я – твой преподаватель. Не смей со мной фамильярничать!
– Что я знаю про любовь? А что вы о ней знаете? – Я намеренно сделала ударение на слово «вы». – Ваш сын…
И умолкла, понимая, что, кажется, зашла слишком далеко.
Альдред заставил меня поднять голову.
– Говори, что хотела, Оля. Что это значит?
Теплые руки давали невероятное ощущение… что Альдред может легким движением рук свернуть мне шею.
– Не знаю. Не знаю я, ничего не знаю, но Гевиргу можно было помочь! А вы не захотели.
– Что ты хотела сказать о моем сыне? Говори!
– Не надо, я не собиралась…
– Что мой сын меня ненавидит? Что он сбежал, лишь бы меня не видеть? Что я ломаю ему жизнь, не давая учиться тому, чему он хочет? Ну?
– Отпустите меня!
– А если не отпущу? Здесь ведь никого нет. Никто не может тебя защитить. Никто не вступится. Никто не увидит…
Его лицо было совсем близко. И мне было страшно, очень страшно.
– Что… что вы сделаете? – Я с трудом нашла в себе силы спросить.
Лучше бы не находила. Голос надломленный и тихий, очень испуганный.
Он наклонился. Нарочито медленно, будто впитывая страх, который окружал меня, лишая возможности сопротивляться. И прикоснулся своими губами к моим. В груди как будто взорвался фейерверк, и я вцепилась ногтями в его руку, то ли пытаясь сбросить ее с шеи, то ли просто удержаться на ногах. Необычное чувство чужих губ сбивало с толку, и я вздрогнула, когда его язык проник глубже, заставляя меня сползать по стене. Руки Альдреда переместились с шеи на плечи, не давая упасть, а поцелуй стал очень грубым. Он прикусил мою нижнюю губу. Боль немного отрезвила, и я попыталась вырваться.
– Нельзя, – вдруг прохрипел он, прижав меня всей тяжестью тела к стене. – Нельзя.
Я хотела было что-то сказать, одернуть его, но только хватала ртом воздух и обессиленно цеплялась за его руки, которые все еще были на моих плечах.
– До вечера чтоб не высовывались, – сказал Альдред. – Поесть вам принесут.
И ушел, оставив меня в растерянности, в полнейшем шоке.
– Оля! – Дарька ворвалась на площадку башни. – Что он тебе сказал? Что сделал?
– Пошли в комнату. Хочу есть и переодеться.
Ближе к обеду вернулись Сеславия и Сибил. Мы с Дарькой к тому времени сидели у меня, играли в карты и обсуждали то, что случилось утром. Наше решение было единогласным: Альдреду мы не верим.
– Скорее всего, – сказала Сеславия после того, как нас выслушала, – Альдред не сказал тебе всей правды. Может, девчонка и просила дать денег после беседы с ним. Можешь представить, как его речь о том, что она ломает Геву жизнь, что ребенок умрет в нищете и так далее, повлияла на беременную девушку. Думаю, он ограничился полуправдой, ты ведь его ученица.
И с этим мы тоже были согласны.
– Ладно хоть не ударил. – Дарька поежилась. – Я думала, он ее убьет.
– А он меня поцеловал, – тихо сказала я.
Но сразу же воцарилась звенящая тишина.
– Альдред? – уточнила Сеславия.
Я кивнула.
– Зачем?
– Не знаю, – пожала плечами. – Отвлечь? Разозлился? Не знаю.
Дарька осторожно поинтересовалась:
– И как?
– Странно. Ну… страшно и странно, понимаешь?
– Брр! – Сеславию даже передернуло. – Альдред… самый страшный мой кошмар! Вот Виктора я бы позлила ради такого дела!
И даже мы с Дарькой улыбнулись. В этом вся Сеславия, она накрепко вбила себе в голову идею стать женой короля.
– Девчонки, тут еще одна проблема, – вздохнула я. – Мне надо в город. А Альдред велел не высовываться.
– Зачем тебе в город? – поинтересовалась Сеславия.
– Встретиться с Эртаном.
Дарька от удивления выронила карты и тем самым запорола всю партию.
– Ты знаешь, где Эртан? А что с ним? Почему он ушел?
– Так, мы идем все вместе, – решительно сказала Сеславия, вставая. – Вы без меня умудряетесь находить самые шикарные приключения. За мной!
– А как мы выберемся из замка? – Я сомневалась, что наш уход останется незамеченным.
– На этот счет не волнуйся. Есть план. Так…
Она выглянула в коридор.
– Никого. Пошли!
Меня терзали смутные подозрения, что этот побег нам еще аукнется. Но с Эртаном встретиться нужно. И попробовать уговорить его вернуться. Может, втроем мы сумеем это сделать. Правда, я не была уверена, что он вообще придет, если увидит нас втроем.
– Когда я только сюда приехала, – сказала Сеславия шепотом, – сразу выяснила, как сбежать, не привлекая внимания. У Виктора есть кошки. Огромные, лесные, живут в вольере. Он располагается на улице, но когда непогода, кошки заходят во внутренний вольер, а в него уже есть вход из замка, чтобы кормить их.
– Кошки? – Дарька испуганно взглянула на Сеславию. – Лесные кошки опасны! У нас в деревне в лес в одиночку ходить категорически запрещалось.
– Ой, деревня… – Сеславия даже поморщилась. – Этих Виктор выдрессировал. Они людей не трогают. Если к ним не лезть. Не бойтесь, я так уже два раза тайком выбиралась.
– А зачем? – не удержалась и спросила я.
– Дела были. Незаконченные. На старом месте учебы.
Мы перешли в сам замок, свернули в какой-то небольшой и совсем не благоустроенный коридор. Он был таким узким, что нам пришлось идти друг за дружкой. И заканчивался этот коридор дверью. Незапертой, к моему величайшему удивлению.
Сеславия уверенно вошла в вольер и поманила нас за собой. Здесь не пахло, вопреки ожиданиям, чем-то специфическим. За животными очень хорошо ухаживали. Они лежали в углу вольера, две красивые кошки с кисточками на ушах, сонно нас разглядывали и лениво шевелили длинными гибкими хвостами.
Ну, хоть не мяукали и не шипели, и на том спасибо.
А Сеславия, пока мы с Дарькой разглядывали кошек, уже отперла шпилькой замок на двери в вольер и вышла наружу, под моросящий противный дождик. Я услышала доносящиеся откуда-то издалека раскаты грома и пожалела, что не взяла куртку.
Дальнейшее уже было делом техники. Мы перелезли через довольно высокий забор вольера и бегом рванули в город, через восточные ворота, чтобы нас не узнали стражники, охраняющие территорию замка.
– Эртан вряд ли выйдет, если увидит нас всех, – сказала я, когда до храма остался один квартал. – Спрячьтесь где-нибудь. Я попытаюсь его убедить, что вы хотите помочь и никому ничего не расскажете. Дам знак.