Он просунул голову и плечи через него на яркий дневной свет. Солнце все еще стояло высоко, и он решил, что сейчас ранний полдень. Отсюда, около вершины башни, он мог видеть только голубой свод наверху, и если поблизости и были башни, то они были где-то под ним. Теперь он осторожно начал поднимать снятые им плитки. Он чуть не потерял одну на склоне крыши, но его пальцы поймали ее прежде, чем она успела соскользнуть с него. Надев шляпу на живот, он вставил плитки обратно в отверстие, надев их на ржавые гвозди и установив на место. Это заняло у него больше часа, в течение которого он почти ожидал услышать, как под ним сломается дверь. Но тишина установилась. Когда он закончил, крыша выглядела почти так же, как и раньше. Из комнаты внизу никто не заметит.
Только сейчас он понял, где находится. Он скользнул по крыше к ее вершине, осторожно заглядывая за нее. Это, должно быть, одна из самых высоких башен в крепости. Рядом были и другие, более низкие, но он не мог надеяться допрыгнуть до них. Он был здесь так же заперт и изолирован, как и внутри. Но они могут просто подумать, что он ускользнул от них. Теперь ему ничего не оставалось, как ждать. Он не мог взобраться на стены, и сама мысль о попытке закружила ему голову.
Как долго я смогу здесь оставаться? — подумал он. — Сколько дней? Если больше не будет таких бурь, как та, что была ночью, он, возможно, продержится три дня. К тому времени все стражи на этой башне ослабнут, поиски переместятся в другое место крепости. Он мог спуститься вниз и рискнуть проскользнуть мимо них. Три дня и ночи! Но он обострил свою решимость. Пусть так и будет. Он устроился на крыше как можно удобнее, благодарный за тепло солнца, и закрыл глаза, сосредоточившись. Он не спал, но упражнял свой разум таким образом, что его тело было безумно расслаблено, его непосредственное окружение стиралось, пока он ждал. Он был обучен такому контролю, он был мастером этого, и остаток дня прошел быстро. Он почти не шевелился, и если бы за ним наблюдали, его приняли бы не за спящего, а за мертвого человека.
Это был медленно распространяющийся ночной холод, который вывел его из неподвижности. Он знал, что должен был выполнить некоторые простые упражнения, чтобы не закоченеть, и когда он сел, он оказался в темноте. Как одеяло, оно спустилось, принеся с собой несколько клочков движущегося тумана. Он потянулся, перевернулся и проделал отработанные упражнения. Как и многое другое, они были наследием его бывшего учителя, Грендака, который научил его так многому.
Потом он сидел очень тихо, его глаза привыкали к мраку, пытаясь найти что-то, на чем можно было бы зафиксировать взгляд. Вместо этого его уши вознаградили его сосредоточенность. Где-то над собой он услышал хлопанье крыльев. Возможно, это был орел с гор. Было время, когда вся птичья жизнь, казалось, покинула близлежащие высоты, напуганная силами на востоке, которые призвали Варгалоу и его так называемых союзников на войну. Но теперь птицы вернулись. Тем не менее, было необычно слышать их ночью. Моурндарк прислушался и снова услышал звуки, как будто существо пролетело высоко над головой. Но оно было ближе, снова подумал он, потому что это был громкий, медленный, хлопающий звук, кожистый и не похожий ни на один орлиный.
Воздух прямо над ним пронесся, словно внезапный порыв ветра, и он пригнулся. Птица пролетела всего в нескольких футах над ним! Раздраженный, он встал на колени, гадая, не было ли это какой-то ночной атакой. Может быть, это сова? Однажды он видел горную сову, огромное существо, вполовину меньше человека, но даже она не стала бы охотиться на человека как на свою добычу. Возможно, на овцу или козу.
Пока он напрягал зрение в темноте и сгущающемся тумане, что-то спустилось с другой стороны башни. Он слышал, как его когти скребут по черепице, но в остальном было тихо. Тьма, должно быть, придала ему ложный размер, потому что шум был странно усилен. Он не знал, искать его или затаиться. Но каким бы большим оно ни было, оно, несомненно, не могло сравниться с ним. Он вытащил из-за пояса короткий меч, который он искусно спрятал. Он медленно двинулся вперед по крыше. Я не буду знать покоя, подумал он, пока эта проклятая птица не будет спугнута.
Он достиг вершины, только чтобы оказаться лицом к лицу с существом. Оно расправило крылья, словно огромный плащ, защищающий от ночи, а его шея была длинной и жилистой, как у рептилии, такой же черной, как и крылья. Его глаза были алыми, злобными и мертвенно-бледными, как ненависть, а под ними его острый, как коготь, клюв открылся в безмолвном обещании смерти. Прежде чем он успел отреагировать, огромная голова опустилась, и клюв полоснул в дюймах от его груди. Он инстинктивно отдернул руку с ножом, но когда он собирался бросить, что-то схватило его за плечи. Боль была мучительной. Он сразу же почувствовал, как его мышцы сводит судорогой. Через несколько секунд его стащили с его высокого места, подняли с плитки. Он хотел закричать, но его зубы сжались от боли, заглушая ужас, когда его вышвырнуло наружу то, что забрало его. Это было еще одно из кошмарных летающих существ.
