Асканар не сел. Он кивнул, встал над своим гостем и положил руку ему на плечо. Деннор был озадачен. Такая фамильярность со стороны бывшего Олигарха Эукор Эпты была нетипичной: Асканар обычно был безразличен и так же замкнут, как и его хозяин. Но прикосновение было холодным. Асканар на мгновение задумался. Каким-то образом его острые черты лица, казалось, не были затронуты мрачным пребыванием на этой скале; его глаза были такими же пронзительными и ясными, как и всегда. То, как он сохранял свою силу, свое достоинство, было выше понимания пожилого человека. Должно быть, это было чем-то уникальным для высших чинов Администраторов. Здесь были молодые люди, которые обладали таким же упрямством воли.
Кто с ними? — спросил Асканар. Он отошел от Деннора и посмотрел на серый полдень. Он заслонял острые клыки скал за порогом, но не мог заглушить непрекращающийся рев моря.
Сам Император прибыл.
Зубы Асканара сверкнули. Это была почти улыбка. Он не мог устоять. Значит, слухи были не беспочвенны! Даже у Таннакрага были уши, хотя им приходилось напрягаться, чтобы уловить шепот Империи. Но Ремун не был лишен слабостей. Это было правдой, как мне показалось.
Он хорошо защищен, — сказал Деннор. Если бы мы осмелились напасть на него…
Асканар пренебрежительно махнул костлявой рукой, но его нетерпение смягчилось. Напасть? Ты думаешь, у меня возникнет соблазн напасть на него здесь? И что мы будем использовать? Камни? На острове нет меча.
Деннор склонил голову, извиняясь.
Асканар заговорил менее резко. Есть и другие способы поставить собаку на колени. Они могут занять больше времени, но время — это единственное оружие, которое у нас есть. Он повернулся к Деннору, внезапно погорячившись. Безумец в безопасности? Все проходы к нему запечатаны?
Будьте уверены, сэр, — энергично кивнул Деннор.
Есть ли у Императора Каменоломы? Я знаю, что они ненавидят море, но именно они вырубили эту тюрьму в голой скале острова. Кажется, они многое сделают для Императора, включая пересечение моря, если он попросит.
Нет, сир. Их нет. И тех, что поменьше, тех, что на земле.
Асканар нахмурился, подумав о сотворенном Земле. Ремун застал Эукора Эпту врасплох, когда он собрал так много странных союзников. Все еще казалось удивительным, что он сделал такое.
Сотворенные землей, — пробормотал Асканар. Тогда, если их нет, безумца не обнаружат преждевременно и не заберут от нас. Где сейчас Император?
Едва приземлился. Собирается подняться по внешней лестнице. С ним два десятка два его гвардейцев. И, я думаю, Отарус.
Асканар кивнул. Законодатель? Это неудивительно. Он тесно сотрудничает с Императором.
Есть еще один, сир, — продолжал Деннор, понизив голос, словно опасаясь, что его могут подслушать. Асканар тут же это заметил, и его глаза сузились. Ну?
Я не видел его лица…
Вы увидели достаточно, чтобы сделать вывод?
Деннор кивнул. Избавитель.
На лице Асканара ужас соперничал с яростью, но лишь на мгновение. Варгалу ? Наверняка этот человек был на востоке. Он сохранил свое возвращение сюда в тайне. Ты уверен, что это был он?
Возможно, это мой страх перед этим человеком, сир. Но что-то в походке этого человека, в его близости к Оттемару…
Ты правильно сделал, что высказал свои подозрения. Если это Варгалу , то наша задача сегодня вечером может оказаться гораздо сложнее. Асканар выпрямился. Но мы преданы делу.
Переправа была трудной. Добраться до любой из этих заброшенных скал всегда было опасным делом, и даже рыбаки Медальона опасались их. Но, размышлял Оттемар Ремун, сходя на берег, именно поэтому Таннакраг был выбран местом заключения сторонников его бывшего врага, Эукора Эпты. Любой человек, отправленный в такое негостеприимное место, сгнил бы или потерял рассудок. Оттемар посмотрел на ступени, вырванные из скалы его верными Каменоломами. Это была не та работа, которая им нравилась, потому что камень было нелегко обрабатывать, и море, казалось, насмехалось над каждым их усилием с презрением, но они понимали логику, стоящую за задачей, и трудились с доброй волей. Омлак, их правитель, был таким же верным слугой Императора, как и любой другой человек. Работа, проделанная здесь, была далека от прекрасной, но она служила своей цели.
На лестнице Оттемар посмотрел вниз на бурлящие воды, которые без конца бросались на стены Таннакрага, врезаясь в них, работая с неутомимой энергией, которая никогда не успокоится. Нахмурившись, он отвернулся, как будто видение внушило ему неприятные мысли. Он протянул руку человеку рядом с ним, Отарусу, который плотно закутался в свой толстый плащ, чтобы защититься от порывистого ветра. За ними, молчаливая и, казалось бы, неподвижная, следовала тень, которая была Варгалу .
