В этом же смысловом контексте Омар Хайям пишет: «Поэтому необходимо сущее есть единица — не как число, так как единица не есть число, ибо она не имеет предшествующего, но она необходимо есть единица как первопричина. Следствием его является разум, следствием разума — душа, следствием души — небо, следствием неба — матери, следствием матерей — рожденные, и каждое из них есть причина того, что под ним, и следствием того, что есть причина другого. Это называется цепью порядка».
Этот важный отрывок из последнего философского произведения имеет особое значение для понимания дальнейшей суфийской эволюции Омара Хайяма. Один из ключевых суфийских принципов, берущий начало в соответствующих аятах Корана, заключается в том, что Всевышний Аллах не только когда-то создал все мироздание, но каждый миг воссоздает это все. Хайям, используя интеллектуальный потенциал доктрины порождающего числа, фактически доказывает этот не только суфийский, но и общеисламский постулат. Ведь, с одной стороны, действительно единица есть абсолютное порождающее начало, поскольку единица предшествует всему, в том числе и времени. С другой стороны, единица как числовое воплощение Всевышнего зримо присутствует в каждом акте жизнедеятельности, символизируя постоянное творчество Творца.
Омар Хайям формулирует оригинальную, окрашенную опять-таки в суфийские тона концепцию взаимосвязи макрокосма и микрокосма: «Человек является совершенным человеком (инсан аль-камиль), только если он признает эту цепь порядка и знает, что все ее последующие господа — небеса, матери и рожденные — являются причинами его существования, но не однородны с ним, так как он однороден с Тем, Чье величие велико». Понятие «совершенный человек» присутствует в разработанном виде и в суфийских концепциях, и в исмаилитской доктрине. В этой же цитате важно подчеркнуть два момента: Хайям вновь говорит о всеобщей и тотальной взаимосвязи в мире, при этом особо в структуре мироздания выделяет человека, который в соответствии с замыслом (ниятом) Аллаха имеет особую цель, особую ответственность, особую функцию во вселенной. (Именно в этом смысле человек «однороден с Ним».) Причем говорит он о человеке, способном к познанию и осуществляющем такое познание, «человеке познающем».
Более того, ключевой характеристикой совершенного человека Омар Хайям прежде всего считает стремление к познанию величайшей тайны Аллаха: «…и если человек отличает начало от конца, он должен знать, что его разум и душа однородны с общим разумом и душой, а остальные господа чужды ему и он чужд им. Поэтому он должен стремиться к однородным с ним, так как он не может быть вдали от родственных субстанций, иначе он должен испытывать настоящую пытку».
Итак, основное противоречие в человеке, по мнению Хайяма, — между его телесной формой и абсолютной субстанцией. И задача для совершенного человека заключается в том, чтобы быть свободным от мира вещей и подчинить телесную форму существования абсолютной: «Известно, что тело не имеет никакого отношения к абсолютному, ибо истина субстанции человека абсолютна и неделима, а тело делимо. Определение тела таково: у него имеется длина, ширина, глубина и другие акциденции, как линия и поверхность, на которых оно находится. Определение Абсолютного таково: у него нет длины, ширины и т. д., оно — источник вещей и определяет их формы. Оно — не точка, не линия, не поверхность, не тело, не характеризуется другими акциденциями — качеством, количеством, отношением, местом, временем, состоянием, обладанием, действием и страданием. Оно не является ничем из того, оно — вполне самостоятельная субстанция… Эта субстанция должна быть чиста от свойств тел».
В небольшом третьем разделе Хайям рассуждает о соотношении разума, души и тела в процессе познания: «Знай, что разум самостоятелен в постижении познаваемого, а душа при понимании истины познаваемого нуждается в разуме. Необходимыми свойствами души являются гордость и величие, она похожа на разум. Доказательство этого в том, что душа при понимании никогда не завидует разуму, так как душа считает, что у нее больше способности к пониманию, чем у разума. Но ее понимание приблизительное и совсем не истинно. Это сходство души и разума стихийно, его следы проявляются в ощущениях». И далее Хайям подчеркивает важную мысль: «Таким образом, душа, которая достойнее, чем тело, не свободна от сомнения, тело же всегда обладает сомнением». Общая структура верующей личности, в соответствии со взглядами Хайяма, может быть следующей: тело, которое всегда сомневается, поскольку оно постоянно изменяется; душа, несвободная от сомнения, ибо она всегда находится в пограничном состоянии; наконец, разум, преодолевающий всякие сомнения (на пути к истине) в том случае, если он (разум) действительно стремится уподобиться Абсолюту.
