– Алиса, – усмехнулся Эйдан, отвлекая мои мысли от его хвоста. – Фистер под следствием. Больше никто не угрожает ни тебе, ни нам… Но надо и с остальным разобраться. Я понял, что слова ты разумно подвергаешь сомнению. В том числе признания в любви. Так что я сейчас скажу тебе на языке фактов. Постарайся припомнить, как вели себя с тобой наши с братом хвосты?
– Хорошо вели… – недоумённо уставилась я в золотистые смеющиеся глаза Эйдана, – а что?
– Двойка вам, виана адептка, – тихо рассмеялся Эйдан и пересадил меня на свои колени. Кольца хвоста обвили мою талию чуть крепче, а я как-то по инерции обняла Эйдана за шею, – хвосты к тебе привязаны. Никогда не проявляют агрессии, позволяют прикасаться. Постоянно обвивают твоё тело при малейшей возможности…
Я заворожённо киваю: Эйдан во всём прав.
– … Притом что прикосновение к хвосту шиарийца у большинства гуманоидов ассоциируется с быстрой смертью. Есть очень редкие исключения из этого правила. Например…
Эйдан многозначительно замолчал, давая мне возможность проникнуться этим выводом:
– Исключение – это мианесса, – послушно договариваю я и понимаю, что губы сами собой растягиваются в улыбке. Я просто не могу её сдержать!
Но ведь… Ректоры управляют хвостами, а мы разыгрывали спектакль…
– Игра на публику — это одно, – Эйдан прижал меня к себе, выдохнул мне в волосы и продолжил разрушать мои аргументы, – но хвосты шиарийцев – не лучшие актёры. Любопытный факт: даже шиарийские деятели искусств, когда снимают кино-ролики, потом в нейросетях подправляют движения шиарийских хвостов. И хотя язык их невербалики читают только “свои”, очевидная агрессия жеста считывается интуитивно.
Я улыбнулась шире. А Эйдан продолжал:
– …Например, знаешь ли ты, Алиса, что знаменитая шиарийская экранизация земной “Ромео и Джульетты” монтировалась рекордно долго, потому хвосты киношных возлюбленных на самом деле всё время дрались?..
Я рассмеялась. Эйдан всё-таки умел управлять моим настроением. И продолжал напалмом выжигать остатки моих страхов:
–…Поэтому когда Миранда Норд увидела, как ты обнимаешь мой хвост – всё для неё окончательно прояснилось. Что помолвка настоящая. А ты – наша будущая жена. Если ты хочешь этого также как мы – сделаешь нас абсолютно счастливыми…
Я вжалась в Эйдана крепче, кажется, на глазах у меня выступили горячие слёзы радости.
“Да! Да! Да!!! Я хочу...” – стучало в висках, обжигало в груди и отдаваясь тягучей сладкой теплотой за лоном.
– Где Тэрон? С ним всё в порядке? – тихо выдохнула я в шею Эйдана, почему-то смущаясь слёз, от которых подрагивал мой голос.
– Тэрон уже полностью здоров, благодаря тебе, в том числе. Поехал давать официальные объяснения комиссии Союза, – Эйдан улыбался, его голос посерьёзнел: – Будет очная ставка с Фистером. Уж поверь… атлантианец хорошо запомнит встречу с моим братом.
Эйдан замолчал, но я зацепила и считала его следующую мысль-образ. Получалось, что обычно именно Эйдан как балансирующий близнец в псионической паре, ходил на подобные мероприятия. Ведь там нужно аргументировать. И не нужно “случайно” бить оппонента лицом об стол…
Бить об стол???
Но тут образ размылся, и я даже не поняла — придумала я окончание мысли или всё же там правда такое было. Впрочем… раньше меня напугала бы жестокость, но после пережитого — Фистер вызывал во мне только отвращение. Надеюсь, он получит по заслугам! Вот только…
– …а у Тэрона не будет неприятностей? — тихо спросила я.
Эйдан сощурил глаза и судя по взгляду понял, что я перехватила его мысль.
– Не беспокойся, Алиса, — ласково сказал он. — Тэрон знает, что делать… К тому же есть и вторая причина почему там именно он.
– Какая?..
Золотые глаза Эйдана вдруг стали очень глубокими, а взгляд – обволакивающим.
– Потому что в шиарийской близнецовой паре важен баланс, – лукаво улыбнулся светловолосый Ректор, и у меня вдоль позвоночника пробежали мурашки.
Ну конечно. Тот случай, когда я с Тэроном… когда мы… ох. А от Эйдана я потом пряталась! Сгорала от стыда и желания, но не смела приблизиться… Я ведь тогда думала, что всё это игра. И если, после того как поддалась страсти с Тэроном, брошусь и Эйдану на шею, – сделаю только хуже.
“Это не игра. Теперь ты точно знаешь…” – раздался всё тот же голос в моей голове.
– Не игра, – по инерции согласилась я вслух.
– Я просто буду рядом, Алиса, – шепнул Эйдан. – это ни к чему тебя не обязывает… Можем позавтракать, прогуляться…
– Нет, – перебила я и пересела на Эйдана иначе – как наездница. И горячо прошептала своему жениху на ухо: – я не хочу завтракать, виан-Ректор.
Напряжение предыдущего дня ещё покалывало пальцы — до дрожи хотелось сбросить этот нервозный заряд — вновь почувствовать себя полностью живой. И ощутить Эйдана глубоко в себе. Чтобы окончательно принять — мы правда вместе. Я мианесса Ректоров. По настоящему. Навсегда.
Поэтому я просто надавила на грудь моего мужчины.
