Это больше, чем смена парадигмы, – это важнейшее изменение. Когда вашему сыну было три года и ему нужно было вздремнуть, вы не называли его ленивым. Вы знали, что он все еще растет и дремота является всего лишь частью развития. Теперь, когда он стал подростком, все изменилось и, поскольку ваш мальчик выглядит и говорит как взрослый, вы думаете, что он должен вести себя соответствующим образом. Однако его мозг структурно отличается от вашего (или от мозга его младших братьев и сестер). Чтобы еще больше сбить вас с толку, ваш сын иногда ведет себя по-взрослому: не забывает спустить воду в туалете или спрашивает, как прошел ваш день. Но не обманывайтесь: развитие происходит рывками. Скорее всего, в его возрасте вы были гораздо более незрелым, чем помните, особенно если вы отец. Я знаю, что были.
Я поделился с вами некоторыми наиболее важными моментами, которые объясняют, почему ваш сын-подросток может быть таким чувствительным, драматичным или неосмотрительным. Мы обсудили роль, которую лимбическая система и эмоции играют в мотивации самосохранения. И это сильно отличается от мотивации преуспевания в школе. Волнение и новизна, которых жаждет ваш сын, приходят не в форме выполнения лабораторной работы по биологии или истории. Во всяком случае, роль лимбической системы в отказе подростка заключается в том, чтобы отвлечь его от учебы, а не направить на нее. Чтобы быть продуктивным, делать лучший выбор и использовать всю свою эмоциональную энергию, вашему сыну нужен голос разума и спокойствия – голос его префронтального мозга. К сожалению, подростки, как правило, прыгают раньше, чем смотрят.
Глава 4. Прыгай прежде, чем посмотришь
Каждый год премия Дарвина присуждается людям, которые трагикомично прыгнули раньше, чем посмотрели. Награда, названная в честь дедушки естественного отбора, призвана «улучшить геном человека, почтив память тех, кто случайно удалился из него» [51]. Недавний победитель пытался ограбить оружейный магазин. Каким-то образом ему не удалось заметить полицейскую машину, припаркованную снаружи, и охранника, стоявшего у двери. Когда этот получатель Дарвина случайно выстрелил из своего пистолета… Этот выстрел стал последним в его жизни. Также среди награжденных есть человек, который привязал медную проволоку к шнуру своего воздушного змея, чтобы он взлетел выше. Опыт стал по-настоящему захватывающим, когда змей запутался в линии электропередачи. Я наткнулся на достойного кандидата на награду во время поездки в Йеллоустонский национальный парк со своей семьей. Прямо под табличкой с надписью «ДЕРЖИТЕСЬ НА БЕЗОПАСНОМ РАССТОЯНИИ ОТ БИЗОНА» мужчина наклонился к одному из красивых, но очень опасных зверей, чтобы сделать селфи.
У каждого из этих незадачливых парней явно была на уме какая-то цель, но все они пренебрегли продумыванием хода своих действий. Им не хватило здравого смысла и рассудительности. Когда психологи говорят о голосе разума, они имеют в виду набор мозговых процессов, называемых исполнительными функциями, за которые отвечает префронтальная кора головного мозга, расположенная прямо за вашими бровями. Эту область обычно называют лобными долями. Хотя мы знаем, где они находятся, определить, что это такое, не так-то просто. На национальной конференции, которую я недавно посетил, даже мировые эксперты не смогли договориться об определении. Отчасти проблема заключается в том, что функции мозга, которые на самом деле измеряют – инициируют, поддерживают, смещают и подавляют [52] – нейропсихологи, кажутся далекими от уникальных человеческих способностей, которые они нам предоставляют, таких как суждение и контроль импульсов. В случае с исполнительными функциями целое представляет собой гораздо больше, чем сумма его частей.
Все становится еще сложнее, когда вы понимаете, что, пытаясь сделать концепцию более доступной, педагоги и психологи чрезмерно упростили то, что означают исполнительные функции, и то, как они работают. Есть определенный смысл в переводе понятий «инициировать», «сдвигать», «поддерживать» и «сдерживать» в привычные способности, такие как планирование, организация и навыки обучения; однако опасность здесь заключается в том, что, применяя размытые определения к ситуации вашего сына, вы рискуете чрезмерно упростить его проблемы и, в свою очередь, принять неправильные решения.
Итак, прежде чем я проведу для вас экскурсию по префронтальной коре и предложу некоторые средства, которые действительно могут сработать, пришло время для еще одного изменения парадигмы. Чтобы начать, давайте развенчаем еще несколько мифов.
МИФ 1: Исполнительным функциям можно научиться
Тренеров по исполнительному функционированию сейчас предостаточно, и, хотя многие из них полезны, эффект от занятий часто заканчивается, когда они покидают вашего сына, потому что многие из «навыков», которые эти тренеры стремятся развить, являются автоматическими функциями мозга, над которыми специалист не имеет никакого контроля. Кроме того, префронтальная кора головного мозга подростка все еще развивается. Как вы помните из главы 3, это последняя область, которая должна быть обрезана, покрыта миелином и полностью соединена с остальным мозгом. Другими словами, программное обеспечение мозга не может быть обновлено до тех пор, пока не будет установлено его аппаратное обеспечение.
