щит, чтобы подавить свои чувства: избегание, раздельное мышление и отрицание. Как родитель проблемного подростка, вы знаете все об избегании. Это как волшебная палочка, которой ваш сын взмахивает над всем, что вызывает у него беспокойство. «Пуф!» – все исчезло: больше никаких работ по истории, больше никаких тревог. Тревога сама по себе – это не чувство, это сигнал о надвигающейся опасности, реальной или воображаемой. В этом случае опасность превращается в неудачу.
Прокрастинация – это просто избегание под другим названием. Если бы ваш сын был Пиноккио, у него был бы очень длинный нос, потому что избегание основано на серии маленькой лжи, которую он говорит себе: «Я сделаю это за пять минут» или «Это будет легко». Или фразы, которые он говорит вам, например: «Я [вынесу мусор, помою посуду, приберусь в своей комнате, сделаю домашнее задание…] позже».
Раздельное мышление – это способ изолировать чувства, которые сопровождают любую трудную ситуацию (например, супружескую размолвку за завтраком), чтобы функционировать на работе, в школе или где-либо еще. Эта стратегия преодоления трудностей обобщается пословицей «С глаз долой – из сердца вон». Чувства, связанные с эмоциональными событиями, упаковываются и хранятся, как рождественские украшения в январе. Один пациент, борющийся с раком, выразился об этом так: «Я визуализирую ряд ящиков в своей голове и держу их запертыми. Я открываю их во время терапии, но иногда не открываю и там».
Опасность заключается в том, что эти чувства могут быть полностью вытеснены, что и является сутью отрицания. Отрицание требует переписывания истории – «Я никогда этого не говорил»; «У меня нет проблем с алкоголем»; «Мои отметки абсолютно нормальные» – часто с печальными последствиями.
Под супергеройскими накидками у мальчиков на самом деле есть чувства. И эти чувства могут быть задеты. Жесткость и отстраненность, которые демонстрируют подростки, тщательно оттачиваются, чтобы замаскировать боль и уязвимость. Они действительно чувствуют себя нуждающимися и жаждут любви и принятия. Но у них нет ни слов, чтобы описать эти эмоции, ни проницательности, чтобы понять их. Для многих мужчин сексуальная близость – это единственный вид близости, который они могут терпеть. Только в спальне они могут испытать уязвимость и зависимость, что они и делают под видом удовлетворения своего либидо.
Когда мужчина говорит: «У меня есть потребности», – он думает, что имеет в виду один орган, и не понимает, что также имеет в виду и другой – свое сердце. Сегодняшняя культура случайных связей предлагает отстраненную сексуальность, которая не требует никакой эмоциональной близости [88]. Этот тип сексуальности усиливается порнографией, которую, возможно, смотрит ваш сын. Я видел многих мальчиков, сбитых с толку частым сексом без обязательств. Неуверенные в том, что делать или как себя чувствовать, или обеспокоенные тем, что оказались в отношениях, они просто игнорируют девушку: перестают с ней разговаривать и двигаются дальше.
Чтобы выжить, мужчины прячутся за тем, что Уильям Поллок, автор книги «Настоящие мальчики»[9] (одной из первых на эту тему), называет «маской мужской бравады» [89]. Эта маска позволяет «отгородиться от любых чувств, которые общество считает для них неподобающими», скрыть свои истинные, подлинные «я». Также она дает мужчине единственную известную ему защиту от одной из самых сложных эмоций – стыда.
Когда дело доходит до понимания стыда, я обращаюсь к работам Брене Браун. Если вы еще этого не сделали, ознакомьтесь с ее выступлениями на TED «Слушая стыд» и «Сила уязвимости». Браун указывает на разницу между стыдом и виной: чувство вины означает, что вы сделали что-то не так; стыд означает, что вы неправы, что ваши мысли или действия заставят других отвергнуть или даже изгнать вас и что вы недостойны человеческого общения. Позор Эстер Прин (героиня романа «Алая буква») стал достоянием общественности из-за алой буквы, которую она была вынуждена носить.
Исследование Браун показывает, что у мужчин и женщин разные триггеры стыда. У мужчин стыд вызывается прямым попаданием в мужественность. Мальчикам, особенно подросткам, есть чего избегать, например тоски по дому, быть выбранным последним, быть избитым, испуганным, быть слишком маленьким или слишком правильным, быть сломленным.
Женщины, со своей стороны, испытывают стыд, когда они кого-то подводят [90]. Их учат быть всем для всех людей, удовлетворять потребности каждого и делать это так, словно они только что сошли с обложки Vogue или Cosmo.
Поскольку женщины созданы для того, чтобы заботиться о детях, материнство – это поле битвы за стыд. Большая часть самооценки матерей лежит на плечах их детей. Отцы, конечно, в равной степени заботятся о благополучии своих отпрысков, но самооценка первых, как правило, компенсируется успехом в карьере. В любом случае, полагаясь на успех воспитания как на средство повышения собственной самооценки, матери вступают в конфликт со своими сыновьями.