И Эйдан завалился спиной на кровать, выполняя мою невысказанную просьбу.
Я подалась вперед, наклонилась к его лицу.
Положила руки на мощную грудь и начала расстёгивать его домашнюю рубашку.
А серебристый хвост Эйдана пополз по мне вверх и параллельно просто срезал пуговицы с моей пижамы. Щёлк-щёлк-щёлк. И через пару мгновений – ни пуговиц, ни самой пижамы. Я осталась на Эйдане абсолютно голой...
Поискала в душе смущение – но не нашла даже его тени.
Мне не захотелось ни прикрыться, ни сбежать.
Вместо этого я с удовольствием вдохнула полной грудью запах своего будущего мужа и провела ладоням по обнажённой мощной груди Эйдана, заскользила пальцами по рельефному прессу… Вот теперь всё будет правильно.
Я не успела моргнуть.
Миг – и я уже не сижу на Эйдане как наездница.
А лежу под ним.
Дышу часто и глубоко.
И не могу отвести глаза от пылающего золотом взгляда моего шиарийца.
Ещё миг – и губы Эйдана уже горячо прижимаются к моим, язык будущего мужа проскальзывает в мой рот. А я принимаю его в себя. Покоряюсь этому сладкому вторжению. Отдаюсь без остатка.
Вдыхаю полной грудью запах моего мужчины, прикасаюсь языком к его языку...
– Алиса – выдыхает Эйдан мне в губы, а его хвост как бы невзначай касается моей промежности, я вскрикиваю, рефлекторно пытаюсь увернуться от горячих прикосновений – но Эйдан жёстко фиксирует мою талию руками.
Меня захлёствыет жар, выгибает. Мне нравится всё, что Эйдан со мной делает.
И вот я лежу на кровати, деликатно прижатая телом Эйдана. Мои ноги широко разведены – талия в тисках горячих ладоней моего шиарийца. Я беспомощна, и мне не сдвинуться и на сантиметр…
Я замерла в трепетном ожидании. Что ректор сделает дальше?
Хвост, немного поласкав меня, размазывает выступившую женскую влагу по нежным складочкам… И входит в меня! Проскальзывает внутрь. Я вскрикиваю, когда хвост слегка разводит кончики внутри меня – задевает какие-то чувствительные точки в глубине моего тела. И это – восторг. Не мягкая раскачка – я в ней сейчас совсем не нуждаюсь. И Эйдан чувствует это! – и действует жёстко и глубоко. Ровно так, как надо.
Хвост имеет меня, имитируя движения члена, ввинчивается, разводит концы шире – заставляет меня изнывать. Срывает своих губ мольбу о продолжении.
Я уже вся дрожу.
Я уже вся – готова к большему.
Я уже почти – и вдруг…
Он покидает моё тело. Сразу становится пусто и холодно.
– Эйдан… – шепчу вслух.
“Эйдан” – дублирую на пси-волне, – “вернись…”
“Желание мианессы – закон…” – отзывается Эйдан на этой же волне, прожигая меня глубоким взглядом цвета тёмного золота.
Кончик хвоста давит на мой анус. Нежно, медленно растягивает. А головка обнажённого члена шиарийца уже почти вошла в меня спереди.
Это как танец на грани, как качаться на носочках на краю пропасти.
Я сжимаюсь вся – сжимаю все мышцы в своём теле.
Я готова, и даже больше чем готова…
И в следующий раз желаю сжаться также, когда Эйдан переполнит меня собой.
И он наконец исполняет мою просьбу: врывается, языком в мой рот. И одновременно – членом и хвостом овладевает мной снизу. Я ахаю. Меня простреливает чувственный взрыв.
Я сжимаю его в себе, как и хотела. И чувствую, как хвост прижимает меня к члену будущего мужа сильнее – удивительное чувство, ошеломляющее.
А потом Эйдан начинает двигаться во мне. Делать выпады членом и такие же ритмичные рывки хвостом.
И это выносит меня на какой-то новый чувственный уровень.
Я переполнена.
Я горю.
Я целую Эйдана с каким-то остервенелым отчаянием, кусаю его губы, пока он имеет меня сразу и своим великолепным членом и не менее великолепным хвостом.
Мы мечемся по кровати словно в лихорадке, перекатываемся на простынях, то один из нас оказывается сверху, то другой.
И, наконец, замираем в той позе, в которой всё это начали – я сижу верхом на своём светловолосом шиарийце. Оторвалась от его губ и сильнее прогнулась в талии, чтобы ему открывался лучший вид на мою грудь, и проваливаюсь в чувственную бурю глубже – сама насаживаю себя на тело жениха сильнее.
Мир разражается золотыми вспышками. Я особенно сильно сжимаю тело Эйдана в себе. Он с рычанием выдыхает сквозь сжатые зубы…
Так хорошо…
…В какой-то момент в этой лихорадке секса, похожего, то ли на сражение, то ли на стихийное бедствие, мы вдруг находим баланс и покой…
И я, повинуясь нашему с Эйданом общему порыву – начинаю двигаться на нём иначе. Плавно, размеренно, и меняются и его толчки во мне – они становятся словно морская волна, я качаюсь на них. Мой кайф – плавкий, медленный и… неизбежный.
Мы медленно наращиваем силу, амплитуду, и энергетическая струна во мне словно натягивается – через позвоночник и макушку – навылет, куда-то вверх. А жаркая пружина сексуального напряжения за лоном напротив – сжимается туго, как никогда.
В голове словно отщёлкивает.
Миг – и Эйдан снова сверху.