Группа оправилась от подъема, и Брэнног отдал приказ следовать за Руванной.
Ты уверен, что она знает, чего ищет? — тихо спросила Денновия. В ней есть что-то дикое, чего я не понимаю.
Должно быть, это шторм, — сказал Брэнног . Ее силы озадачивают меня, но она использовала их во время шторма. Каждый раз, когда она это делает, она слабеет. Но она понимает это место лучше, чем мы. Мы должны следовать ее указаниям и быть терпеливыми.
Конечно, — улыбнулась она, держась поближе к нему.
Немного погодя они увидели Руванну, стоящую на небольшом хребте, смотрящую на что-то, молчаливую и величественную. Брэнног первым подошел к ней, и, сделав это, он втянул в себя воздух. Тайна острова раскинулась перед ним.
Выживший, — сказала Руванна.
Остров был не просто горой растительности. Здесь начинались скалы, если это были скалы, потому что, как и растительность, они не были похожи ни на что омаранское. Камень был странного оттенка, пронизанный крошечными прожилками, похожий на плоть и гладкий. Он изгибался поперек хребта, а затем вниз к воде. Где-то внизу должен был быть утес, который погружался в само море. Растительность на скале была скудной, как будто не хотела расти на ней, в то время как на верхних участках острова она падала с высот. Что поразило Брэннога , так это тот факт, что камень был живым на ощупь, даже более живым, чем омаранские камни, как будто это была толстая кожа, натянутая на жизненно важные органы. Он слышал рассказы моряков о далеких островах, которые двигались, взрываясь расплавленным огнем, как вулканы, но это было совсем другое. Он чувствовал жизнь под собой.
Карак и Огрунд были у него за спиной, их выражения лиц были почти забавными, они были так удивлены. Руванна взглянула на них, кивнув, как будто между ними произошел какой-то секрет.
Здесь ничего нет! — запротестовал Денновия. Только камни! Разве мы проделали весь этот путь, чтобы смотреть на камни?
Ты не способен видеть дальше своего тела, — сказала Руванна.
Карак нахмурился, глядя на Денновию. Ты его не видишь?
Видите кого? — раздраженно ответила она.
Там, там и там, — сказал Карак. Он указал на различные очертания, а Руванна улыбнулась, кивая.
Брэнног внезапно зарычал. Только сейчас он сам увидел истинную форму формации. Они стояли не в том месте, чтобы как следует рассмотреть ее, но когда он вытянул шею и повернул глаза так и этак, он нашел форму. Это была гигантская резьба, скульптурное лицо. Гребень впереди них выглядел так, как будто это мог быть нос резьбы, а под ним был изгиб ее верхней губы. Перед ними было углубление в камне, которое должно было быть глазом, веко натянулось на него, отполированное ветрами столетий.
Лицо выжившего, — сказал он. Вырезанное здесь последним из его народа, — сказал он.
Резная? — спросила Руванна с явной долей презрения.
Огрунд взял Брэннога за руку. Он живой. Он выживший.
Брэнног нахмурился. Это? Но это остров, огромный.
Это голова выжившего, — с торжеством сказала Руванна. Поддержанная морем.
Денновия ахнула, осторожно придвигаясь ближе к Брэнногу , чтобы иметь возможность удержать его, но он сделал несколько шагов, чтобы помешать ей.
Идем со мной, — сказала Руванна, спускаясь вниз, и у группы не было другого выбора, кроме как подчиниться. Она повела их вперед, пересекая край камня, ни разу не ступив на него. Никто из остальных тоже этого не сделал, опасаясь, что если они это сделают, то могут вызвать какое-нибудь страшное проклятие или наказание. Они спустились ниже, наконец, оказавшись на возвышении, которое открывалось на небольшую плоскую площадку, прежде чем спуститься примерно на пятьдесят футов ниже к морю. Руванна повернулась и указала вверх.
Лицо возвышалось над ними, гигантское, безошибочное. Если бы оно было вырезано, это была бы работа абсолютного гения, потому что камень был обработан в ошеломляющих деталях, каждая линия и каждый изгиб были выгравированы, каждый рост на нем установлен с мучительной точностью. Никто на Омаре не мог бы сделать такую работу, если бы это не были Короли-Волшебники на пике своего могущества. Вся группа была в абсолютном благоговении перед лицом, даже Моурндарк , который выглядел потрясенным им. Только элементали оставались такими, какими были, молчаливо ожидая со своей бессознательной ношей. Над ними спящее лицо смотрело на открытое небо, растительность острова теперь была видна как лес волос, отступающих от макушки и спускающихся по ее сторонам, обрамляющих ее, падающих в море.
Пока они смотрели на эти черты, такие древние, такие чуждые их виду, лицо изменилось.