Двери грубой крепости Таннакраг были окованы железом, защищающим от непогоды. Рядом с ними горели факелы, ветер рвал их на части и вырывал из них длинные ярко-желтые хвосты. В сиянии несколько бледных лиц изучали альпинистов. Последние из людей Асканара ждали, их глаза были холодны, как море, их разумы закрыты. Но это не будет ловушкой. Оттемар был убежден, что это будет не более чем мольбой о пощаде, менее изнурительным образом жизни. Он не обсуждал это подробно с Варгалу . Действительно, Избавитель был почти постоянно занят с тех пор, как вернулся месяц назад с востока. Тем не менее, он настоял на том, чтобы отправиться в это короткое путешествие к дому изгнанников, как будто боялся снисходительности Императора.
Если вы считаете эту встречу настолько важной, что сами должны на ней присутствовать, — сказал Варгалу , — то, возможно, вам лучше взять меня с собой.
Оттемар просто пожал плечами, хотя в глубине души желал, чтобы встреча состоялась, пока Варгалоу отсутствовал. Он рассказал Варгалоу как можно меньше: что получил сообщение от Таннакрага, послание, подписанное Асканаром, с просьбой об аудиенции. Он бы наотрез отказался, но произошло нечто, что нельзя было игнорировать. Администраторы нашли разбитое судно на внешних скалах острова, и среди обломков было несколько мертвых моряков, и один был жив. В нем было безумие, но среди его диких криков и воплей были некоторые внятные предложения. Он пришел с далекого запада. Так много Оттемар открыл Отарусу и Варгалоу . Он сжег послание, прежде чем поговорить с кем-либо из них, и поэтому они не увидели последнего предложения, написанного точной рукой Асканара. Однако эти слова все еще ярко горели в голове Оттемара.
Он был одним из людей Ранновича.
Двери крепости Таннакрага открылись, и отряд императора вошел, гвардейцы выстроились в легкую линию по обе стороны от него. Они выглядели расслабленными, неосторожными, но их выбрали за их мастерство. Только безрассудная или отчаянная сила попыталась бы похитить или убить Оттемара. Варгалу лучше понимал Асканара; здесь этого не произойдет.
Там был зал, унылое место по сравнению с роскошными залами восстановленного города Медальон, и его стены были голыми, ни одного гобелена или статуи, украшающей их. Вместо окон были узкие проемы высоко наверху, каждое из которых было закреплено решеткой. Хотя в широком очаге уютно пылал огонь, не было ни ковров, ни ковриков, а столы были из темного дерева, стулья были немногим лучше скамей. Оттемар хмуро посмотрел на них, когда прошел через них, чтобы встретиться со своим хозяином. Таннакраг был гораздо большей тюрьмой, чем он думал. Возможно, Варгалу одобрил бы это, но Император задавался вопросом, разумно ли относиться к Асканару и его людям с такой подчеркнутой насмешкой.
Асканар ждал один у огня. Он был одет в одинарную мантию из грубой ткани, которая контрастировала с ткаными шкурами Императора и его свиты. Он держался хорошо, высокий человек, с резкими чертами лица своей расы, его темные волосы были зачесаны назад с высокого лба, его брови были тонкими, как карандаш, но заметными. Что бы он ни выстрадал здесь, на Таннакраге, сейчас это не было видно. Он выглядел сильным, дух, который было нелегко сломить. И в нем было хладнокровие, что-то, что, казалось, отделяло его от страха, и это придавало ему вид почти презрения. Он шагнул вперед и вежливо поклонился.
Я польщен, сир, — в его голосе не было теплоты; возможно, ее придали окружающие его природные условия острова.
Оттемар сделал знак своим стражникам, и они тут же отступили в дальний конец зала, не забывая при этом о своей задаче.
Я бы предложил вам вина, — сказал Асканар с намеком на улыбку, — но вы поймете, что виноградная лоза на Таннакраге не процветает.
Варгалоу сбросил капюшон, и Асканар был благодарен, что его предупредили, что это может быть Избавитель. Если бы он не знал, он мог бы проявить достаточно краткое удивление, чтобы Варгалоу заметил. Он ничего не упустил, и когда его глаза встретились с глазами Асканара, последний кратко изучил его. Одетый в темный плащ, Избавитель спрятал обе руки в футах. Асканар видел эту ужасную правую руку только один раз, в Зале Сотни, когда Варгалоу впервые прибыл на Медальон. Это был страшный инструмент, эта смертоносная сталь, которая, как говорят, движется с ослепительной скоростью и способна быстро посылать смерть. Лицо Избавителя было спокойным, неподвижным, и Асканар подумал, что никогда раньше не видел человека, настолько полностью владеющего собой, за исключением, возможно, его собственного бывшего хозяина, Эукора Эпты. Но даже он пал под сталью восточного человека.
Отарус, с другой стороны, выглядел усталым, измученным холодом острова. Он носил многочисленные толстые шкуры и меха, и его белая борода падала на них безмолвным водопадом. Он был уже стариком, его лицо было морщинистым и усталым, но в его глазах все еще горел дух, который сплотил его собственных сторонников в трудные дни перед Потопом. Асканар кивнул ему с почтением: он был достойным противником, и его нельзя было недооценивать, даже сейчас.
Император, как и его предшественники, оставался загадкой. Он был еще сравнительно молодым человеком, хотя стресс от управления Империей уже начал отражаться на его лице, это и еще кое-что. Асканар думал, что уже знает меру этого. И Оттемар тоже должен был это знать, иначе бы он не пришел.