– Спасибо, бойцы, – произнес Сафронов и вернулся в свою машину.
Лекарство он и в самом деле получил через несколько минут. Несмотря на то, что водитель второй эскортируемой машины лишь слегка опустил стекло, Сафронов увидел того, кого искал, чье присутствие ощущал прямо-таки шестым чувством. Бывший ефрейтор Смирнов. Убийца капитана Крылова, а в последующем и многих других людей. Полковник Бондарев показывал Сафронову его фото, рассказывал о деяниях под шубинским и парфеновским покровительством, еще до разрыва с Лордом. Встречался Сафронов с этим наемником и лично, еще в 93-м, в Москве, во время известных событий. Впрочем, события те правильней и честней именовать одним словом – война. Пусть короткая, двухдневная, но все равно война. У Смирнова тогда прическа была подлинней, плюс борода и кожаная куртка, под которой угадывался бронежилет. Он прибыл в расположение сафроновского подразделения. Роберт Сергеевич поначалу не понял, думал, зэчня какая из ближайшей тюрьмы под шумок смоталась. Все в потрепанных куртках, спортивных шапочках и кроссовках. И все вооружены. Причем магазины на автоматах перевязаны по-афгански, синей изоляционной лентой. Так во время интенсивного боя оружие перезаряжается куда быстрей. Значит, для серьезного дела хлопцы прибыли.
– Кто такие? – спросил их Сафронов, тогда еще капитан.
– На усиление, – пояснил ему представитель штаба по подавлению мятежа.
– А почему в таком виде?
– Маскировка.
«Понятно, – мысленно усмехнулся Сафронов. – Когда ноги придется уносить, легче будет в толпе раствориться». А вслух продолжил вопросы:
– Они от ментов или от «конторы»?
– Ни то ни другое, – приглушив голос, пояснил штабист. – Это добровольцы.
– Ясно, – кивнул Сафронов.
– За старшего у них вон тот бородатый, Смирнов, – продолжил штабист. – Председатель какого-то общественного комитета ветеранов Афганской войны.
«Смирнов?! – пронзила фамилия капитана Сафронова. – Неужели однофамилец убийцы Крылова?!»
Договорить со штабным капитан не успел. Подразделение Смирнова по-хозяйски взгромоздилось на десантные боевые машины и собралось куда-то двигаться.
– Что происходит? – вновь спросил Сафронов штабного.
– Ничего, – не моргнув глазом, ответил тот.
– Приказа же не было, – напомнил капитан.
– Скоро будет, – кивнул штабист.
А сам недобро, что называется, лютым волком посмотрел на непонятливого капитана. Между тем разведданные были такие. Возле Белого дома тихо. Он вновь блокирован частями ВВ и ОМОНа. Рядом с Останкинской башней был кратковременный бой между спецназом МВД и представителями оппозиции. В настоящее время оппозиционеры рассеяны, боевых действий не ведут. Работа в городе чисто милицейская, вэвэшная, не для войск. Тем не менее странные люди на десантной бронетехнике куда-то выдвигаются.
– Ты куда? – остановил Сафронова штабист, точно разгадав его мысли.
– В разведку, – пояснил Сафронов.
– Сиди на месте, – беззлобно рекомендовал подполковник.
Тон хоть и рекомендующий, вежливый, но тем не менее и ежу ясно – это приказ. Пришлось сидеть. Однако подчиненные Сафронова все равно сделали то, что собирался сделать их командир. То есть переоделись в гражданское, сели в старенький «Москвич» и отправились следом за колонной Смирнова и компании. С капитаном Сафроновым при этом на постоянной связи… И было далее следующее. Смирнов с командой без препятствий доехали до Белого дома, не останавливаясь, подавили палаточный лагерь сторонников оппозиции (среди которых были женщины, ветераны Великой Отечественной, подростки), открыли беспорядочную частую стрельбу. В ответ их стали обстреливать защитники БД. Они были плохо вооружены, только легкими автоматами, пистолетами, кое-кто даже охотничьими ружьями. Да и осталось их после «похода на Останкино» весьма немного. Смирновцы покружили вокруг БД, попозировали перед телекамерами, а потом отошли. Таким образом был спровоцирован последующий штурм Белого дома. Видимо, иной задачи перед Смирновым и его бандой никто не ставил. Показательная казнь гражданских «бунтарей» нужна была организаторам октябрьской бойни еще и для воздействия на психику молодых солдат-срочников. Необстрелянных, кровушки не отведавших, от ее вкуса не опьяневших… В те дни Смирнов и его молодчики дали наглядный урок расправы над соотечественниками. Сафронов позже все думал, чем вызвана столь безоговорочная поддержка Смирновым и его людьми действий президента. Почему они столь безжалостно, точно каратели, расправлялись с простыми людьми, не согласными с разгоном Верховного Совета? Ответ был прост – в случае победы оппозиции неизбежно произошел бы крах коммерческих проектов хозяев Смирнова, тех же Шубина, Уткина и состоявшего с ними в спайке Лорда. И осуществлялись те «проекты» при поддержке весьма высоких чинов. Потому и денег на оплату карателей не жалели… А Смирнов и в самом деле тем самым бывшим ефрейтором оказался. Сафронов специально у Бондарева уточнял.
