Примерно через полчаса из-за поворота показались два светлых пятна — фары приближающейся машины. Черный, представительского класса «Мерседес» остановился на противоположной стороне пустыря, в паре сотен шагов от меня. Некоторое время ничего не происходило, и автомобиль продолжал стоять на месте, тихо урча двигателем. Неожиданно водительская дверь открылась, и оттуда показался высокий стройный мужчина. По уверенным, чуть замедленным движениям я узнал в нем Андрея. Он не торопился закрывать дверь, и загоревшийся в салоне свет позволил разглядеть, что в машине на пассажирском сиденье кто-то есть. Правда, с такого расстояния я не мог ничего толком рассмотреть.
Зато Андрей, как оказалось, заметил меня почти сразу. Но ведь он знал, кого искать. Вампир подал знак своему спутнику, и тот вышел из машины. Сравнив рост пассажира и Андрея, я увидел, что первый намного ниже и куда более грациозный. Сердце рванулось в груди, первым почуяв, что рядом с Андреем стоит Амаранта. Какую бы цель ни преследовал этот вампир, он не обманул меня и привел Эмми на встречу.
Взяв девушку под локоть, Андрей пошел в мою сторону. Амаранта не сопротивлялась, хотя, казалось, и не совсем понимала, зачем она здесь. Но, видимо, ее доверие к Андрею было столь безгранично, что она совершенно не противилась и послушно шла за ним.
Чем ближе они подходили, тем отчетливее я различал детали ее одежды и внешности. На пустыре было достаточно света, он лился из окон жилых домов, окрашивая листву серебристыми бликами. На миг показалось, что мы попали в сказочный сад, и вот сейчас из-под трепещущих листьев березы к небу взметнутся золотокрылые феи.
На Эмми были обычные джинсы, они так плотно обтягивали стройные ноги, что смотрелись соблазнительнее любой мини-юбки. Короткий летний топик на тонких бретельках довершал образ. Амаранта выглядела как обычная девушка-студентка на прогулке со своим другом. Черные волосы были забраны в хвост высоко на затылке, но подобная простота казалась особенно милой. Благодаря этому я отчетливо вспомнил Амаранту такой, какой когда-то знал ее, когда она была еще далека от Грэгори и его прихвостней.
Лихорадочное волнение накрыло меня с головой, вытеснив все более или менее адекватные мысли. Заготовленные фразы, признания и уверения мгновенно позабылись. Пару раз я вздохнул полной грудью, чтобы немного унять скачущее галопом сердце, пригладил волосы дрожащими руками и одернул рубашку. На этом подготовка к встрече была завершена, и я застыл в ожидании. Готов поклясться, что выражение лица у меня при этом было совершенно идиотское.
Амаранта почувствовала мое присутствие примерно шагов за сорок и, неожиданно резко остановившись, взглянула на Андрея.
— Что это значит? — донесся до меня чувственный голос девушки.
От этого ангельского тембра засосало под ложечкой и задрожали колени. Я с наслаждением вслушался в него и ловил нотки негодования, но даже они звучали как изысканная мелодия.
— Узнаешь? — как всегда равнодушно, спросил Андрей.
Он хотел было продолжить путь, но Эмми встала как вкопанная и тоном обвинителя заявила:
— От тебя я этого не ожидала.
Андрей сделал, мне знак, чтобы я подошел; мы оба уже поняли, что Эмми с места не сдвинуть. Я не заставил себя ждать, направился к ним и, сократив расстояние до минимума, остановился. Амаранта упорно продолжала смотреть на Андрея, избегая меня даже взглядом.
— Я подожду в машине. — Отпустив локоть девушки, вампир развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел прочь.
— Предатель! — крикнула Амаранта ему вслед с отчаянием в голосе.
— Эмми? — позвал я.
— Ну что? — Чуть не плача, она, наконец, повернулась ко мне.
Мысль о том, что я стану причиной ее слез, была невыносима. Поэтому я напомнил Амаранте, что она может уйти, когда пожелает, но, вместо того чтобы вернуться к машине, она спросила:
— Зачем я здесь?
— Андрей сказал, что ты сама не своя после встречи со мной. Он хотел помочь. Не сердись.
— Забавно, что ты просишь за него. И когда это вы успели так сдружиться? — без тени иронии спросила Эмми, немного успокоившись.
— Разве это важно?
— Наверное, нет, — она пожала плечами и сделала шаг в сторону, приглашая меня пройтись.
Мы направились в противоположную сторону от того места, где ждал Андрей. Некоторое время шли молча, то ли не зная, что сказать, то ли не решаясь начать этот непростой разговор. Было замечательно просто находиться рядом с ней, и я боялся, что любое необдуманное слово может разрушить тот хрупкий мир, что установился между нами.
Но, увы, мы не могли вечно вот так гулять по пустырю. Рано или поздно Амаранте придется вернуться, поэтому следовало по полной использовать время, которое у нас было. Набравшись смелости, я начал говорить, и каждое новое слово давалось все легче.
— Эмми, — то, что она не одернула меня, попросив называть ее полным именем, уже было добрым знаком, — я не могу без тебя существовать. Ты в моих мыслях каждую секунду моей жизни. Я не могу без тебя дышать, думать, жить дальше. И мне безразлично, какой ты стала и что совершила. Ни один твой поступок не в состоянии заставить меня отказаться от тебя.
