Космос великий! А что же тогда испытывает сам пациент?
Это как надо использовать псионическую силу, чтобы заполучить такой откат?!
Понятно, почему лекари сбегают от Ректоров, будто от чумы! Дважды такое ощутить — захочет только безумец!
Тем временем густые непрозрачные волны вздымались и накатывали, пытаясь смыть, утопить, утащить на чёрное дно маленькую слабую меня. Точнее — проекцию моего псионического тела, потому что реальная я — была в светлом кабинете ректоров, сидела на уголке кресла, всё ещё прижимаясь губами к мужским губам.
Да… Вроде бы так всё и было…
К сожалению, себя-реальную я ощущала плохо.
Обычно это чувствуется как половина наполовину. Закрыл глаза — здесь. Открыл — там. Но сейчас концентрация загрязнения была столь сильной, что моего внимания хватало лишь на — “здесь”. Я опасалась, что если вынырну в реальность — то обратно уже не вернусь. Сил не хватит. Да и решимости…
Тем временем очередная угольно-чёрная волна с шипением поднялась надо мной.
Но вместо того, чтобы сбежать, я открыла энерго-каналы, призывая свою бездонную энергию.
Сначала засветились мои руки от локтя до кистей, а потом белый свет охватил всё моё тело. Я призвала тройные плети — в каждую руку! И когда волна опустилась, чтобы погрести меня в боли, я встретила её оружием из чистейшей искрящейся энергии.
“Шааасссс”, — вспенилась, зло зашипела чернота. Отпрянула, будто живое существо — что бежит от огня. Но от меня ей было не сбежать. Мои псионические каналы не были самыми широкими, и сила потока тоже оставляла желать лучшего, но зато выносливости и упрямства у меня было как у десяти высших лекарей!
Мои плети нарастали. Всё больше энергии притекало к ним по каналам.
Я бешено хлестала ими по тьме — снова и снова, десятки минут или даже больше! Я превращала черноту сначала в серую массу, а потом разбивала на фрагменты — завихрения, пятна и прочие гамма-образования.
Их я уже вылавливала сетью, растворяя без остатка.
Холод, который поначалу охватил меня из-за страшной перегрузки Ректора начал отступать — хороший знак! Да и чужая боль теперь почти не ощущалась! Наоборот, на меня стали накатывать какие-то даже приятные ощущения.
Значит, их же испытывает и пациент.
Ну как вам такое, виан Ректор?!
После такой демонстрации меня точно должны оставить в Академии!
Однако — я покажу даже больше! Потому что хотя морально вымоталась, но энергетически — не потратила даже половины запаса.
Ощущая волны удовольствия от Тэрона, я переместилась к рукаву, который объединял его с братом-близнецом.
Особенность шиарийской расы в том, что пси-поля мужчин-блезнецов связаны. Так что по идее, если сейчас его брат возьмёт меня за руку, то…
Ох!
Похоже, взял…
Потому что я почувствовала, что двигаться по рукаву стало легче.
Похоже, Ректоры поняли, что можно мне довериться.
Я всё ещё не плохо ощущала своё тело в реальности, но смутно понимала, что, кажется, меня пересадили на колени, и щиколотки обвили хвостами, и вроде… трогают шею? Что ж, это тоже полезно для контакта пси-полей, хотя прикосновений к шее я в инструкции не помню.
Но вианам Ректорам известно лучше.
Они на этом котоида съели!
Оказавшись в пси-поле Ректора Эйдана, я снова призвала хлысты…
Хм, здесь дело шло даже лучше. Хотя черноты было много, но я больше не испытывала ни холода, ни чужой боли. Наоборот — моё псионическое тело будто плавилось, а разум обволакивали волны эмоций пациента.
Мне было тяжело их расшифровать. С таким на практике я не сталкивалась. Что-то очень тягучее, горячее… И я продолжала ощущать прикосновения к моей шее, теперь даже чётче. А ещё — к рукам, к плечам…
Хмм…
Какая-то особая техника контакта?
Даже в моём псионическом теле это вызывало странные ощущения. Что-то близкое к слову “плавиться”. Зато энергия теперь не просто лилась из меня — она хлестала! Дело шло куда быстрее!
Странный метод Ректоров работал.
Вот только направлять силу было сложно. Проекция моего тела всё хуже слушалась. По мне будто разряды пробегали, скапливаясь внизу живота, пульсируя там. Это было даже неловко… и меня стали одолевать желания совсем не лекарского толка. Хотелось, чтобы кто-то потрогал моё псионическое тело — там — внизу…
Космос великий!
Это уже было как-то ненормально…
“Аах… да, пожалуйста. Прошу”, — будто сквозь вату донёсся вдруг до моего слуха голос.
“Кто это?” — с оторопью подумала я.
И только спустя миг поняла… Да это же мой голос! МОЙ!!! И прямо сейчас этот голос продолжает шептать: “Не останавливаться!” и “Да, мне так хорошо!”
Что за… ЧТО ТАМ СНАРУЖИ ПРОИСХОДИТ?!
Я буквально вываливаюсь из пси-поля!
И обнаруживаю себя в кабинете на разложенном кресле — полуголую!!! — в объятиях таких же полуголых Ректоров!
Глава 4
Алиса
Я сижу прямо на Ректоре Тэроне! Моё тело горит, я так часто дышу. За лоном горячо тягуче-сладко пульсирует…
Я чувствую это слишком ярко. Слишком!!!
