– А всё-таки хорошо, что бабушка одеяла дала, – сказала Янка, укутавшись. – Околели бы тут.
– Точно, – согласилась Кира и, помолчав, спросила: – А тебе Марк очень нравится?
Янка зевнула.
– Наверное, – сказала она. – В любом случае, других кандидатов на моё сердце тут пока нет.
– Да, – неуверенно согласилась Кира. – Ян, я тебе давно хотела сказать…
– Кир, давай не сейчас, а? – Янка наморщила лоб. – Так спать охота. Завтра расскажешь, ладно?
Уже засыпая, Кира вспомнила, как Марк дотронулся до её плеча, когда показывал ей созвездия.
Кира пробиралась сквозь густой лес. В темноте тут и там светили маленькие огоньки-звёзды. Вдруг всё вспыхнуло под ярким пучком света. Сквозь шелест листвы пробивалось звонкое щебетание птиц, под ногами хрустели еловые веточки. Запутавшиеся в ветвях солнечные зайчики прыгали с дерева на дерево, щекоча морщинистую кору стволов. А на огромной ветреной поляне росла жимолость. Будто каждая ягодка – это маленькая история. Кира срывала ягоды и снова и снова слушала истории, рассказанные Марком. Было тепло и хорошо.
Неожиданно пошёл дождь. Кира укрылась под огромным листом лопуха. Стук капель доносился со всех сторон, то усиливаясь, то затихая. Кира вся превратилась в слух, пытаясь различать, обо что и на сколько мелких капелек они разбиваются. Кира выглянула из своего укрытия и увидела Марка. Он сидел на поляне и слушал дождь. Капли падали ему на лицо. Кире казалось, что это она дарила ему свои поцелуи.
Кира с Янкой проснулись поздно. По улице прогрохотал грузовик, на какой-то даче работала бензопила.
Девочки умылись и, наскоро позавтракав, пошли к Марку. Янке не терпелось узнать результат разговора его мамы с Петуховым.
– Надеюсь, этот дядя ради тёти Тани откажется от своей безумной идеи, – сказала Янка.
– Думаю, да. Марк же вчера сам тебе об этом говорил.
– Ну да, – отозвалась Янка весело. – Но кто ж знает, что у этих миллионеров на уме?
Она засмеялась и посмотрела на Киру:
– Кстати, что ты там мне вчера сказать хотела?
Кира не думала, что подруга вспомнит, поэтому слегка смутилась.
– Да так, – отмахнулась она. – Уже не помню…
– Давай колись, – не отставала Янка. – Ну, не дуйся, не могла я вчера тебя слушать. Эти звёзды с бутербродами и ваши с Марком разговоры меня слишком утомили. Я бы тебя не поняла.
– А так поймёшь? – неуверенно спросила Кира.
– Конечно, – заверила её Янка. – На то я тебе и подруга! Ну, выкладывай, чего там у тебя стряслось!
– Янка, – сказала Кира уже серьёзно, – мне кажется, Марк тебе не подходит…
– С чего это ты взяла? – удивилась Янка. – Ну да, он, конечно, не футболист, зато меня любит, и…
– Ты в этом уверена? – прервала её Кира.
– В чём? – не поняла Янка.
Кира немного растерялась от её взгляда, но всё равно продолжила:
– Янка, я уже давно тебе хотела сказать, но всё как-то не получалось. Мы с Марком…
– Вы с Марком? – перебила Янка. – Что значит – «мы»?
– Это значит, – Кира посмотрела на Янку, – это значит, любим. Друг друга любим, понимаешь? С того самого дня на речке, когда он меня из воды вытащил и… поцеловал.
– Поцеловал? – изумилась Янка.
– Ну да, поцеловал, – подтвердила Кира, запнувшись. – Я тебе не говорила, потому что уверена не была. Но после того как он мне стихи прислал, и ещё этот портрет…
Янка, казалось, была совершенно растеряна. Она стояла, глядя куда-то вдаль, и едва ли понимала, что говорила ей подруга.
– Портрет, – повторила она последнее произнесённое Кирой слово.
– Это он меня нарисовал, понимаешь? Он меня любит, а я его… Так уж получилось. Мы же сюда для того и приехали – влюбиться. И вот…
– И вот, – снова повторила Янка. – А как же я? Обо мне вы подумали?
Она посмотрела на Киру, и та впервые увидела на её глазах слёзы.
– Янка, Яна, ну что ты, – только и смогла сказать Кира. – Он же тебе никогда не нравился, ты сама говорила…
– Да мало ли что я говорила! – вдруг взорвалась Янка. – Вот так, за спиной, парня уводить!
Янка сжала ладонями виски.
Кира не знала, что делать. Она попыталась взять Янку за руку, но та вырвалась и протестующе замотала головой.
– Иди к своему Марку, – крикнула она с горечью. – Читайте свои книжки и смейтесь надо мной. Конечно, куда мне до вас – я ведь такая глупая, ничего не знаю!
– Всё совсем не так, как ты думаешь, – возразила Кира. – Мы почти и не говорили, ты же знаешь, я всё время с тобой. Ты же моя лучшая подруга!
– Подруга? – Янка бросила на Киру взгляд, полный ненависти. – Нет у меня больше подруги!
И, резко развернувшись, побежала прочь.
– Яна! – закричала Кира, но почему-то не двинулась с места. Она была совершенно потрясена. Что ей теперь делать? Куда идти?
«Надо рассказать Марку, – подумала Кира. – Надо всё рассказать Марку…»
За обедом бабушка сразу почувствовала что-то неладное.
– Кстати, – заметила она, нарезая хлеб, – вы так и не рассказали, как сходили в местное управление.