Дискуссия о чувствах проливает новый свет на борьбу между вами и вашим сыном. Большая ясность ведет к более эффективному воспитанию и решению проблем. Вы принимаете отсутствие мотивации у вашего сына близко к сердцу. Это ваша работа – решить его проблему. Он, со своей стороны, находится в муках сепарации и отбрасывает свою собственную идентичность. Этот процесс, как вы, возможно, помните из главы 2 (с. 43), чреват двойственностью, потому что он пытается скрыть затянувшуюся зависимость. Поэтому, когда вы заставляете сына делать домашнее задание, вы напоминаете ему об этой зависимости, о том, что он не может разобраться со школьными делами самостоятельно, – и он теряет лицо.
В довершение к этой сложности велика вероятность того, что школьные трудности вашего ребенка не материализовались в одночасье. Когда он нуждался в помощи в детстве, вы были его героем. Это была тяжелая, выматывающая работа, но я предполагаю, что в конце изнурительного дня вы чувствовали себя хорошо как родитель, потому что делали все, что могли, чтобы помочь своему сыну.
Что мы видим в настоящем? Теперь неудача вашего сына становится вашим позором. Вы продолжаете свою миссию по его спасению, на этот раз с еще большей энергией. Однако ваш мальчик, который в глубине души чувствует стыд из-за неспособности добиться успеха своими силами, больше не нуждается в вашей помощи, потому что она только обостряет унизительное осознание собственного бессилия.
Чтобы избежать этого чувства, подросток либо отключается, либо пытается получить власть, становясь враждебным и нападая на вас. В любом случае чем больше он отвергает ваши лучшие намерения, тем хуже вы себя чувствуете. Сами того не осознавая, вы и ваш сын попадаете в паутину стыда.
Мой знакомый молодой человек по имени Коди недавно рассказал мне, каково это – расти в этой сети. Сейчас ему двадцать три года, и он вспоминает, как в подростковом возрасте боролся с дислексией и мечтал, что вырастет очень высоким, не ниже 190 см. Он хотел таким образом скрыть от остальных свой недостаток:
«Когда я был подростком, я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я страдаю дислексией. Я стыдился этого. Это были тяжелые годы. Мне жаль, что я причинил столько горя своей маме. Она просто пыталась помочь мне, но я не шел ей навстречу. Я просто хотел быть нормальным парнем. Это было бы социальным самоубийством, если бы друзья узнали, что моя мама помогает мне читать. Быть крутым означало никогда ни в чем не стараться изо всех сил. Теперь я знаю, что те парни, на которых я равнялся, тайно корпели над книгами. Но я верил им, когда они говорили: «Чувак, я написал эту работу за час и все равно получил пятерку». Я просто сосредоточился на спорте и сделал все возможное, чтобы никто не узнал, как я волновался внутри».
Коди, как и всем забросившим учебу, приходилось скрывать свое чувство неполноценности, чтобы сохранить мужское самообладание. Для таких парней, как он, все сводится к трем вопросам: компетентность, контроль и отношения. Как вы увидите в части II, самодетерминированная мотивация возникает как раз из этих трех слагаемых, которые неразрывно связаны с мужественностью.
Компетентность. Поскольку мальчики должны любой ценой избегать чувства некомпетентности, трудности в школе представляют угрозу их мужественности. Как заметил Коди, благодаря крутым ребятам школа выглядит легкой. Можно вспотеть, играя в футбол, но никогда – во время написания статьи. Если ваш сын не чувствует, что контролирует ситуацию с учебой, потому что ему легко становится скучно, он медленно читает или неорганизован, он будет объяснять, что школа на самом деле не имеет значения, а это приводит к потере мотивации и вовлеченности. Он скорее пойдет на компромисс со своими отметками, чем со своей самооценкой уверенного и способного человека.
Контроль. Ваш сын должен чувствовать, что он капитан своего собственного корабля, поэтому он воспримет ваши усилия мотивировать его как угрозу своей позиции. Это, скорее всего, приведет к борьбе за власть. Если юноша не чувствует контроля над своими способностями учиться, выполнять задания и получать хорошие отметки, он, вероятно, забросит это. Ни один ученик с нарушениями в обучении, СДВГ или слабыми исполнительными функциями не может чувствовать свой контроль над учебой. Однако он может контролировать, насколько сильно или как мало его это волнует.
Отношения. Подросток подобен гусенице, сбрасывающей свой кокон. Это может звучать прекрасно, пока вы не поймете, что вы и есть этот кокон! Имейте в виду, что ваш сын испытывает муки разлуки и одновременно хочет разорвать свою связь с вами. Отношения с любым подростком, не говоря уже о проблемных, – трудная штука. Данная книга посвящена поиску баланса между предоставлением пространства и установлением ограничений. Следующие рекомендации помогут вам встать на этот путь, не задевая при этом мужественность вашего сына: