Секретное топливо маленького двигателя известно в области психологии как самоэффективность. Психологи изучали его – и его связь с успехом – на протяжении десятилетий [162]. Говоря простым языком, самоэффективность определяется как вера человека в свою способность добиться успеха. Люди, которые верят, что могут достичь большего, достигают большего. Это действительно так просто. Самоэффективность подобна турбонаддуву, который включается, когда ситуация становится трудной. Люди с высокой самоэффективностью лучше, чем остальные, способны сталкиваться с трудностями и терпеть разочарование, потому что они приписывают неудачу чему-то, что находится под их контролем. Они чувствуют себя комфортно, будучи некомпетентными и зная, что усилия, практика и новые навыки принесут успех. Студенты, которым не хватает самоэффективности, становятся подавленными и наполняются неуверенностью в себе, когда их ставят в тупик или бросают им вызов. Студенты, обладающие самоэффективностью, не работают лучше – они лучше терпят неудачи.
Кэрол Дуэк, одна из ведущих исследователей в этой области, рассматривает самоэффективность как установку на мышление [163]. Люди, настроенные на рост, верят, что чем усерднее они работают, тем умнее становятся. Вызов рассматривается как возможность для роста – возможность стать умнее, быстрее или лучше, – потому что они могут контролировать свои усилия. Однако большинство бросающих учебу придерживается фиксированного образа мыслей: они убеждены, что люди рождаются в этот мир с определенным интеллектом. Усилия этого не изменят, и все попытки будут обречены на провал. С их точки зрения, если вы в чем-то хороши, это должно происходить естественно. Дуэк и ее коллеги обнаружили, что, после того как ученики с одинаковыми академическими успехами в начальной школе переходили в среднюю, те, кто имел установку на рост, были намного лучше, чем те, кто имел фиксированный склад ума. Отметки детей с фиксированным мышлением резко упали в начале шестого класса и продолжали падать на протяжении всей средней школы. Для сравнения: дети с установкой на рост смогли стабильно улучшать свой средний балл [164]. Дуэк пришла к следующему выводу:
«Когда надвигалась угроза неудачи, подростки с установкой на рост… мобилизовали свои ресурсы для обучения. Позже они признавались, что иногда тоже чувствовали себя подавленными, но их ответом на это было „копать глубже“ и делать то, что требуется. Ученики с фиксированным мышлением, столкнувшиеся с трудностями, видели в них угрозу. Угрозу разоблачения их недостатков и превращения из победителей в проигравших. А при фиксированном мышлении проигравший остается таковым навсегда. Неудивительно, что многие подростки мобилизуют свои ресурсы не для обучения, а для защиты своего эго. И один из основных способов, которыми они это делают, – перестать стараться» [165].
Мистер Абсолютный Минимум делает так мало, потому что он интерпретирует фрустрацию как признак несостоятельности. Это как если бы он шел по жизни, ограничиваемый видимым только ему потолком, который устанавливает верхний предел его музыкальным, спортивным или интеллектуальным талантам. Такой подросток никогда не предпринимает ничего слишком сложного, чтобы не упереться в свой воображаемый потолок и не показать миру свою ограниченность. Чего он не понимает, так это того, что положение потолка не является фиксированным: он поднимется, если вы достаточно сильно в него ударите. Один из моих пациентов выразился так: «Я предпочитаю сразу играть с прицелом на поражение. Потому что, если бы я по-настоящему старался победить и проиграл, все бы увидели, что я не такой умный». К сожалению, опасения этого молодого человека оправдались: никто никогда не видел, насколько он умен на самом деле. Более того, он, тратя усилия впустую, упускал возможность стать еще умнее.
Даже талантливые люди «исправляют» свои способности. Самый яркий пример этого – случай с одним пациентом, которому сейчас за двадцать и который всегда чувствовал себя слабым в математике. Джереми – один из самых умных людей, которых я когда-либо встречал. Он учился в колледже Лиги плюща и аспирантуре Лиги плюща, а в промежутках – в Оксфорде. Однако этот молодой человек страдал от предполагаемого недостатка математических способностей, поэтому избегал всего, что связано с количественными рассуждениями, опасаясь, что его слабость будет раскрыта. Только мне, своему психотерапевту, Джереми признался, что был тупицей в математике: в то время как его средний балл по устным дисциплинам был идеальным – 800, по математическим предметам он получил жалкие 750 (на самом деле это почти отличный результат)! Каким бы умным он ни был, Джереми должен был добиться самоэффективности, изменив свой образ мыслей.
Чтобы помочь своему сыну сделать то же самое, задайте ему эти вопросы, которые были разработаны доктором Дуэк [166]:
1. Считаешь ли ты, что интеллект – это нечто фундаментальное, что не может сильно измениться?
2. Чувствуешь ли ты, что можешь научиться чему-то новому, но не можешь изменить свой интеллект?