Когда он начал бороться, брыкаясь ногами, он понял, что обречен, потому что его ноги касались только воздуха. Он услышал над собой ровный хлопок огромных крыльев и почувствовал, как его тошнотворно качает сквозь свод пространства. К счастью, не было света, чтобы что-то увидеть.
Он потерял свой короткий меч, но теперь неловко потянулся назад и обнаружил, что пара когтей впилась ему в плечи, их кончики врезались в его плоть, проливая кровь. Как кролика, пойманного орлом, его схватило какое-то мрачное существо, пролетавшее над ним. Омара не могла породить такого монстра! Если только это не было из Ксаниддума. Воздух проносился мимо, и он знал, что крепость, должно быть, уже ускользает, далеко позади него. Они падали, возможно, на какую-то горную вершину. Он старался не думать о клюве, который он видел, об изгибающейся линии его силы, которая без усилий откроет его.
Моурндарк перестал бороться, вместо этого пытаясь навязать себе то же спокойствие и концентрацию дня, подавляя стреляющую боль в плечах. Ощущение падения осталось, и он увидел серость под собой, которая намекала на землю и реку. Он понятия не имел, в каком направлении его унесло, но если они не пересекли горы, то, вероятно, это были Транноденс, к юго-западу от Диркипа. Он едва успел об этом подумать, как земля рванулась из-под него. Через несколько секунд его отпустили, и он издал крик, падая.
Он приземлился гораздо мягче, чем ожидал, рухнув в подлесок, который смягчил его падение. Он сел, ошеломленный, ожидая нападения существа, которое привело его сюда. Вместо этого он услышал, как оно пролетело над головой, а за ним еще двое из его вида. И в темноте он все еще не мог ясно их разглядеть. Они не издавали криков, и не издавали их сейчас. Через мгновение они, казалось, исчезли. Моурндарк с удивлением огляделся вокруг. Он освободился из крепости! Он не мог и мечтать о таком спасении.
Когда он поднялся на ноги, боль в плечах заставила его застонать. Он боролся с ней, крадучись пробираясь сквозь кусты, все еще ожидая нападения сверху. Это было гнездо, логово этих тварей? Они собирались убить его, они должны были это сделать. Но он не нашел никаких признаков гнезда, ни яиц, ни перьев, ни помета. И все же эта мысль помогла ему не потерять сознание. Он добрался до края кустов и прошел сквозь них в ложбину. Перед ним была травянистая чаша, а за ее дальним краем темная масса леса. Защита!
Он посмотрел в темноту, но на мгновение его нападавшие скрылись. Чем скорее он спрячется в лесу, тем больше у него шансов выжить. Он стиснул зубы, чтобы пережить новую волну боли, пригнулся и побежал. Извиваясь так и сяк, он молился, чтобы ночь укрыла его. Когда он бежал вверх по склону к опушке леса, он резко остановился. Из деревьев и высокой травы теперь появилась новая опасность. Двадцать воинов прятались. Они держали перед собой свое оружие, длинные пики, и были готовы к убийству. Моурндарк повернулся, но были и другие, перекрывающие все пути отступления. К своему ужасу он увидел, что их было множество. Он наткнулся на небольшую армию.
Люди Варгалоу начали исход из неприступной башне, рассредоточившись по мере того, как они покидали предгорья, большинство из них ехали на запад, где им было обещано убежище. Семьи должны были быть обеспечены, и многие уже имели связь с родственниками в новом городе Элберон и его окрестностях. Варгалоу обещал, что Руан Дубнор, союзник нового Императора, приютит их. Некоторые построят новые деревни и города. Сам Варгалоу намеревался вернуться на Золотой остров, зная, что вскоре Оттемару Ремуну придется пойти войной на Анахизера. Варгалоу уже проинформировал своих Верных, сказав им, что он возьмет с собой сильную армию через море на кораблях флота Элберона.
Денновия, всегда находившаяся в тени Векты, не слышала, как Варгалоу говорил об этом, но каким-то образом новости всегда распространялись по движущимся колоннам. Она вспомнила слова своего покойного возлюбленного, услышав, как он снова сказал, что Варгалоу поведет армию на Золотой остров и сделает ее королевской стражей для Императора. Моурндарк хорошо знал своего врага. Денновия видела, как вулканическое пламя поглотило Ужасную крепость, и ее самые глубокие страхи поднялись вместе с огнем. Он был там, в ловушке, она была уверена в этом.
Варгалу отправил гонцов вперед к Руану, сообщив ему, что не только будет новая волна Избавителей, прибывающих, чтобы поселиться в городе и его землях, но и что будет полк из них, направляющийся на Золотой остров. Руан теперь собрал свои собственные полки, набранные из своих воинов и из земель своего тестя, Странгарта. Был также контингент из горцев южных земель Ханула, народа, с которым Руан недавно заключил договор. После Ксеннидхума многие разбросанные племена открыто приветствовали правление Руана, наслаждаясь безопасностью, которой они никогда ранее не знали.
Векта сидел верхом на лошади, наблюдая за своим лидером. Варгалоу настоял на том, что он будет последним, кто уйдет, мрачно улыбнувшись, что он остался бы, чтобы посмотреть, как упадет последний камень, если бы у него было время. Другие Верные, во главе с Эйрроном Лоубрандом, отправились вперед к месту встречи в Элбероне, оставив Варгалоу , Векту и два десятка лучших бойцов замыкать шествие.