ль, не горя желанием сражаться дальше, но готовый сделать это, если придется.
Отведите нас к Возвышенному, немедленно, — сказал Брэнног Возвышенным лидерам.
Осторожнее, сир, — сказал Ультор. У нас нет ничего, кроме собственного ума, чтобы торговаться.
Брэнног наклонилась к нему поближе. Более того, если Руванна найдет то, за чем пришла.
Вы бы им воспользовались?
Как угрозу. Не более того, если бы я мог этого избежать.
Они последовали за самоизбранной делегацией Возвышенных, спускаясь по широкому пролету лестницы, которая постепенно опускалась в жуткую яркость. Извне доносилась звучная музыка, но не было никаких признаков Эзотериков. Возвышенные чувствовали себя неуютно, удивленные этим, и незаданные вопросы на их лицах заставили Брэннога задуматься, что не так. Они прибыли в просторную комнату, в которой цеплялся смрад смерти. На полу была кровь, а стены были обуглены. Несколько Эзотериков были убиты, их измятые тела, по-видимому, подверглись воздействию большой силы. Возвышенные увидели их и бросились прочь в коридоры, прежде чем их успели остановить.
Оставьте их, — сказал Брэнног Коркорису, который собирался взять отряд выковынный льдом и броситься в погоню. Брэнног изучал павших Эзотериков. Кто это сделал? — изумленно спросил он.
Руванна? — прошептал Ультор.
Я не могу в это поверить, — так же тихо сказал Брэнног . Если только их жизни не были в большой опасности. Мы должны найти их.
Они вышли из комнаты смерти и пришли в другую, за которой были две огромные деревянные двери. Они были распахнуты, и оттуда хлынул свет, густой и вязкий, как жидкость.
Музыка, — сказал Ультор. Она прекратилась.
Хозяин отступил от стены света, опасаясь ее. Брэнног прикрыл глаза и попытался вглядеться в нее, но она была слишком сильна. Он стоял в большом дверном проеме с Ультором и Коркорисом, Хозяин продвигался вперед, намереваясь следовать за ними.
Они здесь! — ахнул Коркорис. Руванна и остальные! Он указал, теперь различив пять силуэтов в комнате за ними, их тени струились позади них, как линии черной энергии. Но ни Брэнног , ни его спутники не могли войти: свет был как стена.
Перед ними, в комнате, пять фигур были абсолютно неподвижны, их мускулы зажаты, их чувства почти приостановлены. Варгалу не чувствовал боли: была только пустота, яркая, но бесконечная, пустая. Он больше не осознавал своих товарищей, и они не осознавали его или друг друга. Они были пойманы в ловушку момента, заперты намертво.
Руванна провела их в эту комнату, когда ее двери открылись. Музыка прекратилась, но она знала, что перед ней предстала неоценимая сила. Голос Омары, ее живое воплощение, Возвышенная. Ее собственные чувства не были оцепеневшими; ее собственная сила пульсировала в жизни. Она одна видела сквозь бездну света комнату. Она была самой большой из тех, что она когда-либо видела, за пределами воображения, ее отдаленные стены терялись в дымке, как будто она шагнула в подземный подмир внутри оболочки Омары. И перед ней был огромный столб света, который шел вверх к самому небу и вниз в любые печи, питавшие этот мир. От этой колонны, как спицы колеса, расходились Священные дороги, широкие пути, которые вели под землей во все стороны света. Свет струился по ним, так что их далекие горизонты были видны, насмехаясь над логикой. Даже сейчас Руванна могла слышать далекие отголоски звука, когда земные песни неслись по этим Дорогам, взывая к детям Омары. И так же, как она слышала исчезающую музыку, так же она слышала приход Землетворных, их бесчисленные шаги, ибо они ответили на Призыв, как бы далеко они ни были. Двигаясь к краю расстояния, они шли по Дорогам, тысячи из них, возвышая свои голоса в песне. Здесь, в этом неизмеримом месте, они поклонились Возвышенному, жаждущему нести войну с ними во имя его, и против того, кого он выбрал.
Руванна закрылась со светом. Он затих, и его интенсивность ослабла. Внутри него было одно существо, не больше ее самой, серая фигура, которая сгустилась и вытащила из света свою собственную субстанцию, как слои жизненной силы. Она сидела на простом троне, вырезанном из плиты черного камня, и носила самую скромную одежду. Руванна двинулась к нему, зная, что завеса света не причинит ей вреда. Затем она увидела лицо Возвышенного и чуть не споткнулась. Это было лицо женщины.
Ее черты были совершенны, ее тело было божественным; оно, казалось, источало свет. У нее были глаза, которые сияли и пронзали сердце. Она подняла руку, томно, ее улыбка была двусмысленной. Я знала, что ты найдешь меня, — сказала она, и ее голос был чистой музыкой, рябью в воздухе. Руванна почувствовала, что у нее голова кружится от этого, как от сильных духов. Она знала, что она должна бороться с этим, или поддаться здешним силам и склониться перед ними. Никто из других не мог ей сейчас помочь; они были как камень.
Вы видите, как мои дети отвечают на мой призыв, — сказала Возвышенная, вставая, гибкая, как кошка в джунглях, ее волосы струятся, как золотой водопад. Все ваши попытки удержать их провалились. Она улыбнулась с сияющей уверенностью, как будто одним взмахом своей совершенной руки она могла стереть мир.
