Потом мы поехали.
Тучи, конечно, никуда не делись. Они висели над Тригором низко, огромные слоистые облака. Плавно переходящие в серое небо. Но дождя не было, лишь с веток, когда мы ехали по лесу, капала вода. Сомжар крепко держал меня, не позволяя свалиться с лошади.
– А можно вопрос? – обернулась я, когда впереди уже показалась деревня.
Мне вдруг стало страшно. Как отреагируют родители на мой внезапный приезд?
– Почему тогда, когда мы ехали в замок, ты вез Дарьку, а не ребята? Ты ведь был ранен.
Сомжар задумался.
– Ты на церемонию вручения придешь?
– Собираюсь. Дарька очень просила, а что?
– Там и расскажу, – хитро улыбнулся мужчина. – Не вертись, свалишься.
В деревне никого не было, встречать нас никто не вышел. Дорогу развезло после недавней грозы, и Сомжар ехал по поляне, чтобы грязь не попала на мои светлые сапожки. Я, конечно, зря их нацепила, но они никак не влезали в чемодан, а были такими красивыми. В общем, не удержалась я покрасоваться перед родителями и близнецами.
Когда лошадь остановилась у дома, у меня защемило сердце. Я всерьез собиралась навсегда остаться в городе? Как бы я жила без этого дома? И без запаха свежего хлеба по утрам?
– Вот тут я тебя и высажу, – решил Сомжар. – Относительно сухо. Точно не хочешь, чтобы я зашел в дом?
Еще в начале пути я попросила Сомжара, если это будет возможно, не встречаться с моими родителями, объяснив это нежеланием их смущать и расстраивать. Они по первости наверняка подумают, что меня выгнали из колледжа, и пройдет время, прежде чем я все объясню.
– Точно. Напугаешь детей. Они, знаешь ли, не любят мужиков с оружием. – Я многозначительно покосилась на меч. – А вещи занесет папа.
– Тогда давай, удачи, Олянка. Зря уехала, у нас весело будет, это я обещаю!
– Пока.
Напоследок Сомжар стиснул меня в объятиях и расцеловал в обе щеки. Вот если бы он всем заправлял, я бы осталась. Два светлых воспоминания о колледже: Сомжар да Дарька.
Я проводила его взглядом и, вздохнув, направилась в дом. Постучала, а когда дверь открылась, широко улыбнулась маме.
– Оля, – растерянно пробормотала та. – В гости?
– Я вернулась. Насовсем.
Некоторое время мама молча рассматривала меня, будто видела впервые. Наверное, так оно и было. Одетая не как деревенская, причесанная, накрашенная. С обрезанными волосами, покрытыми лаком ногтями. И духами несло еще, поди… А кожаные курточки, наподобие той, что была на мне, деревенским и вовсе не были доступны.
– Ой! – спохватилась мама. – Проходи, садись, отдыхай. Сейчас завтрак приготовлю. Отец за грибами ушел, а малышня еще спит.
– Там чемоданы на крыльце, скажешь папе, чтобы занес?
– Ты еще и с вещами? Садись, рассказывай, что случилось. Тебя король обидел, да?
Вскоре по чашкам был разлит ароматный мятный чай, на большое блюдо уложены вчерашние пирожки, а еще – большая вазочка последних в этом году ягод. Такой простой еды у Виктора не было, сейчас она казалась до безумия вкусной. Я рассказывала все… или почти все. За исключением поцелуя Альдреда. Об этом я почему-то хотела умолчать. И выходило, будто Виктор обиделся, что я выбрала не его предмет. Да, простите, ваше величество. Чуть-чуть соврала.
– И правильно, – когда я закончила, сказала мама. – Хорошо, что ты вернулась. Тебе там не место. Знаю, по крови ты – принцесса, но что было, то прошло. Ты сможешь быть счастливой и здесь. А если действительно одаренная, попробуй поступить куда-нибудь еще. Необязательно в колледж или университет. Быть может, в какую-нибудь школу. Получи профессию, останься в городе. Не лезь в высокие игры с магией и властью, иначе всю жизнь потратишь, чтобы сохранить что-то одно.
– Да, наверное. Я думала, это просто: выучиться, объявить, что я – принцесса. И Тригор твой. Тучи ушли, народ радуется, я – в красивом платье, куча придворных. А на деле… Ой, мама, я тоже рада, что вернулась. Жаль немножко магию, она мне нравилась. Но в остальном я чувствую себя просто здорово. И мне пришла в голову идея. Как думаешь, может, организуем для детишек школу?
– У нас есть школа. – Мама нахмурилась. – Зачем нам еще одна?
– Нет, другую. Там они будут играть, рисовать, танцевать. Проводить время в безопасности, пока их родители работают или отдыхают. Я могла бы чем-то таким заняться. И плата будет небольшой: или денежка, или, допустим, еда, которой мы будем кормить детей.
– Это интересно. Тебе стоит сходить к старосте, возможно, он тебе поможет.
– Нам бы только помещение.
Идея пришла совершенно внезапно, но жутко мне понравилась. Я вспоминала Сибил с ее уроками и думала, что могла бы найти деньги на содержание и вообще, заняться чем-то важным, но не в государственных масштабах. Да, это мне подходило.
– Можно я пойду к старосте сейчас? – спросила я, забыв, что вроде как взрослая.
– Сейчас? А ребята? А папа?
