Он умрет, — прошептала она.
Он обнял ее. Тогда мы, по крайней мере, похороним его достойно. Раз есть деревня, мы пойдем туда. Кто бы там ни жил, он наверняка не откажет нам в праве предать его земле.
Она вдруг взглянула на него. Но они еще могут дать нам лодку…
Он бы покачал головой, но в этот момент он обнаружил, что смотрит в глаза Моурндарка , и Брэнног увидел в глазах Стального мастера холодный свет, бессердечный блеск, проблеск торжества. Затем он исчез.
Посмотрим, — сказал он Руванне. Теперь быстрее.
Они шли по узкой тропе еще час, пока чувство места Руванны не привело их на окраину деревни. Она была построена в основном на длинных сваях, выходящих, как и в случае с эстуарием, к песчаной косе, где была пришвартована маленькая рыболовная флотилия. Прилив был очень низким, и здания были похожи на огромных цапель в тумане, молчаливых и терпеливых, прислушивающихся к малейшему движению. Вода вздыхала вдалеке, и изредка кричала чайка, но в остальном деревня едва дышала.
Руванна схватила Брэннога за руку, и он почувствовал холод в ее пальцах. Здесь никого нет! — выдохнула она, но говорила она от страха, а не от радости.
Брэнног изучал первые здания. Они были гнилыми, их дощатые стены были сломаны ветром и дождем, от них исходил запах разложения. Некоторые рухнули, другие потемнели от водорослей; клочья морского тумана, цеплявшиеся за них, были похожи на погребальные погребения. Крыши зияли, полы провисали, причалы накренялись, некоторые были погребены в песке, как старые кости.
Это место мертвых, — сказал Карак, его глаза сузились, как будто он хотел отгородиться от видения руин. Он указал на упавшую вывеску, небрежно прислоненную ветром к стене сарая. На ней выцветшие буквы гласили: Таллуоррен. Я слышал о нем, — сказал Карак. В детстве я слышал рассказы об этом море и о том, как оно прогнало рыбаков от своих берегов. Рыбаки Таллуоррена остались до конца.
Что случилось? — спросил Брэнног .
Море убивает, — сказал Карак. Что-то в этом есть.
Серафим, — сказала Руванна. Его собственный мир умер, и он пришел сюда. Но ему пришлось изменить море, чтобы поддерживать себя.
Море убивает, — снова сказал Карак.
Словно отвечая ему, поднялся ветерок и с скорбным голосом пронесся по зданиям. Глубокое чувство несчастья грозило поглотить наблюдателей, но Брэнног сердито возвысил голос. Тогда, если это мертвое место, я не буду бояться ни его, ни его пустых голосов.
Можем ли мы пересечь море? — спросила Руванна у Карака.
Если есть лодка.
Брэнног хмыкнул, раздраженный настроением, охватившим их, и неторопливо направился в Толлуоррен. Ему приходилось ступать осторожно, поскольку многие из дорожек под ногами гнили, их заплесневелая древесина была мягкой и предательской, но он пробирался по ним, направляясь к морю. Вонь грязи в сочетании со специфическим запахом моря, похожим на гниющую рыбу, вызывали у него тошноту, и он оторвал полоску от своей одежды, чтобы надеть ее как маску. Под ним, на илистых отмелях, были разбросаны остовы лодок, большинство из которых были разрушены. Некоторые отчаянно торчали из глубокого ила, уже засасываемые приливом за приливом в небытие. Другие, перевернутые, обнажали зияющие дыры, слепые глаза, в то время как другие просто распались.
Пока Брэнног искал, его спутники нашли относительно сухую хижину и забились в нее, немного поев и выжидая. Ни Карак, ни Огрунд не смогли заставить себя присоединиться к Брэнногу на мостках, и оба втайне желали, чтобы не нашлось подходящего судна. Одна Денновия, казалось, не была обеспокоена этим местом. Она вытирала лоб Варгалоу , пока он спал, его сердце слабо билось. Моурндарк был неподвижен, его глаза снова ничего не выражали.
Брэнног прав, — сказала Денновия. Мертвые не могут причинить нам вреда.
Возможно, ты их не чувствуешь, — сказала Руванна, словно обращаясь к самой себе.
Я слишком долго жила на грани смерти, — сказала Денновия. Скажи мне, если мы переживем этот странный квест, чего мне ожидать?
Руванна вырвалась из своего мрачного настроения и попыталась улыбнуться. Тебе? Никакого вреда. Твоя свобода.
Куда идти? Я прожил свою жизнь в неприступной башне. Как мне быть в Омаре? Это место кажется враждебным.
Руванна покачала головой. Ты видела только его зло.
Денновия кивнула. Возможно. Я бы хотела увидеть Золотой остров. Я слышала рассказы о его роскоши. Как он выглядит? Декадентский, я полагаю.
Я там никогда не была, — резко сказала Руванна.
Денновия рассмеялась. Девушка, наделенная властью, легко смущалась.
Час спустя Брэнног вернулся, весь в грязи по самые бедра, ее вонь липла к нему. Он тяжело дышал, но широко ухмылялся. Я нашел то, что нам нужно. Прилив ее унесет, но не сейчас. Идите и посмотрите, все вы.
