Теперь подумайте о другом судьбоносном решении, которое вам пришлось принять совместно с кем-то другим. Например, решение о том, заводить детей или нет. Было ли время, когда вы чувствовали, что готовы стать родителем, а ваш супруг считал, что не готов? Менялись ли вы местами? Как только ваш супруг сказал: «Давай сделаем это», – вы струсили? Пока ваша половинка была против, вы могли свободно представлять себя в роли родителя, не задумываясь о последствиях. Однако, как только это препятствие было устранено, вам пришлось столкнуться с реальностью принятого решения. И только со временем вы оба смогли овладеть страхом и волнением, которые влечет за собой родительство. Вам это знакомо?
В отличие от пары, рассматривающей возможность завести ребенка, в борьбе за власть между вами и вашим сыном стороны не меняются позициями. Он более чем готов избавиться от тревоги и неуверенности в себе. Поэтому чем больше вы расстраиваетесь, тем спокойнее ваш ребенок себя чувствует, потому что вы невольно взвалили на себя бремя беспокойства о его школьных занятиях и будущем… и ему больше не нужно этого делать. Теперь он может жаловаться на то, как сильно вы давите на него. Я не могу сказать вам, сколько раз у меня был молодой пациент, который говорил: «Проблема в моих родителях. Если бы они просто оставили меня в покое и перестали нанимать так много репетиторов и психотерапевтов, я бы выполнил свою работу». Подростки по природе оппозиционны: если вы попадаете в ловушку «парадоксальной реакции», то даете своему сыну больше оправданий, чтобы объяснить его вялый подход к школьным проблемам. Один пациент-подросток прямо сказал об этом: «Я не улучшал свои отметки, потому что мой отец постоянно лез в мои дела. На самом деле все это только заставляло меня плохо учиться в школе».
Здесь есть и другой аспект. Ваш сын думает, что, отвергая ваши усилия и бунтуя против всего, что его просили сделать, он сам распоряжается своей жизнью. Таким образом, он обеспечивает себе незаслуженное повышение с уровня ученика до руководителя. К сожалению, на самом деле ваш ребенок просто вовлекает вас в жестокую борьбу за власть, которая обеспечивает ваше дальнейшее чрезмерное участие в его жизни. Прежде всего подросток ведет хитроумный заговор, чтобы отложить взросление в пользу длительной, скрытой зависимости от вас. Поскольку он обманывает себя, думая, что отрицание академических успехов на самом деле является автономией, я называю это «заговором ложной независимости». Бросив учебу либо тихо, либо с большой помпой, он заставляет вас решать все его проблемы. Хотя внешне юноша может протестовать против вашего постоянного наблюдения и контроля, на самом деле он заставляет вас еще больше участвовать в его жизни.
Возьмем Зака, пациента, с которым я познакомился несколько лет назад, когда он был выпускником средней школы. У него было интересное для подростка хобби, особенно в наш век видеоигр и компьютеров: Зак любил строить лодки. Любопытство ко всему плавающему зародилось у него, когда он был малышом, купающимся в ванне. По мере того как мальчик рос, увеличивались и размеры объектов, которые он пытался сделать мореходными. На семейных каникулах на озере в Нью-Гэмпшире Зак проводил часы, соединяя кусочки пенопласта, дерева и всего остального, мастеря лодку. В конце концов парень подружился с настоящим судостроителем, который начал обучать его этому ремеслу. К тому времени как Зак пришел навестить меня, половина гаража его семьи была отдана под его последний проект – пятиметровую парусную лодку. В этом хобби не было ничего плохого, за исключением того, что ради него он отказался от школьных занятий. Учеба никогда не давалась подростку легко, потому что у него были как синдром дефицита внимания и гиперактивности, так и легкая неспособность к обучению. Однажды Зак сказал мне: «Иметь неспособность к обучению – это все равно что участвовать в забеге, но все бегут, а ты прыгаешь с препятствиями». В начальной школе мальчик не сопротивлялся помощи своих родителей. Однако, став подростком, он начал возмущаться и отвергать ее.
Во время терапии Зак горько жаловался на чрезмерный контроль своих родителей и придумывал способы переехать в Нью-Гэмпшир, чтобы строить лодки. Но реальность была такова, что неудачи подростка в школе только усилили его зависимость от мамы и папы. Хотя Зак был очень сообразительным, его отказ выполнять школьные задания гарантировал невозможность поступления в университет. Каждый вечер, когда его школьные учебники оставались там, где он бросил их днем, Зак направлялся в гараж, чтобы поработать над своей лодкой. Родители стояли рядом, чувствуя разочарование и беспомощность, поскольку их сын, казалось, не обращал внимания на тот факт, что дети должны вырасти, получить образование и подготовиться к взрослой жизни. Хотя они поддерживали увлечение своего ребенка, получение образования в университете было для них обязательной вехой в жизни любого человека. Не зная, что делать, родители стали действовать жестче, заставляли Зака каждый день после школы ходить в библиотеку, каждый вечер проверяли его домашнюю работу и часто разговаривали с учителями. Однажды Зак сказал мне: «Главное, чтобы то, чем я занимаюсь, делало меня счастливым, а не отметки».
