Мы начнем сейчас же, — сказал Варгалу . Наши последователи свежи. Нам предстоит много дней пути.
Ты ищешь Мрачный Предел? — спросил Свур почти неодобрительно.
И тропинка через него, — сказал Варгалу .
В самом деле? — сказал Свур.
Такова воля Вудхарта, — сказал посланник.
Для Омары, — сказал Оттемар с кривой усмешкой.
Я отведу детей и матерей в безопасное место, — сказала Руванна.
Они должны остаться в Глубоких Подземельях? — сказал Свур. Это хорошо. Тебе понадобится твоя сообразительность, если ты собираешься пройти через Мрачный Предел.
Не все женщины останутся, — сказала Сайсифер .
Свур нахмурилась, словно сказала что-то нехорошее.
У тебя есть свой долг, — сказал ему посланник.
Сайсифер ушла с Руванной, чтобы помочь ей собрать женщин и детей Земледельцев и Каменоломов. Эта разлука огорчает меня, — сказала Руванна. Вдвойне. Брэнног , а ты…
Я хотел бы попытаться заглянуть вперед, но запад наполняет меня страхом…
Просто присматривай за ним, — улыбнулась Руванна.
Без сомнения, он и остальные, как обычно, будут суетиться вокруг меня, поскольку я единственная женщина…
Я так не думаю, — сказала Руванна, оглядываясь вокруг. Ее взгляд упал на одинокую фигуру, стоявшую на некотором расстоянии от воинов Келлорика.
О? — озадаченно сказала Сайсифер . Она проследила за взглядом Руванны. Денновия? Она для меня пока загадка.
Когда ты уйдешь, я думаю, ты обнаружишь, что она с тобой. Но я не могу сказать тебе, почему. За этим стоит Варгалу . Она может быть пленницей.
Они больше ничего не сказали, потому что Брэнног подошел к ним, протягивая руки.
Вскоре после этого начались прощания. Когда основная группа отправилась в путь с Равенсринга, Ранновик присоединился к рядам Вудхерлингов. Он все еще не мог предположить, сколько там было лесных жителей, и поскольку они теперь хранили молчание, звук не был проводником. Последнее прощание было кратким, так как никто не хотел его продлевать. Когда Вудхерлинги спускались в объятия леса, только Ранновик ненадолго оглянулся; он не мог ясно видеть, потому что туман над болотом уже клубился вниз. Его последний взгляд был на серый стоячий камень, направленный в небо, и в своем уме он принял его за тот, под которым он поклялся снова встретиться с Сайсифер .
Лесную Армию возглавляли два Ткача, Раал и Гурд, и поначалу было невозможно отличить их друг от друга, ни по их солидному виду, ни по их глубоким голосам. Их выражения лиц также были заметно мрачными, как у Земледельцев, и они сердито смотрели на каждое дерево, на каждый лист, словно с подозрением к ним. Они были, как Раннович и его люди уже знали из своего общения с ними в течение последних нескольких месяцев, настроены на лес удивительным образом, как будто находились в ментальной связи с ним. Хотя Гаммавары никогда не могли чувствовать себя комфортно в этом месте, или вообще в любом лесу, каким бы маленьким он ни был, они понимали связь Ткача с Глубокими, будучи людьми моря. Их собственная связь с морями и океанами, которую они не могли легко объяснить кому-либо, незнакомому с ними, например, Каменному Делверу, не отличалась от связи Ткача с его лесным домом, и, если на то пошло, земным домом Земледельцев.
По мере того, как они продвигались в лес, деревья становились выше, смыкаясь наверху, словно гигантские часовые, их ветви образовывали большой свод, через который просачивалось полуденное солнце. Хотя земля была завалена богатой растительностью, упавшими бревнами и вьющимся папоротником, Ткачи двигались по ней с непринужденной скоростью, не нуждаясь в тропе, полагаясь на врожденное чувство направления. Сила Метания Леса была в них, как крепкий мед или огонь. Раннович и его люди часто останавливались, чтобы посмотреть вперед на какое-то обширное пространство крапивы или рощицу, гнездящуюся под гигантскими деревьями, как будто были уверены, что никогда не смогут проникнуть туда, но каким-то образом, когда армия достигла его, они прошли почти так же легко, как Ткачи. Лес оставался очень тихим, и если бы Гаммавары не знали иного, они бы подумали, что их сопровождает не более чем горстка Ткачей.
Они отдохнули ночью у темного пруда, но вода была хороша для питья, ледяная, но ярко освежающая, пьянящая, и Гаммавары чувствовали себя скорее сильными, чем уставшими. Костры не зажигались, потому что это был один из первых уроков, которые они усвоили в лесу, что это был главный страх для Глубоких Волков и их людей. Фер-Болган и ангарбриды использовали его на своих кораблях внизу на Феллвотере, держа лес в страхе, и печи были замечены пылающими за Вратами Гнева, хотя мало что было сказано об этом ужасном месте.
Альвар сидел рядом с Ранновиком, наблюдая, как последние лучи солнца меркнут над ними. Он протянул бородатому гиганту кусок корня, который тот жевал. Клянусь, эта штука становится вкуснее с каждым приемом пищи, — проворчал он. Или она обладает собственной магией, или мы превращаемся во что-то другое.
Раннович выдавил из себя улыбку, принимая еду и пережевывая ее. Земные люди едят столь же странную культуру из подземного мира, — сказал он. И мне кажется, что Брэнног не такой, как другие люди.