Это не было преувеличенным движением, и невозможно было сказать, какая часть его сдвинулась, но наблюдатели это почувствовали. В этой всепоглощающей тишине легкое движение было выделено. Другие последовали за ними. Без предупреждения два серых глаза уставились на них, глаза, которые внезапно засияли самой богатой из зеленых глубин, как колодцы в самом океане. Любопытно, что свет, казалось, поднимался из этих глубин, омывая наблюдателей. Ногти Денновии впились в ее руки, и она задрожала от страха. Моурндарк , рядом с ней, чувствовал себя голым, лишенным всех своих мыслей, его разум был широко открыт всему, что намеревалось сделать это чудовищное присутствие. Даже Брэнног почувствовал бурление в своем животе, которого он не чувствовал со времен худшего в Ксаниддуме. Сейчас он столкнулся не со злом, а с силой, превосходящей его самые смелые представления. Сам ее размах, мысль о том, что это было живое существо, его голова, угрожали ему паникой. Как такое могло жить? Какой мир он должен был населять? А затем он подумал об уничтожении этого мира, о силах, которые должны были вырваться на свободу, чтобы добиться такого уничтожения.
Только Руванна выглядела невозмутимой. Она стояла нагло под взглядом двух глаз.
Значит, вы — дети Омары, — сказал голос, проникая в каждого из них.
Некоторые из нас не такие, — крикнула Руванна, и ее голос отразился от скал огромного лица и усилился, как будто она кричала.
Тогда они были беженцами, как и я.
Мы все жертвы работы иерархов Тернаннока, — сказала Руванна лицу. Никто больше не захотел обратиться к лицу, позволив девушке говорить за них.
И что привело вас к Серафу Зойгону?
То же самое, что привело к вам Грендака.
Наступило долгое молчание. Грендак? Искатель сил? Ах, но так было всегда. Сила. Секреты. Тайны. Ты усложняешь жизнь. А что происходит, когда у тебя есть силы? Ты разрушаешь.
Омаре угрожают.
Кем? Грендак злоупотребил полномочиями, которые я ему дал? Ты пришел исправить это, потребовав больше тех же самых? У меня осталось мало полномочий. Я отказался от большинства из них в своих собственных поисках мира. Омара медленно отвоевывает у меня свое море, и это правильно, потому что я украл его. Море вокруг меня теряет свою силу, чтобы поддерживать меня. Со временем оно очистится от меня и того, что я сделал, чтобы выжить здесь. Больше не будет моих штормов. Если я навредил вашему миру, спрятавшись в нем, мне действительно жаль.
Ты заслужил свое убежище, — сказала Руванна. Никто не откажет тебе в этом. Короли-Волшебники хорошо использовали твои силы. Жезлы, которые ты бросил для их Вервотча, удержали бы древнее зло на расстоянии.
Вы хотите сказать, что они потерпели неудачу?
Сначала нет. Вервотч несли их и использовали, чтобы заделать разрывы в ткани Омары, созданные работой Иерархов Тернаннока. Но стержни попали в руки зла.
Я предупреждал об этом. Пока существуют стержни, они представляют угрозу, так же как могут быть и благословением. Это ваш мир. Вы его дети, беженцы или нет. Вы должны формировать судьбу Омары. Я сделал достаточно.
Ты помог Королям-Волшебникам. И ты также дал силу Грендаку. Ты научил его использовать металл, власть над ним, которой не обладало ни одно другое существо, кроме тебя. Грендак, ренегат из Тернаннока. Иерарх!
Он стремился искупить то, что сделал его народ. Иерархи уничтожили много миров, включая мой собственный. Грендак хотел предотвратить это здесь. Я не могу отрицать, что действовал из жалости к себе. Я пришел сюда, зная, что причиню вред морю, но я не нанес непоправимого ущерба. Я сказал, что море скоро поправится, и когда это произойдет, я погибну. Омара отомстит. Это справедливо. Я прожил столетия, мечтая. Этого достаточно.
Знаешь ли ты, что сделал Грендак с силами, которые ты ему дал, секретами металла? — поведала ему тогда Руванна, поведала историю Избавителей и Неизменного Слова Тьмы, об искажении разума Хранителя, о мучениях народа Омары под его мрачными законами.
Итак, раздался голос, опечаленный рассказом, так закончились его мечты. Он хотел стать чемпионом. В нем не было зла, когда он привел меня сюда. Страх, возможно. Это то, что изменило его?
Неизменное Слово было отменено. Избавители — последние в своем роде…
Она обманывает тебя! — прорычал Моурндарк , проталкиваясь вперед.
Брэнног схватил его за руку так, что он поморщился. Молчи, или я задушу тебя…
Мир! — проревел голос, и все они пошатнулись перед ним. Я услышу вас всех.
Моурндарк пожал плечами, освободившись от Брэннога , повернувшись к лицу Серафима с ликованием. Ты слышал от девушки Саймона Варгалоу . Он искал власти для себя. Так же, как Вервотч очистил Омару от зла, так же поступили и Избавители. Ты сказал, как власть развращает. Это была работа Избавителей, чтобы предотвратить такое развращение!
А потом вы их восстановите?
Омара не выживет без них.
И вы их возглавите?
Самодовольное выражение лица Моурндарка вызвало дрожь у Руванны, но она не осмелилась помешать ему высказать свое мнение перед Серафимом.
Помнишь ли ты свой визит из Грендака, Серафим Зойгон? — спросил Моурндарк . Как он умолял тебя помочь ему исправить ужасные ошибки, допущенные его собратьями-Иерархами? Как он использовал твои дары, чтобы спасти Омару от гибели?
Хоть это и было давно, я помню это. Это была нелегкая сделка. Гренндак был убедителен, его логика хороша. И я хотел убежища. Гренндак имел силу привести меня сюда…