— Ты говоришь, даже не зная, о чем идет речь, — девушка шла немного впереди, внимательно глядя себе под ноги.
— Мне все равно, — я сделал шаг вперед, обогнал Амаранту, встал лицом к ней и положил руки девушке на плечи. — Я пережил месяцы страсти и ненависти. Дни тоски и обреченности. Ночи отчаяния и боли. Но мои чувства не изменились. То, что я испытываю к тебе, — это не просто любовь. Это обожание, боготворение. Ты мой ангел. В твоих глазах для меня скрыт целый мир, и я не хочу смотреть на него иначе как через них.
Слегка наклонившись, я притянул Амаранту к себе.
— Мы могли бы попробовать вернуть назад все то прекрасное, что было между нами, — прошептал я, вложив в голос всю силу убеждения, которая была мне доступна.
— Вряд ли у нас получится, — усомнилась Эмми, но уже не так уверенно, как прежде.
— Это из-за Андрея? — Снова проснулась ревность, и я не удержался от мучившего меня вопроса. Ведь я до сих пор не знал, какие именно отношения их связывают.
— При чем тут он? — Амаранта искренне удивилась.
— Разве не он — та замена, которую ты мне нашла? — поинтересовался я с тревогой, не будучи уверенным в том, что хочу услышать ответ.
— Нет никакой замены, — она вздохнула. — Я все выдумала, чтобы позлить тебя, — девушка виновато посмотрела на меня, видимо ожидая, что я рассержусь. Но я был настолько счастлив, что мой соперник всего лишь плод ее фантазии, что даже не обратил внимания на признание во лжи.
— Я знаю, ты не до конца равнодушна ко мне. Она печально улыбнулась.
— Если бы ты был мне безразличен, я бы уже давно вернулась к тебе.
Эти слова заставили меня задуматься. Получалась какая-то бессмыслица: именно чувства удерживали Эмми от того, чтобы снова быть вместе со мной.
— Не удивляйся, — Амаранта легко поняла причину моего замешательства. — Я делаю это ради твоего же блага. Грэгори никогда не оставит меня в покое. А от такого, как он, нельзя скрыться. У меня была возможность убедиться в этом, — она грустно улыбнулась. — Он убьет тебя и всю твою семью, если найдет. Я не смогу жить, зная, что послужила этому причиной. Но если я останусь с ним, он вскоре забудет о твоем существовании, и вы будете в безопасности.
— Мне не нужна такая жертва, — пытаясь достучаться до нее, воскликнул я.
Амаранта подняла руку и, как прежде, легко коснулась моей щеки кончиками изящных пальцев. Ее прикосновение было невесомым, словно я был из тончайшего фарфора, и она боялась мне навредить.
— Ты самый лучший из всех, кого я когда-либо встречала, Влад, — с глубоким чувством произнесла Эмми. — Хотя бы поэтому ты должен жить.
Одним движением она сбросила мои руки со своих плеч и отступила. Я еле сдерживался, чтобы не закричать от вдруг нахлынувшего на меня осознания собственного бессилия. Невозможно что-либо изменить. Все уже давно решено, и я могу говорить все что угодно — это все равно не имеет никакого значения.
За спиной раскрыла свою пасть огромная пропасть отчаяния, в которую я медленно падал. Можно бороться за любовь Эмми, можно снова и снова убеждать, что ей не в чем себя винить, но спорить с желанием спасти меня бесполезно. Насколько я знал Амаранту, она бы скорее отдала свою жизнь, чем причинила вред тем, кто ей дорог.
— Прости, — теперь я сам еле сдерживал предательские слезы, — я не могу стать одним из вас.
Неожиданно я понял, что это была не только игра. Она действительно предлагала мне вечную жизнь. Для нас это чуть ли не единственный шанс быть вместе. Только так Грэгори мог бы принять меня и перестать желать моей смерти. Но я был просто не в состоянии перешагнуть через всю свою жизнь и отречься от всех идеалов. Я чувствовал, что навсегда потерял бы себя самого, если бы поступил подобным образом.
— Я понимаю это, — девушка запнулась, но, взяв себя в руки, добавила: — И ценю. Именно это делает тебя особенным.
Мы стояли друг напротив друга и не могли насмотреться. Как будто хотели впитать каждую мелочь, запомнить каждый незначительный штрих, запечатлеть самую мизерную подробность, чтобы пронести ее в сердце через всю жизнь.
— Я бы многое отдал, чтобы все было по-другому.
— И я тоже.
Если бы я только умел молиться, я попросил бы у Господа о помощи. Я бы крикнул ему: «Ты же всемогущ. Так сделай же что-нибудь! Разве в этом мире есть хоть что-то, неподвластное Тебе?» До сих пор не знаю, есть ли Бог, но моя молитва, кем бы она ни была услышана, исполнилась.
Мы с Амарантой понимали, что минута расставания близка, но все никак не могли решиться сделать тот последний шаг, который бы окончательно разлучил нас. В этот критический момент я услышал за спиной торопливые шаги, и из кустов вышел Андрей. Его лицо выглядело озабоченным; это так не вязалось с характером вампира, что я невольно встревожился. Эмми отреагировала примерно так же.