Сейчас наемный убийца Смирнов находился всего в нескольких метрах, в соседней машине. Он заметно изменился, погрузнел, ни бороды, ни густой прически… Пульт для подрыва радиоуправляемой миной, скорее всего, был в его ручищах. И Сафронов был под его тотальным контролем.
Лорд знал, кому поручить это дело.
– Расшифровал. – Шатающейся походкой Федор появился на пороге комнаты.
В одной его руке были исписанные листы бумаги, в другой книга из серии «Армейский спецназ».
– Ну вот и лады, – кивнул Михеич. – А то мы уже собирались в Генеральный штаб, к тамошним криптографам-шифровальщикам.
Покетбук, который Федор положил перед Ушаковым и Михеичем, представлял собой не что иное, как шифрованное послание. Сафронов исхитрился с помощью авторучки подчеркнуть в таком хитром порядке отдельные слова, слоги и предложения, что довольно четко изложил происшедшие с ним события. Поскольку книга повествовала о буднях армейского спецназа, Сафронову не составило особого труда это сделать.
– Наше подразделение в свое время этим делом специально занималось, – сообщил Федор Ушакову. – На тот случай, если выбросят в тыл врага и придется связываться с местным подпольем.
– Или на тот случай, если нас оставят работать в оккупированном городе, – заметил Михеич.
На сей раз отставной старший прапорщик не шутил. В самом деле, сейчас все они, включая их командира подполковника Сафронова, находились как будто на именно такой территории.
– Эту «книгу» может прочитать лишь тот, кто знает «ключ», – продолжил Максимов. – То есть в каком порядке читать страницы с помеченными словами и фразами. Я, по счастью, этого не забыл, как и наш командир. Одним словом – «квази-уно». Что сообщает нам Роберт Сергеевич? – перейдя к делу, изрек Максимов. – Во-первых, надо обеспечить безопасность Нади Плужниковой, а также его бывшего тренера по мотоспорту Дмитрия Павловича Лукьянова и однокурсника по Рязанскому училищу Павла Курбанова. С Курбановым… – Федор сделал паузу, развел руками. – Видимо, Сафронов и те, к кому он попал, не в курсе. Павел служил в ГРУ и две недели назад погиб. Дмитрий Павлович живет в Подмосковье, Надежда Плужникова тоже, но чуть ближе к Москве. Видимо, Сафронова шантажируют, грозя уничтожить этих людей.
– А что, родителей и других близких у Сафронова нет? – спросил Ушаков, сообразив, куда клонится дело.
– Он не любил об этом рассказывать, – покачал головой Максимов. – Автокатастрофа… Активные действия просит предпринимать не ранее чем через два дня и, опять же, не ранее чем через восемнадцать часов. А вот второе… С этим надо к генералу ФСБ Прохорову, и чем быстрее, тем лучше.
– Значит, нам надо обеспечить безопасность Надежды Плужниковой и Дмитрия Лукьянова? – переспросил Ушаков.
– Да, – кивнул Максимов. – И кое-что передать генералу Прохорову, но на словах. А вот насчет себя Сафронов ничего не сообщает. Значит, надеется выпутаться самостоятельно. Михеич, ты не засветился?
– Не думаю, – ответил Михеич. – Иначе давно бы все из меня вытрясли. А ребятишки рядом с Сафроновым были серьезные. С него ростом, а шириной с тебя, Федя.
Что верно, то верно – Федор был невысок, но необычайно широк в кости, с тяжелыми, отбитыми на боевых тренировках кулаками. Когда-то он учился в педагогическом институте на факультете физической культуры, имел разряды по боксу и тяжелой атлетике. Но как-то во время выезда студентов на сельхозработы не поладил с местными и отдуплил кодлу из семи человек. После этого Максимова выперли из пединститута, и он прямиком загремел в десантные войска, о чем после никогда не жалел.
– Видно, в трудном положении Сафронов, – подвел итог Федор. – Даже написать в открытую не мог. Значит, следят за ним постоянно.
– А как же… – начал было недоуменным голосом Ушаков.
– Шифропослание изготовил следующим образом, – пояснил, предвосхитив вопрос Адмирала, Федор. – Ему, видно, эту книжку разрешили читать в свободное время. Он где-то раздобыл ручку и несколько раз в день уединялся с ней минут на пять-десять в сортире. Туда те, кто захватил его, видеокамеры поставить не догадались.
– Индийское кино какое-то, – только и произнес Михеич. – Кто же нашего Роберта Сергеевича в плен взял?
– Лорд, – коротко ответил Ушаков. – Эх, найти бы компромат на эту сволочь, который был у Бондарева. Там ведь видеозапись была, на которой генерал Парфенов все как есть изложил… И видно было, что Роберт Парфенова не убивал.
– Где же видеозапись и та наша старинная, «афганская», беседа? – спросил Федор.
– Пропало все, – развел руками Ушаков. – После гибели Георгия Ивановича. И никаких концов.
– Стало быть, ты с нами, Серега? – спросил Ушакова Федор.
В ответ Адмирал молча протянул Максимову руку с замысловатой татуировкой, характерной для служивших в спецназе погранвойск на таджикско-афганской границе.
– Трое в микроавтобусе. Еще один постоянно ходит взад-вперед. То дойдет до угла, то зайдет вон в тот строительный магазинчик, с продавщицей пару слов перетрет, – сообщил Михеич, обойдя окрестности в образе праздношатающегося пенсионера.