Тело, продолжает Омар Хайям, состоит из материи и формы и обладает качествами, которые даны ему душой, «а в частностях даны телесными причинами». Всеобщая душа дает душу частному, небо дает элементы рожденным и человеку, являющемуся частным случаем рожденных. Здесь Хайям и в прозе высказывает свой едкий сарказм. Поскольку качества человека даются и душой, и небом, и элементами, и рожденными, то «поэтому самомнение этого (человека. — Ш. С., К. С.) больше, чем у других вещей».
В следующем, четвертом разделе трактата Хайям рассматривает основные логические понятия познания общего. Причем вначале он специально оговаривает свое предпочтение дедуктивному подходу: «Знай, что древние не углублялись в частности, так как частности преходящи и мимолетны. Они занимались общим, так как общее постоянно и наука о нем прочна. Кто знает общее, необходимо будет понимать и частное».
В категориальном аппарате логики Хайям выделяет пять основных понятий для исследования общего: род, вид, подразделение, особенность, акциденция. Причем он особо подчеркивает, что каждое из этих понятий само по себе является общим: «Каждый из этих видов сам по себе является общим. Так, например, род есть (единое) общее слово, охватывающее множество. Тело и субстанция также являются общим, каждое из них охватывает множество».
Далее, анализируя понятие «субстанция», Хайям конструирует специальное дерево понятий: «Субстанция — это слово, означающее все познаваемое, за исключением Всевышнего Творца. Субстанция бывает двух видов — растущее и нерастущее. Животное бывает двух видов — говорящее и неговорящее. Здесь можно найти родовое место, под которым нет другого вида, — говорящее животное. Остальные виды — промежуточные, и каждый из промежуточных видов (по отношению к тому, что под ним) есть род, а по отношению к тому, что над ним, есть вид».
На этой последней мысли, отражающей один из аспектов сложной взаимосвязи мира, Омар Хайям считает нужным остановиться особо: «Там, где они (промежуточные виды. — Ш. С., К. С.) являются видом, — они частное по отношению к своему общему. Таким образом, каждый из них есть и общее, и частное. Так, например, субстанция является родом по отношению к своему виду, ее виды — животные и неживотные. Животные являются родом по отношению к своему виду, их виды — говорящие и неговорящие».
Дав определение роду и виду, Хайям переходит к следующим понятиям, вновь отталкиваясь от субстанции: «Знай, что субстанция — это общее, охватывающее все существующие роды, подразделение есть такое общее, с помощью которого можно отделить род от рода и вид от вида. Так, например, животное — это одно слово, включающее говорящее и неговорящее, говорящее — это подразделение, выделяющее человека, который отличается от других животных речью».
Что касается понятия «особенность», то «это такое свойство, которое нельзя отделить от ее субстанции ни воображением, ни разумом, ни действием, как, например, влажность от воды: если ты отделишь влажность от воды, она перестанет быть водой, или жар от огня, сухость от земли, тонкость от воздуха».
Омар Хайям выделяет и рассматривает девять видов акциденций — количество, качество, отношение, место, время, состояние, обладание, действие и страдание. Количество означает сколько, качество — как, отношение — что к чему, место — где, время — когда, состояние — каким образом, обладание — чем, действие — что делает, страдание — что испытывает.
Хайям отмечает, что все общее в мире может находиться и в состоянии движения, и в состоянии покоя: «[Для всех] частных предметов возможны и состояния движения, и состояния покоя». Причем вообще конкретные проявления этих состояний необходимо особо исследовать: «…истинные причины этих состояний лучше всего находить людям на основе обследования и доказательства, принимая во внимание, какова цель и каково место» этих исследований.
В пятом разделе своего трактата Омар Хайям останавливается на двух вопросах, которые вроде бы прямо не связаны друг с другом. Сначала он отмечает, что действия человека бывают только двух видов и оба являются акциденциями: мгновенные и долговременные: «То, что проходит и быстро исчезает, называется мгновенным, а то, что остается на долгое время, называется долговременным». Мгновенные и долговременные действия появляются у человека по причине гнева, страсти или желания, движения или покоя. «Все это бывает двух видов — приятные и неприятные, например, гнев и ненависть неприятны, а привязанность или любезность приятны». Приятные и неприятные свойства могут оставаться в человеке или исчезать. И здесь Хайям подчеркивает очень важную мысль, которая и связывает два вопроса этого раздела: «Если что-либо исчезает, это акциденция и никогда не касается достоинства человека». Но какие же действия не исчезают?
Во второй части этого раздела Хайям формулирует свои основные онтологические принципы в форме доказательства бытия Всевышнего: «Для доказательства существования Творца, велико Его величие, надо знать, что вещей, мыслимых (выделено нами. — Ш. С., К. С.) человеком, имеется только три рода: они бывают или необходимы, или возможны, или невозможны. Необходимая вещь — это то, что не может не существовать. Возможное — это то, что может существовать и не существовать. Если ты доказал