Скомканные мысли пролетают за несколько мгновений.
Первая и главная: этого никак не может быть!!!
А потом она раскалывается и стекает по мне вязким осознанием.
Но я по-прежнему плаваю в чувстве нереальности происходящего, как в густом киселе.
Словно я не вышла в объективную реальность и пси спектра Ректоров, а погрузилась на запретную глубину — в зону бессознательного.
Иначе как это можно объяснить?!
Просто не существует логической причины для того, чтобы я оказалась в таком положении — как наездница верхом на Ректоре Тэроне, который развалился в кресле. Сначала — вижу его голый торс — идеально очерченные кубики пресса, мощные развитые грудные мышцы. И… о... что это касается меня снизу?!
Да у Ректора Тэрона жесточайшая эрекция!
Хоть он и в форменных брюках. Если он сейчас возьмёт меня за талию и сдвинет — я окажусь прямо на этом… огромном… о-о-о-о…
Я хватаю ртом воздух.
— Если ты так просишь, как мы можем отказать? — горячо шепчет ректор Эйдан мне на ухо. И я осознаю, что он сейчас прижимается ко мне со спины. Параллельно избавляя меня от форменной рубашки. Белоснежного кителя адептки Академии Псиоников на мне уже давно нет…
“Если ты просишь”, — эхом стучит у меня в висках.
И тут мой мозг отматывает назад на пару мгновений.
В ответ на что виан Эйдан сказал мне те слова?
И память услужливо выдаёт ответ:
“Если вы не возьмёте меня… оба” — сказал кто-то незнакомым вариантом моего голоса, — я просто умру!”
И вот именно на эту… жесть(!) Эйдан только что ответил мне. "Джентльменским" согласием!
Как это?
Что это?
Это сон...
Это горячечный бред.
Наверно я совершила несколько критических технических ошибок при чистке пси-полей шиарийцев — и “сожгла” себе мозги! Теперь всё это непотребство мне мерещится.
Это плохо.
Но есть вариант хуже!
МОЙ ОМЕГА-ГЕН!
Ничтожный, слабый, незначимый настолько — что потерялся в подавляющем большинстве моих документов!
Если мой омега-ген раскачали, если он включился… то… о, космос! Если то, что я знаю об этом гене — правда — то… сейчас кабинет переполнен моим феромоном. Он уже разогнал в кровь, затуманил разум! Он взывает к звериному, подавляет сопротивление и непреодолимым магнитом притягивает друг к другу самку и подходящего ей самца... Или самцов! И чем более они "альфа" — тем сильнее эффект на обе стороны.
И если Ректоры попали под влияние, то он уже отключил их критическое мышление, и моё заодно. Заставил подчиниться звериным инстинктам. И теперь, пока эти два самца не покроют меня, вряд ли кто-то из них придёт в себя!
Черт-черт-черт!
Ген же был слабый! Рецессивный!
Он же молчал всю жизнь! И мне говорили — так и будет. Возможно — проявится у моих внуков, но не у меня!
Космос Великий!
Уж лучше бы я и правда ошиблась в чистке — и просто галлюцинировала. Сожжённые мозги мне хотя бы восстановят в академической пси-лечебнице! Уверена, Ректоры в благодарность — это мне обеспечат.
Обеспечили бы.
Но с каждой долей мгновения — эта вероятность тает.
Потому что я знаю: я не совершала ошибок.
Это здесь ни при чём.
Это моя суть омеги.
Я свела этих мужчин с ума. И сама — сошла с ума тоже…
И безумие будет длиться — пока я им не отдамся.
Скорее всего — по несколько раз.
О-о-о-о! Мамочки! Разве для этого я хранила свою невинность?!
Разве…
Нет! Не хочу!
Надо сбежать! Надо…
Всё это проскочило в моих мыслях яркой вспышкой в краткий миг выхода из пси-поля Ректоров в реальность.
Дальше — я уже не думала. Попросту не могла, как если бы перестала быть разумной.
Осталось только моё тело. И моя суть самки-омеги. И тела этих двух великолепных самцов.
Реальность задрожала, накренилась и лопнула, рассыпавшись золотыми искрами.
Очень похожими на те, что танцуют в сейчас в глазах черноволосого шиарийца.
Никогда. В жизни. Не видела. Ничего. Прекраснее…
Безумие накатывало волнами.
Но не чёрными, как загрязнённое пси-поле, а нежно-золотистыми.
Никогда бы не подумала, что похоть — это что-то такое мягкое, нежное, невесомое.
Этот мощный черноволосый шиариец передо мной — его надо бояться.
Он идеален для убийств.
Для зачистки целых систем…
Но почему же тогда он так осторожно целует мои губы. Мягко прикусывает. Нежно, но уверенно овладевает моим ртом.
Откуда весь этот трепет?
Если дело в похоти? В сорванных тормозах?
В инстинктах?
— Я… — выдыхаю я в губы мужчины подо мной, пока его чёрный хвост, обвивший мою талию, сжимает меня крепче.
— Что… Алис-с-са?..
— … Алис-с-са — вторит черноволосому второй голос. Очень похожий, но я никогда бы их не перепутала.
— У меня…
— Что, девочка?..
— У меня это впервые… — шепчут мои непослушные губы почти беззвучно, — я не…