3. Правда ли, что, независимо от того, сколько у тебя интеллекта, ты всегда можешь его немного изменить?
Вы также можете выяснить у сына, как он относится к любым другим способностям, таким как музыкальные, спортивные и артистические. Затем объясните ему разницу между фиксированным мышлением и установкой на рост.
Наконец, подростку нужно будет убедиться, что его мозг действительно может изменяться под воздействием новой информации – другими словами, что он пластичен.
Мозг таксиста
Мой друг Майк на собственном горьком опыте убедился, что молодые мозги более податливы, чем старые, когда захотел бросить профессию инвестиционного банкира в Лондоне. Никогда не идя проторенным путем, Майк решил стать водителем такси. Вождение такси в Лондоне сильно отличается от вождения на Манхэттене. Хотя мой друг уже освоил езду по противоположной стороне дороги, чтобы получить права таксиста, ему нужно было запомнить каждую из двадцати пяти тысяч главных и второстепенных дорог города. Он также должен был знать расположение более двадцати тысяч достопримечательностей и общественных мест, таких как музеи, театры, больницы и многое другое. Когда мы вместе гуляли по городу, Майк обращал внимание на других потенциальных водителей такси, которые снова и снова объезжали одни и те же кварталы, пытаясь превратиться в людей-навигаторов.
В конце концов это предприятие оказалось сложнее, чем мог выдержать мозг мужчины средних лет. И бедный Майк не одинок: 50 процентов тех, кто сдает лицензионный тест водителя такси, терпят неудачу, а те, кто все-таки сдает, делают это в среднем с двенадцатой попытки [167]!
Элеонора Магуайр и Кэтрин Вулетт, два нейропсихолога из Университетского колледжа Лондона, решили использовать эту ситуацию в качестве исследовательской парадигмы [168]. Они хотели посмотреть, действительно ли требования к прохождению лицензионного теста привели к структурным изменениям в мозгах таксистов. Другими словами, действительно ли таксисты, прошедшие тест, стали умнее? Группа испытуемых прошла тот же процесс обучения, что и Майк, а затем была разделена на две части: те, кто успешно прошел тест, и те, кто этого не сделал. Сканирование мозга успешных участников до и после показало, привело ли обучение, связанное с прохождением теста, к структурным изменениям в их гиппокампе – области мозга, которая, если вы помните из главы 3 (см. с. 86), является хранилищем воспоминаний. На всякий случай Магуайр и Вулетт добавили контрольную группу из среднестатистических лондонцев. Как вы, наверное, уже догадались, у стажеров, которые сейчас водят эти знаменитые черные такси по всему Лондону, в области гиппокампа оказалось больше серого вещества, чем у бедняг, которым пришлось искать работу в другом месте. Это исследование доказывает, что люди не рождаются с фиксированным уровнем интеллекта: при достаточной практике и упорной работе мы действительно можем стать умнее.
Что касается Майка, может быть, ему стоит еще раз попробовать стать водителем такси?
Помочь вашему сыну совершить скачок от фиксированного мышления к мышлению роста – это полдела. Другая половина состоит в том, чтобы победить следующих врагов формирования компетентности:
1. Подчеркивание результата. Оно заставляет сосредоточиться на чем-то, что ваш сын не может контролировать. Лучше сконцентрируйтесь на процессе. Когда ваш ребенок преуспевает, похвалите его усердную работу, а когда отстает, скажите о разочаровании [169]. Его достижения должны быть результатом его усилий, а не интеллекта. Помните, что дело не в таланте, а в упорстве. Как сказал комик Стив Мартин: «Упорство – отличная замена таланту». Если вы сосредоточитесь на процессе, ваш сын никогда не почувствует, что ваша любовь зависит от его достижений. Недавно я консультировал одну женщину по поводу проблем с уверенностью у ее десятилетнего сына. Она упомянула, что всегда говорит ему, какой он умный. Когда я предположил, что это, возможно, не лучший способ повысить его уверенность в себе, мальчик сказал: «Да, потому что тогда я чувствую, что обязан быть умным, иначе вы с папой будете разочарованы».
Мы уже обсуждали, как чрезмерный акцент на интеллекте или таланте ребенка дает ему понять, что важнее всего его способности, а не усилия и что он должен достичь определенного уровня совершенства, чтобы заслужить одобрение родителей. Конечно, время от времени не помешает говорить своим детям, какие они умные и красивые (а они такие и есть!). Но слишком большая гордость достижениями сына или слишком сильное разочарование в его успехах могут дать ему понять, что ваша любовь зависит от его результатов. Когда дети чувствуют, что родительская любовь связана с выполнением определенного вида деятельности, они ощущают себя вынужденными выполнять эту деятельность и начинают возмущаться этой скрытой формой давления, а также родителем, который его оказывает [170].