– Папа придет часа через полтора, я его знаю. Ребята спят, зачем будить? Только рассвело. А староста уж точно на ногах, я видела, как у них из трубы дым идет. Лучше сейчас, пока он не занят. Я же просто поговорю! И пока я такая – красивая, одетая. Он мне поверит. Пожалуйста!
– Иди, – отмахнулась мама. – Кто бы сомневался, что ты что-то придумаешь. Но хотя бы не будешь пропадать в лесу или бегать в соседнюю деревню. Только стой. Захвати-ка малинки.
– Зачем старосте малинка? – не поняла я.
– Не ему, они комнату сдали, приехал какой-то воин. И простыл. Я обещала ему малинки передать, хотела мелких отправить.
– Воин, – повторила я. – Приехал. А чего это ты ему малинку таскаешь? Невест в доме нет.
– Он двух кроликов притащил с охоты, подарил, – ответила мама, доставая из шкафчика аккуратный горшочек с вареньем. – Детям понравилось. Надо отблагодарить.
– Воин. Приехал отдыхать совершенно случайно в нашу деревню. И принес с охоты тебе двух кроликов. Давай варенье, я ему на голову его надену.
– Что? – не поняла мама, но я уже неслась прочь.
Воин, значит. Сейчас выясним, что там за воин, потом разобьем об его воинственную голову горшок и заставим забыть раз и навсегда дорогу к моему дому!
Староста и его жена жили в самом большом доме. Детей у них не было, и именно у них собирался совет, останавливались гости (за исключением редких случаев, когда гости сами выбирали, где остановиться, или приезжали по чьему-то приглашению). Там же сдавались комнаты, селили учителей, если вдруг их посылали в нашу глушь. В целом, что-то вроде общего дома.
Туда ходили часто. За советом к старосте, с просьбой написать письмо – к его жене. За книжками; они держали небольшую библиотеку, и можно было взять что-то почитать. Вот почему я думала, что мое предложение воспримут с энтузиазмом. Но вообще, пока я шла, думала совсем не об этом. А о том, что убью этого воина, если он окажется тем, кем я думаю.
– Здравствуйте. – Жена старосты, Даряна, сидела и вышивала. – Мама хотела передать малинку, у вас тут воин, говорят, простыл.
– Олянка! Вернулась? – улыбнулась мне женщина. – Да, давай я отнесу, спасибо маме передай.
– А можно я сама? Посмотреть хочу.
– Иди, – пожала женщина плечами. – Если спит, не буди, поставь на стол да записку напиши.
– Хорошо.
Я бесшумно поднялась по лестнице и сразу поняла, какую комнату этот мужчина занял. По обычаям у порога клали нож, как символ того, что гость пришел с миром и не собирается причинять зло хозяевам. Мол, вот я оружие за порогом оставил. Конечно, полагалось оставлять оружие за порогом дома, а не комнаты, так ведь упрут же. Да и обычай был всего лишь обычаем. Настоящего оружия никто не оставлял.
Я аккуратно, как шпион на задании, открыла дверь и проскользнула в комнату. Воин спал.
– Твою мать, – прорычала я шепотом, испытывая непреодолимое желание и впрямь надеть ему на голову горшок с вареньем.
Во мне боролись два желания: разбудить и убить или не будить. Может, и правда человек болеет. Но вот каким образом Альдред оказался в моей деревне? И совершенно случайно, поди, притащил маме кроликов?
– Подъем! – громко сказала я и с грохотом поставила на стол горшочек. – Малина пришла.
Альдред закашлялся. И совесть меня уколола очень больно.
– Ладно, можешь не вставать, – вздохнула я. – И с чего это вдруг у тебя появились родственники в моей деревне?
Он с трудом сфокусировал на мне взгляд. Вот черт, и правда, кажется, заболел, притом сильно. Надо к маме сбегать, за зельем. Сбегаю. Вот только объяснений дождусь.
– Ты чего тут делаешь? – Голос у него был хриплым.
– А ты? Я домой вернулась. Вы меня достали. И каково же мое удивление – север Альдреда оказался ближе, чем я думала, да еще и на юге!
– Просто заехал, места у вас… красивые.
– Уникальные, – подтвердила я. – Нигде больше таких нет. Только в моей деревне. Исключительный случай.
– Может, придержишь сарказм до того момента, когда проснется мой? Дай лучше чаю.
Голос у него совсем пропал. И я решила повременить с нотациями, успеется еще.
– Как ты умудрился так простыть? – ворчала, заваривая чай. – Кабан здоровый.
– Попрошу без ненужных сравнений.
– Сам пить сможешь?
– Нет, – хитро глянул на меня Альдред.
Кое-как, едва не пролив чай, я помогла мужчине напиться. А что оставалось делать? Бросить его тут мучиться? Простуда – гадкое дело, я это понимала, как никто другой. И если уж умудрился ее подхватить…
– Ну и что мы скажем? – Я отвернулась, чтобы накрыть варенье.
Вдруг почувствовала, как теряю равновесие и падаю прямо на Альдреда.
Потом – как горячие губы прикасаются к шее, рука забирается под рубашку.
– Что ты повелась, – весело прошептал он.
– Эй! – Я дернулась, но Альдреду стало только удобнее меня держать. – Я кричать буду!
– Бу-удешь, – довольно протянул он. – Но никому и в голову не придет нас побеспокоить.
– А горшком?! – рявкнула я, когда руки мужчины переместились на совсем уж неприличные части тела.