Но она была не одна. Александр, прекрасно говоривший по-испански, не покидал ее ни на секунду и даже руку ее не отпускал. Благодаря ему Лера и узнала, почему ее чуть не убили.
Мужчинам действительно нужен был предмет, который находился у нее и о котором она благополучно забыла. Медальон из дамасской стали, который утром нашла Зуоми. Впрочем, ради украшения ценой не более пятидесяти долларов никто бы такую погоню не устроил. Подвох заключался в том, что это был совсем не медальон.
В причудливом золотом узоре скрывался компьютерный код, замаскированный под украшение. Курьер должен был доставить товар заказчику, но запаниковал, когда его остановила полиция, и сбросил груз в воду. Полиция ограничилась банальной проверкой документов, а товар нужно было возвращать.
Из семи медальонов, сброшенных в Тахо, курьер и его напарник за сутки нашли шесть. Они решили передохнуть, а когда вернулись, то заметили у интересующего их участка берега Леру, которая держала что-то блестящее в руках и явно была удивлена! Они обо всем догадались, но сразу напасть на девушку не решились.
Они следили за ней весь день, узнали, где она живет. Когда сочли время подходящим, вломились в ее квартиру; тут она невольно помогла им. Обычно они таким не занимались, и у них не было нужного опыта. Но они прекрасно понимали, что будет, если они потеряют микросхему, и пошли на отчаянный шаг. Лера была права: они могли убить ее, готовились к этому. В какой-то момент и они утратили контроль над ситуацией, став еще опаснее.
И то, что не убили ее, пока что не успокаивало до конца. Девушку колотила крупная нервная дрожь, она и сама не заметила, как оказалась в разгромленной квартире. Но здесь почему-то было легче, чем в полицейском участке. То ли потому, что Зуоми требовательно горланила у миски: война войной, а обед почему не по расписанию?! То ли от того, что и теперь она была не одна…
— Спасибо, — слабо улыбнулась она. — За мной должок… который я вряд ли смогу вернуть. В Интернете правильно писали: ты летаешь.
— Я не летаю. — Александр присел рядом с ней, обнял за плечи. — Просто бегаю быстро. Да не трясись ты так! Все уже закончилось…
— Я плакать хочу.
— Да пожалуйста! Если бы я на твоем месте был, я бы уже ревел в три ручья, — подмигнул он девушке. — И тебе не нужно сдерживаться, Лера…
— Ты мое имя знаешь? — поразилась она, забыв даже о страхе.
Как оказалось, он знал не только имя. После того как они расстались, Александр, к своему удивлению, не мог перестать думать о ней. Он осмотрел визитку, залез на ее блоги, почитал статьи о ней. Она стала ему любопытна. И вечером он пришел к ее дому, потому что хотел снова увидеть. Да только войти не решался, не знал, с чего начать. Так и стоял допоздна — пока не увидел, как она выбегает из дверей, перепуганная, а за ней несутся двое явно обозленных мужчин.
— От удивления я сначала даже замешкался, — признал он. — Потому и догнал вас не сразу.
— А потом все-таки прилетел, — улыбнулась Лера. Секундой позже улыбка померкла, и она начала торопливо снимать кольцо, которое не желало покидать палец. — Вот, я должна вернуть…
Но Александр мягко остановил ее:
— Оставь. Слушай, я вот тебя спросить хотел… Почему твой блог называется «Галактика со вкусом рома»?
— Потому что есть такая научная теория — что у центра нашей галактики вкус рома и запах малины. Ученые определили это по предполагаемому молекулярному составу.
— Ничего себе! — хохотнул Александр. — Это какие же ученые? Британские?
— Американские вроде, но не суть. Я понятия не имею, правда это или нет, но… Мне приятнее воспринимать вселенную так, чем как безликую пустоту! А ты тему не меняй и забери кольцо.
— Оставь, я серьезно.
— Это сувенир?
— Это предложение!
Лера засмеялась, но он ее не поддержал, и смех быстро угас. От удивления девушка даже отшатнулась от него:
— Ты серьезно?!
— А почему нет? Общие интересы у нас есть, тебе подошло кольцо, мое будущее выглядит невнятным, твое — тоже. Я много лет растягивал отношения с Таней, и ни к чему хорошему это не привело. Я не хочу идти по накатанной, я хочу принципиально новый старт.
— Это безумие! Мы можем быть совсем разные…
Александр и бровью не повел:
— Тем интереснее. Тебя что, после сегодняшнего еще что-то пугает?
Девушка огляделась по сторонам, потом снова перевела взгляд на него. Хотелось улыбаться, и кончики губ сами ползли вверх, однако она заставила себя оставаться серьезной.
— Мы знаем друг друга один день, у меня есть кошка, которая не совсем кошка, пара блогов, странички в социальных сетях, твое кольцо и недоделанная марципановая свинка. А инстинкта к гнездованию нет. Ты уверен, что это потянешь?
— Звучит намного лучше, чем то, что у меня было, — уверенно ответил он.
Лере казалось, что кольцо на безымянном пальце излучает тепло, хотя такого быть, конечно, не могло.
— Тогда сам виноват: я согласна!
