— Киан, я хочу задать тебе несколько вопросов, — без подготовки перехожу к делу я, не в силах отпустить мысли о самых тяжелых вещах.
Вечером на вилле становится действительно прохладно и Киан зажигает камин, раскидывая рядом несколько мягких подушек по периметру пола. Можно вечно смотреть не только на огонь, но и на то, как мужчина зажигает его: как каждая его мышца напрягается в дрожащих тенях пламени, бликами ласкающих его кожу. Я невольно радуюсь, что Киан без рубашки. Теперь, когда я немного привыкла к новому уровню сближения, смотреть на Киана Морте в одних домашних джоггерах, довольно низко сидящих на бедрах — одно удовольствие. Сам Киан предоставил мне на выбор кучу легкой домашней и летней одежды. Честно говоря, днем было настолько жарко, что я с удовольствием проходила весь день в длинном платье из натурального шелка.
Оно настолько мне нравится, что я очень надеюсь, что Морте не посмеет порвать его.
Киан поднимает на меня сосредоточенный взгляд, и закончив с огнем, опускается на подушку рядом.
— Я не люблю допросы, Мия. И ненавижу, когда женщина напрягается и пытается засунуть свой любопытный нос, куда не нужно. Ваша природа в другом, но видимо ты ещё не поняла этого, — мягким баритоном поясняет он, плавно касаясь своим носом моего.
Я тут же упираюсь руками в его обнаженную грудь, мягко намекая на то, что я намерена обсудить все произошедшее до свадьбы и после.
— Перед свадьбой ты дал мне информацию о моем дяде, — вспоминаю я, что именно резко отвернуло меня от Доменика Ди Карло, для кого я долгие годы была лишь гарантом денежных средств.
— Какие у тебя остались вопросы? Я скинул тебе все документы, — я действительно просмотрела несколько официальных документов, свидетельствующих о полном банкротстве семьи Ди Карло. Оно настигло семью в то самое время, когда предположительно погибли мои родители.
Все эти годы я думала, что дядя удочерил меня из благих намерений, но как оказалось, я была для него лишь ключом к деньгам, к части наследства, которое завещал мне мой родной отец.
— Шесть лет назад, Доменик Ди Карло остался ни с чем и заслуженно, — ещё раз поясняет Киан. — Его долги исчислялись миллионами долларов, и даже продажа недвижимости и всего имущества не смогла бы их покрыть. Не говоря уже о том, что он не собирался с ними расставаться.
— И как же он погряз в таких долгах? Ведь он на что-то содержал такой дом и другую недвижимость, вел бизнес семьи, который существует не одно десятилетие…
— Об этом я и говорил, когда имел в виду, что заслуженно. Доменик выпускал дешевые аналоги некоторых антидепрессантов в странах, где подобным подделкам очень легко попасть на полки магазинов. В погоне за экономией и большей выручкой с наименьшими затратами, Ди Карло забыл о главном: что он играет со смертью. Был большой скандал, вся правда поднялась на поверхность. Полторы тысячи человек серьезно пострадали от препаратов, десятки погибли. Твой дядя искалечил немало душ и семей, Мия, — в каждом слове Морте остро ощущается личная неприязнь к Доменику, но я стараюсь доверять Морте и верить ему на слово.
Хотя Киан, возможно, выдумал эту историю для того, чтобы окончательно настроить меня против Ди Карло, преследуя в этом свои тайные, личные цели?
— И естественно, только благодаря связям и деньгам, Доменик Ди Карло не попал за решетку после всей этой грязной истории. Вместо него туда отправился другой человек, на которого переложили ответственность за распространение опасных и смертоносных препаратов, — меня передергивает от осознания того, как легко все решается в этом мире, когда у человека есть деньги.
Как точечно и быстро губятся невинные жизни по воле тех, кто наделен властью.
— Далее, Доменик заключил договор с семьей Кинг и взял большие средства в их банке, чтобы обнулить свой провал и со временем, вернуться к прежним оборотам компании. Кинги обожают получать проценты, это прописано в их ДНК, как у семьи банкиров. Из поколения в поколение, они являются королями в финансовой сфере. И когда Доменик понял, что упущенное и утраченное не получится восстановить быстро и без вложений, он удочерил тебя…чтобы получить доступ к большой части средств, которая ежемесячно выплачивалась из твоего наследства. Очевидно, твой отец, Мия, доверял Доменику, иначе бы не указал его в списке тех, кого он желает видеть в качестве опекуна, и кому будет позволено обеспечивать твоими же деньгами до совершеннолетия…
— Думаешь это он? Доменик подстроил ту аварию? Он захотел убить моих родителей, чтобы добраться до денег Джеймса?
— Трудно сказать, Мия. Мотивы у него определённо были. Но в той машине находилась и ты, а он нуждался в тебе — живой и невредимой. К тому же, авария произошла чуть раньше скандала и его банкротства, что немного отбеляет его причастность к гибели твоих родителей. Хотя, возможно, он знал, что скоро окажется за пределами колеса фортуны, и останется ни с чем. Гадать можно вечно, Мили. Многое нам предстоит узнать. Но твой отец определенно был очень богатым человеком, раз всего лишь небольшой процент, выплачивающийся на твое содержание официальному опекуну, помог Ди Карло выплачивать долг семье Кинг.
