А в следующий миг — провалилась в его пси-поле.
Но обрадоваться не успела.
Меня сразу накрыло чёрной волной, пронизывая фантомной чужой болью.
Я оказалась посреди бушующего смолянисто-чёрного океана. Волны ярости, боли, отчаяния бились вокруг, пытаясь смыть, уничтожить, поглотить. Но я не собиралась им сдаваться! И призвала свою очищающую энергию.
Руки засветились мягким белым светом. Я протянула их вперёд, создавая сеть из чистых, искрящихся нитей. Они растянулись горящей паутиной. Взмахнув сетью, я погрузила её в чернильный океан, разбивая крупные сгустки тьмы. Они шипели, пенились и распадались на более мелкие фрагменты.
Работа шла медленно, но я не останавливалась.
Каждый раз, когда я уничтожала очередной сгусток, океан становился чуть светлее, чуть спокойнее. И я чувствовала, как в реальности Эйдан оживает. Его дыхание становилось глубже, ровнее.
А потом я вдруг ощутила, как его руки обнимают меня. А его губы под моими шевельнулись, и уже его язык проник в мой рот. В реальности я ахнула, но заставила себя остаться в пси-поле. Ещё было слишком рано выныривать. Даже если самая острая фаза прошла — такое скопление гамма-волн опасно для псионика.
Поэтому я растворила сеть и призвала длинные светящиеся плети. Точечно ударила ими по самым крупным чёрным воронкам. А потом снова и снова. Дело пошло легче, ведь в реальном мире Эйдан уже жарко целовал меня, позволяя крепче держать контакт с его псионическим полем. И в какой-то момент я ощутила, что сижу уже не на полу, а на нём сверху. И что-то твёрдое весьма красноречиво упирается в меня снизу. Глубокая чистка часто вызывала физиологические реакции, ведь даже у меня голова шла кругом, а за лоном пульсировало от желания. В нашей ситуации это было совершенно не к месту, но…
Но всё же я сама поёрзала на Эйдане. Жар охватил тело.
И хотя в пси-поле ещё было над чем поработать — я не выдержала — распахнула глаза. И встретилась взглядом с золотыми глазами Ректора.
Лёжа на каменном полу, Эйдан пожирал взглядом меня — сидящую на нём сверху в позе наездницы. Радужки мужчины ярко светились золотом в сумраке подвала.
Я резко выпрямилась. Тяжело дыша, оглядела Эйдана.
Опасная фаза перегрузки отступила, но он всё ещё выглядел так, будто вот-вот провалится в беспамятство. Рисунок вен почти исчез, но кожа оставалась бледной. А рана на плече Эйдана и не думала затягиваться.
Кроме того, хоть Эйдан и очнулся, он явно был не в себе. Его мутный взгляд блуждал по моему лицу, замирая то на моих губах, то на глазах.
Я знала: ректор не до конца здесь. Перегрузка разорвала его психику на куски, а лечение лишь слепило их наспех, как скотч — треснувшее стекло. Нужно время, чтобы он пришёл в себя. А сейчас лучше бы мне снова нырнуть в его пси-поле и продолжить лечение.
Но тут Эйдан сам обнял меня и притянул к себе.
— Ты… так вкусно пахнешь, — хрипло прошептал он, и его губы коснулись моих.
Поцелуй был медленным, глубоким, словно он пытался распробовать мой вкус. Я ответила, позволяя его языку скользнуть между моих губ. Волна тепла растеклась по телу.
Пси-связь вибрировала между нами, и частью сознания я вдруг ощутила, что негативные волны продолжают постепенно растворяться в пси-пространстве Эйдана… Это было странно! Я ведь сейчас ничего для этого не делала. В Академии нас учили, что такая опосредованная чистка возможна только при мифической совместимости более 97 процентов. В таком случае псионик будет избавляться от перегрузки, просто касаясь кожи лекаря. В идеале — его слизистой.
И, похоже, сейчас происходило нечто подобное!
Эйдан целовал меня глубоко и страстно, так что у меня голову сносило, и одновременно проходил лечение.
Неужели наша совместимость настолько высока?
Эта мысль недолго держалась в моём сознании. Она улетучилась в тот момент, когда мужские руки скользнули по моей спине, притягивая ещё ближе — так, что я почти распласталась на твёрдом, горячем мужском торсе. Хвост обвил моё бедро. А поцелуй стал глубже, горячее.
— Эйдан... — прошептала я между поцелуями.
Его пси-поле, еще минуту назад похожее на бурлящий океан, теперь пульсировало гораздо ровнее. Ласки, поцелуи — всё это помогало ничуть не хуже настоящей чистки с погружением в псиполе.
А значит… Я могла расслабиться. Перестать контролировать каждый вздох.
Эти мысли тело восприняло как команду — и мои бёдра сами толкнулись вперёд, потираясь о возбуждённый член мужчины, который натянул ткань его брюк.
— Ещё… — выдохнула я, хватаясь пальцами за мощные плечи моего шиарийца. Его ладонь скользнула под порванное платье, коснулась бедра, и я вздрогнула. Хвост, обвивающий ногу, сжался чуть сильнее, а раздвоенный кончик пополз выше, к чувствительной внутренней поверхности.
Меня затопил жар. Воздух стал таким густым, что я вдыхала его рывками. И сквозь возбуждения видела, что рана на плече Эйдана покрывается розовой плёнкой новой кожи. Регенерация заработала.