Людмила МартоваОбжигающее счастье
Она пристегнула страховочный трос и еще раз проверила, все ли в порядке. Эта привычка — несколько раз убедиться в том, что все сделано по правилам и спуск будет безопасным, — въелась в плоть и кровь. Мозг фиксировал надежность креплений и карабинов автоматически, на это даже отвлекаться не приходилось. Яна и не отвлекалась.
Сейчас она думала о том, что уже весна. Снег практически совсем сошел, оставив грязные, будто изъеденные прожорливым жучком ноздреватые кучки, конфузливо съежившиеся на уже теплом, хотя еще и не обнаглевшем солнце. Листвы еще не было, да и глупо ее ждать в середине апреля-то, но деревья уже были готовы явить ее миру. Почки набухли, как губы женщины на позднем сроке беременности. Вокруг них даже появилась какая-то робкая, больше похожая на фантастическое марево легкая зелень. С высоты крыши Яне было особенно хорошо видно, как она накрывает город тончайшей, заметной только самому внимательному глазу кисеей.
— Готова? — спросил ее Илья.
— Готова. — Она шагнула к краю крыши и легко скользнула вниз по туго натянутой веревке. Илья держал ее на совесть, да и закреплена веревка была прочно, не оборвется.
Тяжесть собственного тела, как всегда в свободном падении, на долю секунды удивила и тут же сменилась всепоглощающим восторгом. Вот только ради этого чувства Яна и занималась роупджампингом. Мама не понимала ее увлечения. Впрочем, мама практически ничего не понимала в ее жизни.
Мимо глаз проскальзывали окна. Они отражались в Яниных зрачках, как сама она отражалась в стеклах. Мимолетно, несерьезно, на миг, не более. Веревка спружинила, и Яна с огорчением поняла, что достигла цели своего короткого путешествия. До земли было не более метра. Можно было подождать, пока Илья потравит веревку, чтобы опустить ее на газон, а можно было отцепить карабины, держащие основной и страховочный тросы, и спрыгнуть вниз самой. Так Яна и сделала, неожиданно оказавшись нос к носу с нелепым мужчиной средних лет, держащим на поводке разлапистого, тоже чуть нелепого щенка.
Щенок при ее появлении с размаху сел на попу, а мужик, наоборот, чуть подпрыгнул, видимо, от неожиданности. На нем была клетчатая красно-зеленая кепка, делающая его похожим на клоуна Олега Попова, замшевая коричневая куртка, застегнутая на все пуговицы, зеленое кашемировое кашне и очки на довольно крупном, чуть вздернутом носу. Из-под кепки во все стороны торчала буйная шевелюра, тоже точь-в‐точь как у Олега Попова. Только красных кругляшков на щеках не хватало для завершения образа, да еще клоунского носа на резиночке.
— Вы что? Вы откуда тут? — спросил «Олег Попов» и даже голову задрал, чтобы посмотреть наверх. Там была только нескончаемая синь весеннего неба, с которого, по его разумению, никак не могла появиться странная девица в цветастом непромокаемом комбинезоне и каске на голове. — Вы строитель или домушница? Вы что, из окна выпали?
— Нет, с крыши спрыгнула, — честно призналась Яна. — Мы — роупджамперы, к соревнованиям готовимся.
— Роуп… кто?
— Джамперы. — Яна решила по возможности быть вежливой. Ссориться с жильцами, а судя по собаке, мужик жил именно в этом доме, ей не хотелось. Их право тренироваться именно здесь руководство клуба отстаивало несколько месяцев. Дом был подходящим — высотным, с глухой торцовой стеной, на которой они сделали стальные скобы для подъема и натянули трос. Конечно, via ferrata[4] получилась так себе, очень условная, но тренироваться где-то было надо. Все лучше, чем ничего. — У нашего клуба договор с вашим ТСЖ. Председатель не против, что мы тут тренируемся. У нас соревнования, кстати, скоро, — неизвестно зачем добавила она. Мужик пожал плечами и смешно почесал свой крупный нос.
— Да прыгайте, на здоровье. Кто ж вам мешает, — пробормотал он. — Кто как с ума сходит, Штефан, пойдем.
Щенок вопросительно посмотрел на хозяина, потом на Яну, неохотно поднялся и гордо понес себя к тротуару.
— Я ему его дела сделать не дала, — запоздало поняла Яна. Они для этого на клумбу залезли, а тут я, как снег на голову. — А это какая порода? — спросила она скорее из неудобства, чем из искреннего интереса.
— Акита-ину, — не оборачиваясь, ответил «Олег Попов». — Фильм про Хатико видели?
Фильм про Хатико Яна видела. Обрыдалась вся. Но то, что независимо цокающая лапами уже по асфальту собака ни при каком приближении не может считаться акита-ину, она видела прекрасно.
— А вы уверены? — вырвалось у нее. — Ну, что это акита-ину?
— Конечно, уверен, — мужчина высокомерно пожал плечами. — Я, правда, на выставки ходить не собираюсь, поэтому купил его без родословной. Так гораздо дешевле, но собака, несомненно, породистая. Я видел ее маму, когда ходил забирать Штефана.
— А вы охотой увлекаетесь?
— Почему? — на лице повернувшегося мужика было написано такое изумление, что Яна даже рассмеялась.
— Потому что акита-ину — это охотничья собака. Японцы, которые вывели эту породу, называли таких собак матаги кэн — собака для охоты на крупного зверя. Ну, кабан там, или олень, или медведь.