Ситуация достигла апогея однажды утром, когда юноша отказался идти в школу. Я узнал на одном из наших сеансов, что он сделал это потому, что не мог найти свои ботинки, пропустил автобус и «все это было слишком тяжело пережить». Как рассказал Зак, накануне он пришел домой в прекрасном настроении, потому что добился значительного прогресса в работе над исследовательским проектом в библиотеке. Позже тем же вечером его мать вышла из себя из-за беспорядка в доме. Она начала выбрасывать все, что не убрал сын, включая его обувь, в мешки для мусора и унесла их в гараж. Зак почувствовал, что нет шансов заслужить похвалу: даже когда он делал домашнее задание, на него кричали за то, что он не убрал свои вещи. Вот разговор, который состоялся у нас с подростком:
Доктор Прайс. Так почему же ты не пошел в школу?
Зак. У меня просто не было сил найти свою обувь; я не хотел прилагать усилий.
Доктор Прайс. Как ты думаешь, пропуск одного дня в школе был достаточным наказанием?
Зак. Что Вы имеете в виду?
Доктор Прайс. Возможно, справедливым наказанием за то, что твоя мать сделала с тобой, было бы пропустить целую неделю в школе.
Зак. Ну, я не мог этого сделать. Я бы слишком сильно отстал, но я не наказывал свою мать.
Доктор Прайс. Нет? Как ты думаешь, что она чувствует, когда ты пропускаешь школу?
Зак. Злится, расстраивается. Я не хочу доставлять ей удовольствие от того, что я хорошо учусь в школе.
Доктор Прайс. Для меня это звучит как наказание.
Зак. Ну а чего Вы хотели? Я иду в библиотеку, готовлюсь к тесту, а потом мне приходится мириться с таким?
Доктор Прайс. Иногда наказание используется для изменения чьего-либо поведения, а иногда оно используется для мести. Тебе удалось заставить свою мать чувствовать себя так же плохо, как чувствовал себя ты сам.
Зак. Ну и что я должен делать? У нее есть все полномочия.
Доктор Прайс. Ты нашел гениальный способ мести своим родителям.
Зак не кричал своим родителям «Да пошли вы!». Он прошептал это. Своим поведением они невольно вызвали парадоксальную реакцию. Чем больше они давили, тем злее становился подросток и тем меньше делал. Таким образом, родители сделали себя мишенью его гнева. Эта ссора стала отвлечением от реальной проблемы, которая мешала Заку выполнять свои школьные задания. Просто назвать его немотивированным недостаточно. Как только истинные амбивалентные чувства подростка будут разоблачены (и больше не будут маскироваться под борьбу за власть), мы сможем лучше понять, что происходит. Мотивация – это не одна простая вещь, которой не хватает вашему сыну. Думайте о ней как о большом, набитом чемодане: чтобы он был полезен, его нужно распаковать.
Пока действует парадоксальная реакция, ничего не может измениться. Вот почему бесполезно работать над мотивацией подростков, не принимая во внимание отношения между родителями и детьми. Когда вы и ваш ребенок втянуты в конфликт, вы не можете участвовать в решении проблем – особенно если сам конфликт является одним из главных двигателей, удерживающих ребенка в комфортных отношениях, позволяющих ему снять с себя любую ответственность. Проще говоря, опасность заключается в том, что вы остаетесь движущей силой. У вашего сына никогда не будет шанса развить свой собственный внутренний источник мотивации, что в конечном счете и является целью.
Теперь пришло время изменить ваше собственное поведение. Пришло время уйти с дороги. Мой план сработает только в том случае, если вы перестанете беспокоиться об отметках вашего сына больше, чем он сам. Мы начнем с того, что наметим новый путь продвижения вперед, такой, который вернет конфликт на круги своя.
Однако, прежде чем перейти к новой главе, позвольте мне рассказать, что случилось с Заком. Он окончил среднюю школу и благоразумно взял годичный перерыв. Юноша учился за границей, что позволяло ему жить полунезависимо. Следующий год, его первый год в университете в Соединенных Штатах, прошел не очень успешно. У Зака были проблемы с выполнением курсовой работы, он не смог завершить несколько заданий и был помещен на академический испытательный срок. Он решил взять годовой отпуск, посещал занятия в местном университете и возобновил терапию. В тот год Зак работал над тем, чтобы стать более независимым, что в значительной степени включало обучение вере в себя как в студента. Только когда ему исполнилось двадцать лет, молодой человек понял, что ссора с родителями на самом деле была способом оставаться зависимым от них. Год неудач научил Зака, что он должен стремиться к собственному счастью и не позволять родителям делать это за него. Независимость давалась нелегко: даже когда он был студентом, родители регулярно расспрашивали декана о его отметках. Зак окончил университет и сейчас работает над получением степени магистра в области специального образования. На его пути было несколько больше препятствий, чем у его сверстников, но теперь, в возрасте двадцати пяти лет, он наконец научился их преодолевать.