Тем временем хвост добрался до цели. Кончик ласково провёл по тонкой ткани белья, и я вскрикнула, упершись руками в рельефную мужскую грудь. И кончик сделал это снова. И снова…
…Меня затрясло. Плавкий жар растёкся за лоном, сладко дёргая нервы. Это было совершенно, как музыка. И неуправляемо – как природное явление. Я окончатлельно отпустила контроль. И словно слилась с Эйданом. Мой разум вдруг коротко и ярко взорвался чистым золотистым счастьем. Волны удовольствия на миг унесли сознание…
— Алиса... — Эйдан выдохнул моё имя. Уже гораздо осознаннее.
Я прижалась к нему, дрожа, пока последние вихри гамма-волн гасли в пси-поле ректора. Его руки обняли меня, а губы прижались к виску. Так мы лежали какое-то время. Я — пытаясь прийти в себя, Эйдан — видимо, осознавая реальность.
— Ты здесь? — шепнула я.
— Да, — он сел и деликатно усадил меня к себе на колени. Изменил моё положение легко, будто я весила не больше пёрышка. Отстранившись, я увидела, что его золотые глаза, наконец, прояснились. Он смотрел на меня с нежностью. — Ты... невероятна, Алиса.
И несмотря на всё, что между нами произошло, я смутилась. Отвела взгляд, теперь глядя на обломки камней позади.
— …
— Как ты? Не ранена? — его руки вновь пробежались по моему телу.
— Всё хорошо. Благодаря тебе… Ты всё помнишь?
— Память на месте, — хмуро кивнул он, оглядывая мрачное место, в котором мы оказались. — …и Тэрон скоро будет здесь. Он уже рядом. Не пугайся, ты сейчас его услышишь. Будет громко. Один, два…
На “три” — справа раздался грохот взрыва. Дрожь прокатилась по полу, пыль посыпалась с потолка. Послышались шаги, я вгляделась во мрак… И сначала ощутила знакомые колебания-пси поля, а потом уже увидела темноволосого шиарийца.
— Тэрон! — выдохнула я.
Парадная одежда ректора была вся в копоти, тёмные волосы растрёпаны, а золотые глаза горели лихорадочным блеском. На лице проступил рисунок вен. Значит, он тоже в перегрузке, но хотя бы без видимых ран. И главное — ничего непоправимого.
Страх отпустил моё сердце, и я заулыбалась.
Эйдан легко поднялся и поставил меня на ноги. А Тэрон уже успел дойти до нас и сразу заключил меня в объятия. Я тоже обняла его, вдыхая знакомый запах, к которому сейчас примешивались горькие нотки пепла.
— Прости, малышка, — хрипло рыкнул он.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Да, — Тэрон глубоко втянул воздух у моей шеи, а потом отстранился, оглядел сначала меня, потом перевёл взгляд на брата. Подняв одну бровь, облегчённо ухмыльнулся: — Я думал, вас спасать надо… а вы, оказывается, тут неплохо проводили время.
— Облегчали тебе работу по нашему спасению, — щёлкнув хвостом, улыбнулся Эйдан. А потом его взгляд посерьёзнел: — Много жертв?
— Погибших, похоже, нет. Но раненых прилично. Похоже, взрыв был для отвода глаз.
— Согласен. Однако журналисты раздуют…
— Да. Спорю, объявят терактом. Под это смогут протолкнуть разрешение на военные исследования.
— …
Братья замолчали, но я ощущала, что они продолжают переговариваться на скрытом канале. Лица их стали мрачными, но потом они посмотрели на меня и явно заставили себя улыбнуться, чтобы я не переживала.
Эйдан тряхнул головой и хвостом привлёк меня к себе.
— Надо выбираться, — озвучил общую мысль Тэрон. Но не успел он шагнуть к пролому, как в темноте раздался шорох чужих шагов. Сюда кто-то шёл! И не один…
Во мраке загорелись алые точки, какие бывают у бластеров. А потом из пролома вышли Фистер и пятеро солдат в чёрной броне. Дула оружия были наведены на нас.
Глава 19
Тэрон
Атлантианец Фистер зашёл в полуразрушенный подвал так высокомерно, будто это его личная театральная сцена… Долгожданный выход на бис. Он ступал с надменным лицом победителя, который оказывает незаслуженную честь уже раздавленным врагам.
Его свита — пять вооружённых до зубов солдат — сразу взяли на мушку меня и Эйдана. Навести оружие на Алису было невозможно, потому что брат уже заслонил её своей спиной.
Мой хвост агрессивно щёлкнул по воздуху.
"Забавно, — с ледяной яростью подумал я, глядя на эту картину, — пять человек в экранированных костюмах… На такие не получится воздействовать псионической силой. Пули из редкого сплава, который пробьёт любой щит... Сам Фистер в отражающим вси-волны бронежилете новейшего образца, который выглядывает из-под пижонского фрака. Эта операция обошлась атлантианцу как полквартала элитной недвижимости. Насколько же он в отчаянии, раз решил пойти на такое?"
Я не был удивлён, что Фистер замешан. Скорее меня тревожило, что он даже не попытался скрыть лицо. Вышел не таясь. Значит, не планировал оставлять нас в живых. Был полностью уверен в победе.
Плохо было то, что я находился не в лучшей форме для битвы. Виски ломило от перегрузки, мышцы тянуло. Слишком потратился на щиты, когда в зале громыхнуло. Пришлось прикрывать не только себя, но и тех, кого едва не придавило обломками. А следом — гасить волну жара, способную испепелить гостей.