– Плохо, – буркнула Янка. – Выяснили, что дружбы не существует.
Она бросила гневный взгляд на Киру.
– Ну, вообще-то, не совсем так, – уточнила та. – Тётя Зина просто не поняла, о чём мы ей говорили. Потому что не прислушивалась.
– А чего это ей прислушиваться, – парировала Янка, – если её, можно сказать, нагло обманули?
– Никто её не обманывал, – возразила Кира. – Просто ей раньше не могли ничего сказать, потому что сами не были уверены.
– Ну да, – Янка усмехнулась. – Уверены они не были! Так я и поверила!
Варвара Александровна, всё это время растерянно переводившая взгляд с одной девочки на другую, всплеснула руками.
– Ох, батюшки, да о чём же это вы, не пойму? Кто кого обманул? Вы на кого жаловаться ходили?
Кира смотрела в сторону. Янка, опустив глаза, медленно помешивала суп ложкой.
Бабушка сокрушённо покачала головой:
– Вы бы, прежде чем жаловаться, со своими делами разобрались. Я же говорила, рано вам ещё на жизнь сетовать. У вас вон сколько всего впереди. Вот о чём думать надо.
Варвара Александровна поставила на стол нарезанный хлеб и вышла из кухни.
Оставшееся время девочки ели молча. А после обеда Янка, не сказав Кире ни слова, уехала куда-то на велосипеде.
Постаравшись как можно спокойнее ответить на вопросы Варвары Александровны, Кира помчалась к Марку. Ей было ужасно совестно перед подругой. Она не понимала, почему вчера вечером не решилась ещё раз заговорить с ней. Всё эта дурацкая гордость – и кому она нужна? Права Янкина бабушка: столько ещё будет впереди, а они из-за ерунды ссорятся.
Кира остановилась у дверей дачи Марка. А вдруг его не окажется дома? Или она всё-таки ошиблась, и он её вовсе не любит? Кира сделала глубокий вдох и робко постучала:
– Можно?
– Кира? – Марк бросился ей навстречу. – Наконец-то, как же я рад!
И сразу же все сомнения развеялись. Кира прижалась к Марку и впервые почувствовала его запах: запах зелёных яблок.
– Я так тебя ждал, всё думал о тебе, завоеватель мой… – Марк говорил тихо, на ушко, и от каждого его слова у Киры по коже пробегали мурашки.
– Марк, – начала было она.
– Нет, ты молчи, сперва я скажу, – он обхватил её лицо ладонями и посмотрел Кире в глаза. – Я тебя люблю! С самого первого дня, с того самого, когда ты собралась от меня уплыть… Но я тебя поймал, слышишь? Ты прочла тот стих, что я тебе передал? Все мои мысли теперь о тебе. А этот портрет – что он рядом с тобой? Ты в сто раз прекраснее… Ну, не молчи, скажи же что-нибудь…
Кира не могла ничего сказать. Она помнила о Янке, но слова Марка совершенно её околдовали. Кира смотрела на него, и в её глазах Марк читал признание: «Я тоже тебя люблю». Вдруг Кира встрепенулась: этот его взгляд, тепло рук, эти брови, чёлка… Только теперь она поняла, где встречала его раньше.
– Так это ты, – прошептала она.
– Ну, конечно, я, – улыбнулся Марк. – А кого ты думала увидеть?
– Это ты мне приснился тогда, с пингвином…
– С пингвином? – удивился Марк. – Что-то не припомню, чтобы я плавал в Антарктиду…
– Да нет же… Ой! – Кира наступила Марку на ногу. – Извини… давай сядем.
– Это ерунда, – сказала она, когда они устроились на диване. – Не в пингвине дело. Я очень, очень рада, правда, но…
– Что но? – Марк сжал её руку.
– Это Янка. Она думала, ты её любишь… и когда она узнала про нас, то… – Кира не выдержала и заплакала. – Марк, ты должен ей все объяснить, успокоить. Она ведь ни в чём не виновата, а теперь, когда мы с тобой вместе… Найди её, Марк! Сделай что-нибудь, пожалуйста, чтобы она меня простила.
– Кира, – Марк обнял её, прижал к себе. – Ну что ты, перестань. Я всё ей объясню, обещаю. Кажется, я даже знаю, где она может быть. Ты только не плачь. Ты тоже ни в чём не виновата. Это же сердце, оно решает, а не мы.
Кира всхлипнула. Марк достал платок и аккуратно промокнул её влажные от слёз щеки.
– Да, это действительно ты, – снова повторила она и улыбнулась.
– Без вопросов, – подтвердил Марк. – Даже пингвина могу раздобыть, для большего сходства.
И Кира засмеялась.
В прихожей послышались шаги.
– Эй! Это я!
– Мама, – Марк удержал Киру, которая уже собиралась встать.
Она быстро вытерла слёзы и отвернулась.
– Марк, ты дома? – позвала тётя Таня.
– Да, мам, мы в комнате.
– Мы? – тётя Таня появилась в дверях и приветливо улыбнулась.
– Здравствуйте, – сказала Кира. – Я на минутку зашла.
– Почему только на минутку? – удивилась тётя Таня. – Марк тебя так ждал…
– Мама! – вспыхнул Марк, и она осеклась.
– Ну ладно, ладно, – тётя Таня села напротив. – А где же Яна? У меня для неё хорошие новости, – заметив Кирино смущение, она перевела взгляд на сына и добавила: – И не только для неё.
Марк незаметно протянул руку Кире.
– Неужели дядя Сережа согласился?
– И он тоже, – сказала тётя Таня с какой-то загадочной улыбкой..