Я не причиню им вреда, — сказала Руванна, и после голоса золотой женщины ее собственный голос прозвучал ломко и холодно.
Но ты истребил моих слуг жестоким огнем.
Руванна ахнула. Что? Ты имеешь в виду стержень?
Но это лицо изысканной красоты все еще улыбалось ей. Конечно…
Разве вы не знаете, кто это был?
На лице Возвышенного промелькнуло хмурое выражение. Почему ты притворяешься смущенным?
Руванна в отчаянии огляделась. Тот, у кого был жезл, должен был быть на свободе. Но где? Это были не мы. Мы пришли сюда, чтобы украсть его, чтобы помешать тебе выполнить твой договор с Анахизером.
Чтобы избежать судьбы твоего рода?
Тогда ты это имел в виду? Пожертвовать нами всеми?
Омара будет жить. Подлая сила, жаждущая ее крови, будет отвергнута. Ваш род станет средством для достижения этой цели.
Но если жезл у слуг Анахизера, почему они уничтожают твоих слуг, Эзотериков?
Возвышенный снова нахмурился, на этот раз с еще большей неуверенностью. У него нет жезла. Пока нет. Это ты его украл.
Руванна рассмеялась, но это был резкий, невеселой лай. Это глупо! Ты говоришь, что у меня есть жезл, а я говорю, что он у тебя. Ни у кого из нас его нет. Так где же он? Ты не можешь заглянуть в свою собственную цитадель?
Внезапный взгляд ярости потряс Возвышенную, и хотя он изменил ее красоту, превратив ее в утонченность гнева, чистой воли, он ничего не отнял от ее великолепия. Она двигалась медленно, подняв руки, когда она осматривала далекие орды Землетворных, которые приближались по Священным Дорогам, звук их пения был ясен в воздухе. Ничего нельзя изменить! Это началось. Омара сказала!
Что-то внутри Руванны отшатнулось от этого, и она почувствовала внезапный укол боли, вспышку света. Все силы, которые она когда-либо видела, ощущала, теперь хлынули. Омара! Изгоняет свое приемное потомство? Руванна снова увидела видения Брэннога Очищения, общие секреты. Их послала Омара. Но нет! Это был Возвышенный, говорящий как Голос Омары. Сама мысль разбила последний внутренний барьер, и Руванна пошатнулась, словно прорвало плотину, затопив ее новыми знаниями, такими обширными и такими глубокими, что она не могла их сдержать. Она молотила, как утопающая, образы вокруг нее швыряли ее, как волны, воды, пронизанные порогами, острые клыки мысли, которые грозили сломать ее безумием. Но она вбивала в них свою собственную волю, как клин, вырывая сплоченность, понимание. Измельчая ложь.
И Омара заговорила с ней.
Это говорило не прекрасное, фанатичное существо перед ней, Возвышенный, а более мягкий, глубокий голос, доносившийся откуда-то изнутри.
Руванна разблокировала этот голос, когда поняла истину. Возвышенный пытался использовать Круг Наставников, чтобы уничтожить Брэннога , но Омара спасла его через Руванну. Жертвоприношение, отказ от инопланетян, аутсайдеров, было волей Возвышенного. Она была наполнена силой Омары, живой волей мира, ее воплощением, и говорила от имени всех созданных Землей народов. Но века развратили ее. Ее преданность стала фанатичной верой, стремлением к выживанию, которое было слепым, глухим. Вылепленный за столько времени, он стал мечом, и рука, державшая меч, размахивала им без истинного видения.
Омара наконец поняла это. И усомнилась в деяниях Возвышенного.
Кто я? — прошептала Руванна в ужасающую бездну силы. И что я несу? Брэнног боялся меня из-за этого. Ты больше не сможешь скрывать это от нас.
Ответ пришел, окутанный водоворотами времени. Руванна была ребенком молодой деревенской девушки, которая любила и была любима Землетворцем из лесов Элдерхолда. Они жили вместе, отдельно от деревень, пока однажды Землетворец не был убит в результате несчастного случая на охоте. Его молодая подруга, пораженная горем, покончила с собой, ее кровь стекала в землю леса. Младенец остался ползать один среди затерянных троп Элдерхолда. Омара попробовала кровь и услышала крики ребенка, существа, которое было наполовину Землетворцем, наполовину Женщиной, ее кровь была смешанной, но чуждой Омаре. В мире было много таких гибридов, и их нельзя было игнорировать. Омара вложила силу в ребенка, чтобы изучить, как он себя чувствует и думает. С этой силой младенец нашел свой путь в деревню. И с течением лет Омара питалась Руванной.
Руванна знала, что пришло время испытания, как раз когда Брэнног столкнулся со своим Очищением. Возвышенный стоял перед Руванной, воплощением силы, созданной Землей, грубым, необузданным духом Омары, животным голодом к выживанию, когтями. Руванна должна была испытать эту силу тем, что ей было дано. Но как ее использовать? Использует ли она ее, как Возвышенная, чтобы принести в жертву своих врагов? Предать Возвышенную и всех ее последователей мечу? Или это должно быть милосердие, союз?
Руванна ахнула, как будто дверь открылась, чтобы впустить порыв зимы. Возвышенный наблюдал за ней с растущим интересом, но без следа страха.