Протестов не было. Таллуоррен наложил свое заклинание на них всех. Карак и Огрунд каждый взяли Варгалоу и поддерживали его, неся его, а Брэнног внимательно следил за Моурндарком , хотя он, казалось, снова впал в неподвижность, если не считать его автоматической, тяжелой походки. Денновия все еще держала его ножи, но она шла рядом с Руванной, ее собственное настроение было не таким мрачным. Брэнног не раз ощущал ее взгляд на себе. Туман и мрак нисколько не умаляли ее красоты, и Брэнног знал, как такая женщина может использовать красоту в качестве оружия. При возможности Денновия могла быть опасной.
Денновия увидела, как Землетворец изо всех сил пытается удержать Варгалоу на ногах. Если он выздоровеет, подумала она, как он отреагирует на меня? Возможно, он забыл, что это я соблазнила Векту и увела ее из его лагеря. Если он вспомнит об этом, то захочет допросить меня жестко.
Они прибыли в больное сердце Толуоррена, где некоторые из его больших зданий, когда-то бывших складами, пережили самые страшные разрушения тех лет. Несколько причалов были сломаны, их сваи прогибались, теперь тыкаясь, как копья, в туман. То, что когда-то было причалом, было забито судами, спутавшимися вместе, как рыба, пойманная в сети водорослей. Они воняли, как трупы.
Брэнног указал на конец длинного пирса, который сам по себе был нетронут, хотя и покрыт водорослями и моллюсками ниже уровня воды. Прилив возвращался, уже омывая песчаные отмели, и по мере того, как он приходил, он приносил новые волны отчаяния, как будто это могло быть физическим явлением. Но там была лодка, когда-то гордое рыболовное судно, прикованное цепью к пирсу. Она начала свой танец на черных водах, пока прилив кружился вокруг нее. Руванна могла видеть, как надежды Брэннога поднимаются: здесь было море, стихия, которую он хорошо понимал, неважно, насколько она была загрязнена. Он укоренился в земле, но море было в его крови.
Ты сможешь управлять ею? — спросила Руванна.
Она, к счастью, цела, с крепким корпусом, — ответил Брэнног . Эти паруса бесполезны, но я нашел другие, неиспользованные и сухие. Он увидел ужас на лицах Карака и Огрунда.
Разве мы не можем подождать вас здесь, сир? — спросил Огрунд, черты его лица уже побледнели от мысли о том, что ему придется отправиться в море.
Брэнног бы улыбнулся, но прочитал бы в себе страдания Создателя Земли. Это то, чего ты хочешь?
Огрунд поморщился, но покачал головой. Это то, чего я хочу, но не то, что может быть.
Мне нужна твоя помощь, чтобы управлять кораблём, — сказал ему Брэнног , но это не укрепило решимости ни Огрунда, ни Карака.
Пока прилив наступал, Брэнног организовал сбор парусов, с трудом вытащив их из заброшенного склада. Они были залатанными и древними, но пригодными к использованию. К тому времени, как он убедился , что они были оснащены и привязаны, судно было частично на плаву. Однако его корма прочно увязла в иле, заилившем гавань.
Мы должны вытащить ее, пока ситуация не изменилась, — сказал Брэнног .
Это выглядит невозможным, — сказал Денновия.
Руванна фыркнула, словно отмахиваясь от другой девушки. Как мы освободим ее, Брэнног ?
Всем на нос, — ответил он. И переместите туда столько груза, сколько сможете. Он бросился прочь и вытащил из остатков другого здания длинный шест. Древесина была выдержана и не сгнила. Брэнног наблюдал, как Карак и Огрунд подняли Варгалоу на нос, а Моурндарк погнали Руванна и Денновия. У последней не было никакого бунта, на самом деле она, казалось, была рада получить задание. Когда Руванна начала тащить старую сеть к носу корабля, Денновия поспешила помочь. Брэнног осторожно спустился по крошащейся железной лестнице на уровень воды и сильно воткнул свой шест под корму лодки. Он уцепился за лестницу и плечом надавил на свой самодельный рычаг, синхронизируя волны и действуя с ними. Была какая-то реакция, но судно не качалось. Приближался полный прилив.
Огрунд, Карак! — взревел он, и они подошли к нему, с опаской глядя вниз. Они ненавидели находиться вне земли, но он не мог позволить себе сочувствие сейчас. Когда я подниму этот шест, наваливай свой вес на его конец. Они сразу поняли, что он имел в виду, и когда следующая волна прокладывала себе путь в гавань, все трое попытались вытащить корпус из ила. Судно снова двинулось, но недостаточно, чтобы свободно плавать.
Руванна могла только разглядеть их усилия с носа. Она поняла, что Брэнног не может освободить судно, несмотря на все его усилия. Денновия, задыхаясь от собственных усилий, увидела по выражению лица Руванны, что попытка обречена, а вместе с ней и поиски. Неужели мы ничего не можем сделать? — спросила она.
Где теперь моя сила? — подумала Руванна. Она закрыла свой разум от ужасного настроения отчаяния, приторного несчастья Толуоррена и этого самого мрачного из морей. Когда она это сделала, ее пронзило потрясение осознания. Страдания деревни остались здесь, почти как физическое присутствие. Они действовали на тех, кто посещал ее, вылавливая их, как рыбу, своим мраком и отчаянием. В этом была извращенная сила. Если бы я могла использовать ее…
Она попыталась, черпая то, что дала ей Омара, вливая это в свое представление о деревне. Придавая форму этой боли, формируя ее. Она начала тихую песню, странные слова и ритмы, и она использовала ее, чтобы копать землю, песок и грязь, вытаскивая их со дна гавани.