Да, ты прав, — сказал Альвар. Он был моряком, ты знаешь. Теперь он как человек, высеченный из камня, в нем много от Земли. И в его подруге, Руванне. Странное существо. Говорят, у нее есть сила.
Омара воспитала странных детей.
Раал и Гурд проводили осмотр своих сил, и они появились из леса, как призраки, и сели с двумя Гаммаварами. Они были как близнецы, неразлучные, и пока каждый говорил, другой наблюдал, как будто ожидая ошибки, чтобы исправить ее своим собственным словом.
Нам понадобится три дня, чтобы добраться до Феллуотера, — сказал Раал.
По крайней мере, — кивнул Гурд.
Атака будет ночью.
Их много. С тех пор, как ты был там, еще больше вышло из гор. Они собираются отправиться с водными паразитами на острова.
Раннович кивнул, зная, что речь идет об иссиквеллене.
Они превосходят нас численностью в двадцать раз, — сказал Гурд.
Возможно, даже больше, — сказал Раал.
Возможно. Но Вудхарт подготовил Вудхёрлинга. Он готов.
Раннович взглянул на Альвара. Он уже задавался вопросом, что предпримет лес, чтобы защитить себя, зная, что силы Анакхайзера огромны. И он знал, что каким-то образом Вудхарт не смог спасти своих товарищей. Но даже эта армия Древопрядов была бы недостаточна, чтобы встретиться с Анакхайзером в открытом бою. Раннович ожидал, что битва будет на истощение.
Спи спокойно, — сказал ему Раал. Сны не потревожат тебя этой ночью.
Его слова были точны, потому что, когда Гаммаварцы проснулись рано утром следующего дня, они почувствовали себя необыкновенно отдохнувшими, кровь забурлила в их жилах.
Альвар вскочил, словно со своей любимой койки, и помахал топором в рассветном свете. Его товарищи были не менее веселы, и Раннович почувствовал на себе особое воодушевление, словно съел что-то, что заставило его загореться желанием начать драку.
Клянусь, лесная подстилка — лучшая кровать, которую я когда-либо знал! Альвар смеялся. Даже в море мне никогда не было так комфортно.
Ткачи вокруг него улыбнулись друг другу, а Раннович похлопал его по спине. Тогда давайте поблагодарим лес. Давайте, собаки Гаммавара, послушаем, как вы открываете рты! Пойте!
Раал и Гурд уставились на него, не зная, чего ожидать. На мгновение Ранновик задумался, не оскорбляет ли пение достоинство леса, но все равно запел песню, и в мгновение ока его воины запели ее вместе с ним, вознося свои глубокие голоса к ветвям высоко над головой. Они пели, маршируя, а ткачи слушали, восхищенные, радуясь лесу. После этого они тихо попросили еще одну песню, и в первой части этого дневного путешествия Дипуолки звонили в такт пению Гаммаваров, словно их было три десятка.
Путешествие через Дипуолкс прошло для Гаммаваров как во сне, и хотя тропы, по которым они шли, часто были глубокими, деревья теснили их, зелень была странного оттенка и шептала, было так, как будто лес благословлял их прохождение, наполняя их удивлением и силой. Когда они приближались к концу своего путешествия, высоко над Феллвотером, они чувствовали гнев леса, отвращение к тем, кто вторгался в него.
Наступил вечер, когда Вудхерлинг достиг последнего хребта и посмотрел вниз на реку. Она блестела, как масло в угасающем свете, черная и извилистая, резко контрастируя с зеленью и коричневыми тонами леса. Как открытая рана, она текла густо, и на ней не было никаких признаков жизни, никаких намеков на то, что суда ангарбридов вышли в бой.
Они будут здесь с рассветом, — сказал Раал, указывая вверх по реке на первый из ее многочисленных изгибов. За ней, в нескольких милях отсюда, Врата Гнева вскоре извергнут армию, первую черную волну.
Гурд фыркнул. Поторопитесь, — просто сказал он, и Вудхёрлинг двинулся с новой скоростью вдоль хребта над северным берегом Феллвотера. Ничего не было сказано о тактике и о том, что Ткачи собирались делать, когда встретят врага, но Ранновик догадался, что битва была спланирована в деталях. Вудхарт, он был уверен, думал об этом много месяцев.
Всю ночь они двигались, никогда не уставая, всегда молча, и Гаммавары чувствовали, как их собственная сила взлетает, как будто Вудхарт наполнял их новой решимостью. Призраки их убитых товарищей плыли по этой мрачной реке, и мысль о том, чтобы нанести удар, чтобы отомстить им, подстегивала мужчин, придавая уникальный навык их приобретенному лесному ремеслу, как будто они ходили по аллеям Дипуолкс с самого детства.
Первые восточные лучи пронзили деревья, когда они остановились. Они поднялись на крутой берег, на несколько сотен ярдов или больше выше, когда обнаружили канатную дорогу, которая соединяла два больших рукава. Снизу ее не было бы видно, так искусно она была переплетена, и уже плющ и мох распространились с таким обилием, что мост казался выращенным, а не сотканным лесным народом. Далеко внизу был приток реки, и Раннович ахнул, узнав его. Это был тот самый, по которому они с Сайсифер пошли, когда покинули свой корабль, чтобы отправиться на поиски обитателей леса. Они были в конце длинного ущелья, ведущего в открытое море.