— Мой отец написал завещание? — уточняю я. — Еще при жизни? Он был молод и здоров… — пытаюсь собрать общую картинку прошлого.
— Люди нашего уровня всегда пишут завещания, Мия. Даже у меня оно есть. Мне двадцать девять, напоминаю. Твой отец понимал, что приносит огромный вклад в науку. А там, где наука — там интерес сильных мира сего и деньги. Такая профессиональная деятельность всегда сазана с рисками. Смысл в том, что твой дядя преследовал исключительно свои интересы в твоем покровительстве. Все эти годы он жил на деньги твоего отца, и мечтал прикоснуться к основным миллионам Джеймса Эванса. В этом не сомневайся.
— Подожди…Киан…но почему он удочерил меня? Не убил? Почему наоборот держал меня взаперти и всячески оберегал от любой опасности? Так любовно и заботливо… — губы дрожат от горького вкуса и осознания масштабов подобного лицемерия. — Кому бы достались деньги в случае моей смерти?
— А это интересный вопрос, Мили. Дело в том, что в завещании твоего отца, которое мне удалось достать, была четко прописана информация о том, что если ты погибнешь, то все, до последней копейки будет переведено в благотворительные фонды. Поэтому Доменик оберегал тебя. Что касается совершеннолетия — момента, когда тебе должны были быть переданы все денежные средства Эванса…думаю, он, возможно, планировал твое убийство в день получения тобой всех благ твоего отца. Возможно, готовил какую-то схему, где аккуратно заставляет тебя написать завещание с передачей ему наследства. Но в итоге, он так и остался должником семьи Кинг, и решил убить двух зайцев сразу: расплатиться с долгом, выдав тебя за Дэниела. А там они бы уже нашли, как одурачить наивную девочку и высосать из неё все, до последнего цента. Вот так, детка, — с совершенно нечитаемым выражением лица и голосом прокурора, заканчивает Киан Морте.
Не удивительно, что я вдруг срочно всем понадобилась. Я — ходячий мешок с деньгами.
— Например как? Деньги отца все равно были бы моими, и без моего позволения, они бы не смогли бы их забрать, несмотря на брак с Дэниелом…
— Есть много способов, Мия. Брачный договор, например. Его заключают все члены cosa nostra, когда вступают в брак и это нормально в нашем мире. Но Кинги нашли бы, как обвести тебя вокруг пальца и оставить ни с чем. Более того — Дэниел, не сомневаюсь, намеревался сделать тебя своей игрушкой для своих извращенных экспериментов. Не знаю, что этот сукин сын делает с женщиной, когда она лишается девственности и становится не так ему интересна, но определенно ничего хорошего, — продолжает добивать меня Киан. Когда он говорит о Кинге, его желваки подрагивают от ненависти и презрения, что он испытывает к этому индивидууму. Не знаю, связано ли это с ревностью или имеет место быть личная неприязнь…
— Это ужасно. Все это время я была лишь…ладно, не хочу этого произносить, — я действительно не желаю выглядеть жертвой рядом с этим мужчиной и произносить фразу «разменная монета». — Если бы не ты, я бы не прозрела насчет дяди, Киан.
— Тем не менее, ты все равно предала меня, нарушила слово, — грозно прицелив тон, Морте кидает на меня уничтожающий взгляд. Его глаза — это всегда две пули, выпущенные в мое сердце.
— Пришло время, рассказать с кем ты решилась сбежать за моей спиной, Мия.
Пришло время самого сложного для меня — соврать, не моргнув. Я не хочу рассказывать Киану про Троя Кларка.
Я…до конца не доверяю ему? Не то чтобы…точнее, да. До конца — нет. Как я могу? Когда знаю, что Киан предан своей семье и этому дьяволу Энтони Морте? Я уже видела, во что превращаются члены семьи, в том числе и Киан, когда Энтони говорит «фас», и не настолько глупа, чтобы бежать над пропастью без страховки.
— Мне помог один из охранников, который и до этого дня помогал мне сбегать, — опускаю взгляд вниз, вновь и вновь вспоминая, как машина взрывается за моей спиной, превращаясь в столб пепла и дыма.
— Ты опускаешь взгляд, Мия.
— Потому что этот человек погиб, — смахиваю скоротечные слезы с щек, вновь поднимая взор на Киана. Кажется, он мне действительно верит. Наверное, потому что мне искренне жаль водителя, которого ещё можно было бы спасти.
— И куда ты собиралась бежать?
— Он собирался отвезти меня в порт, где я была бы спрятана среди товарного груза, направляющегося в Лондон.
— И чтобы ты делала там без денег и документов? Каков был план? — кажется, Киана просто так не обвести вокруг пальца.
— Пела бы в переходах. Подала бы документы, как беженец. Не знаю, Киан! Я была бы далеко от этого ада. Это все, чего я хотела, — импульсивно взмахиваю руками, бросая на него испепеляющий взгляд.
— Кажется, в тебе просыпаются итальянские корни, — усмехается Киан, кажется поверив мне. — Но я все равно не понимаю, чем ты думала, когда отвернулась от меня и моего решения.