Более того, подростки часто недостаточно зрелы, чтобы взять на себя ответственность за применение приобретенных навыков в повседневной жизни.
МИФ 2: Проблемному подростку нужно быть немножко организованнее
Что ж, вероятно, так оно и есть, но корень его проблемы не в этом. Родители и учителя считают, что, если бы дети были более собранными, они могли бы справиться со всем, что на них сваливается. Однако подросток – это не мини-руководитель, и вы в его возрасте, вероятно, были не так организованны, как вам кажется. Сведение проблемы, например, к аккуратному рюкзаку или тщательно обновленной тетради с заданиями – это еще одно чрезмерное упрощение.
МИФ 3: Если бы ваш сын больше старался, он бы справился с проблемами
Есть разница между «не могу» и «не хочу», и для вас крайне важно признать, что «не могу» происходит гораздо чаще, чем «не хочу». С одной стороны, «не могу» проистекает из недостатка уверенности (см. главу 12), а с другой, в большей мере, – от неразвитой или слабой префронтальной коры.
Возможно, самый простой способ понять, как работают исполнительные функции, – это наблюдать, что происходит, когда они этого не делают. Представьте себя в большом продуктовом магазине. Вы не составили список и не можете вспомнить, чего не хватает в вашем холодильнике и кладовой. Вы также не способны заранее продумать, что хотите приготовить на ужин, и, следовательно, не можете купить необходимые ингредиенты.
Итак, вы бесцельно бродите по проходам, пока тележка наполняется тем, что вам приглянулось: печеньем, новой маркой картофельных чипсов, консервированным супом. А потом вы приходите в молочный отдел и вспоминаете, что у вас закончилось молоко! Один мой пациент сказал: «Я не могу пойти за продуктами, если не голоден».
Итак, проблемные подростки часто имеют слабые или недостаточно развитые исполнительные функции. Взгляните на список проблем, приведенный ниже [53], чтобы узнать, относятся ли какие-либо из них к вашему сыну:
• испытывает трудности с концентрацией внимания, особенно когда задание или работа скучны или сложны;
• не делает сегодня того, что может отложить на завтра;
• нуждается в подталкивании, чтобы начать заниматься чем-то, что кажется скучным или трудным;
• не имеет чувства времени и часто опаздывает;
• плохо расставляет приоритеты;
• считает, что переходы от одного вида деятельности к другому вызывают стресс;
• отказывается прекратить делать то, что ему нравится;
• забывает вынести мусор, сдать домашнее задание или забрать брата из школы;
• часто теряет вещи;
• имеет грязный рюкзак, письменный стол и шкафчик;
• выполняет работу чаще всего в спешке, небрежно и неаккуратно;
• может придумать только один способ решения проблемы – даже если он неправильный;
• не выполняет задачи или долгосрочные поручения;
• в некоторые дни он горит – в другие кажется заторможенным;
• потеет из-за мелочей: легко расстраивается или перегружается;
• нетерпелив;
• не обладает самосознанием и может не иметь представления о чувствах других людей;
• не планирует заранее и не предвидит возможных проблем;
• немотивирован (особенно в отношении того, чего он не хочет делать).
Имейте в виду, что, хотя диагноз синдрома дефицита внимания и гиперактивности часто сопровождается дефицитом исполнительных функций, сам по себе этот дефицит не оправдывает постановку диагноза.
Два миллиона лет эволюции увеличили массу человеческого мозга в три раза. Но наш мозг не просто стал больше – он стал лучше. Лобные доли, которые являются средоточием разума, развивались последними. Хотя заманчиво назвать эту область наиболее важной частью мозга, имейте в виду, что защитнику нужна целая команда, чтобы выиграть футбольный матч. Однако было бы справедливо сказать, что «мыслящий мозг» – это то, что делает нас людьми. Небольшая сравнительная анатомия это подтверждает. Лобные доли, рассматриваемые в совокупности, являются самой большой структурой, на долю которой приходится 40 процентов человеческого мозга [54]. Как бы сильно моя семья ни любила нашу собаку Лайлу, ее префронтальная кора составляет всего 7 процентов! Мне жаль вас, любители кошек, но как вид они отстают от собак в области лобных долей (3,5 процента). А префронтальная кора шимпанзе отстает от нашей на 17 процентов [55]. На самом деле эта область координирует усилия всех остальных отделов мозга, всех ста миллионов нейронов. По этой причине ее часто сравнивают с дирижером оркестра. Эту аналогию использует доктор Томас Браун – один из ведущих экспертов по синдрому дефицита внимания и гиперактивности: