— Наташа?! Ты как тут оказалась?
— Прикинь — билет купила. Что — нельзя? — зло бросила я, понимая, что полет превратится в кошмар.
— Можно, чего ж нет… А ты в Прагу зачем?
— Антон, если ты считаешь себя обязанным поддерживать светскую беседу, то прекрати — мне не до разговоров, — игнорируя вопрос, сказала я.
— Все еще злишься? Два года прошло.
Ой, спасибо, что напомнил! Всего два года, как ты притащил в наш дом любовницу, а я вас там застукала! До сих пор помню, с каким остервенением сдирала простыни и наматрасник с супружеского ложа… На развод я подала сама, не слушая уговоров мамы, Антона, подруг и родни мужа. Я могла закрыть глаза на многое — но не на это. Мы были вместе шесть лет, и вдруг такое предательство. Я не смогла простить и понимала, что не смогу никогда — а остальные были уверены, что время все залечит, затянет. Наверное, я поторопилась, но не пожалела о разводе ни на секунду. Какой смысл жить с часовой бомбой в кармане? Ведь все равно рванет рано или поздно.
Я так задумалась, что не заметила, как мы взлетели — обычно на время взлета я погружаюсь в чтение, чтобы этот момент прошел как можно более незаметно, а сегодня даже книгу брать не пришлось — спасибо Антону. Краем глаза я увидела, как он достал из кейса какие-то бумаги и теперь просматривает их, и лицо у него при этом какое-то напряженное. Работал мой бывший супруг бухгалтером в довольно крупной фирме, занимавшейся поставками медицинского оборудования, так что не исключено, что в Прагу он летит по каким-то делам, а не отдыхать на недельку, как я. Эта поездка была моим подарком самой себе — март, погода не очень, море я не люблю, а впечатлений хочется. Потому — тихая Прага с ее узкими улочками, вымощенными брусчаткой, Карловым мостом и прочими прелестями. В Праге живет мой отец, навещу его заодно. Да просто поболтаюсь по городу, который знаю и люблю еще со студенческих лет.
Спинка переднего кресла вдруг резко откинулась, едва не ударив меня по голове — надо же было именно в этот момент полезть в карман за книгой и очками… Я испуганно ойкнула, и между кресел возникла половина мужского лица:
— Простите, я не хотел.
— Я надеюсь, — пробормотала я, отметив, что у мужчины очень приятный голос.
Водрузив на нос очки, я погрузилась в чтение — люблю в полете развлечь себя хорошим детективом.
— Наташ, ты извини, что отвлекаю… — вдруг произнес Антон, чуть коснувшись моего локтя.
— Ну, чего тебе? — не совсем любезно поинтересовалась я, чувствуя, что сейчас Антон начнет просить о каком-то одолжении — он всегда начинал говорить таким просительным тоном, если ему было что-то нужно.
— Скажи, у твоего отца ведь есть банковский счет в каком-то из пражских банков?
— Странный вопрос. Тебе зачем?
— Мне должны перевести деньги, а я оставил дома свой бумажник. Поездка предстоит длительная, я совсем без копейки, понимаешь? А Андрей Петрович мог бы мне помочь.
— Я не могу тебе ничего пообещать, не поговорив с папой. И, если честно, мне вообще не хочется ничего тебе обещать. И видеть тебя не хочется.
— Наташ… я понимаю, что обидел тебя, но ведь прошло два года — неужели ты все еще помнишь об этом?
— Я не хочу больше разговаривать с тобой, — отрезала я, — будь добр — уткнись снова в свои бумажки, а?
Антон вздохнул, но не стал возражать — ну, еще бы. Ему нужна банковская карта моего отца, и я сейчас могу говорить все, что взбредет в голову, и Антон стерпит. Мне почему-то в тот момент не пришел в голову вопрос о том, как бы он выкручивался, не встреть в самолете меня.
Молодые люди в спортивных костюмах начали ходить по салону самолета, довольно громко переговариваясь и нависая над креслами. Им делали замечания, но они почти не реагировали до тех пор, пока сидевший передо мной мужчина не встал и не сказал негромко, но как-то очень уж убедительно:
— Всем сесть на места и заняться делом.
Эта вроде безобидная фраза мгновенно разогнала спортсменов по местам, и в руках у многих я увидела планшеты с включенной записью каких-то соревнований — даже не сразу смогла понять, что это. Одетые в странные широкие штаны, белые рубахи типа кимоно и шлемы люди исполняли нечто вроде танца с мечами или длинными палками. «Восточное что-то», — подумала я про себя, пытаясь вспомнить, видела ли подобное раньше. Мужчина же, окинув салон внимательным взглядом и убедившись, что все выполнили его просьбу, громко произнес:
— Я приношу всем извинения за своих воспитанников.
Раздались аплодисменты, но он вернулся на свое место и, насколько я смогла увидеть, вставил в уши наушники. «Так он тренер, оказывается… видимо, уважают его, раз так быстро угомонились». Я снова взялась за книгу, но мне снова помешал Антон:
— Наташ, так что — ты поговоришь с отцом?
— Ты чего пристал ко мне? Сказала — спрошу, но не обольщайся, папа может отказать. С какой радости он должен тебе помогать?
— Но это же такая ерунда — получить деньги и снять их с карты! Я бы помог.
— Ну и молодец. А теперь оставь меня в покое.
— Злая ты стала, — вздохнул бывший муж.
— Антон, я же по-человечески попросила — отстань.
— Хорошо, ты не услышишь моего голоса до конца полета, но пообещай, что позвонишь отцу, как только зайдем в здание аэропорта.
— Ты еще и условия мне диктовать будешь? — возмутилась я, и Антон примирительно поднял руки.
— Все, умолкаю.
Он действительно молчал до конца полета и даже не попытался приблизиться ко мне в автобусе, довозившем нас до терминала, однако его пристальный взгляд я чувствовала спиной. Пока ждали багаж, Антон держался в стороне, но по напряженному выражению его лица я видела, что он переживает и волнуется. Странное поведение для Антона — у него очень крепкие нервы, и волноваться из-за такого пустяка, как забытый бумажник, он не стал бы. Наконец по ленте транспортера поползли первые чемоданы, и народ принялся стаскивать свои на пол. Вот и мой небольшой чемоданчик. Я протянула руку, но меня опередили, и чемодан через секунду стоял у моих ног. Я обернулась и увидела того самого мужчину-тренера.
— Спасибо.
— Не за что.
Я выдвинула ручку и пошла в сторону выхода.
— Наташа! Подожди, куда же ты?! — раздался за спиной почти истеричный выкрик Антона, и я невольно остановилась.
Он спешил ко мне, еле волоча за собой два огромных чемодана на колесах и саквояж с кейсом. Странно — в командировку вроде, а вещей полдома привез. Хотя, может, это подарки — он часто привозил партнерам что-то в качестве презента, в основном водку и икру, конечно.
— Куда же ты? — обиженно проговорил Антон, останавливаясь и тяжело дыша. — Обещала же помочь…
— Обещала, значит, помогу. Но, может, мы хотя бы из зала прилета выйдем?
Остановившись недалеко от выхода из аэропорта, я достала мобильный и набрала папин номер. Он долго не брал трубку, но потом ответил:
— Да, Натуся, ты прилетела?
— Привет, папочка. Я еще в аэропорту, сейчас возьму такси.
— Не нужно. Тебя ждет машина, я сейчас перезвоню водителю и скажу, откуда тебя забрать.
— Пап, не стоило…
— Перестань. Водителя зовут Янек, он, если что, высокий блондин с усиками.
— Хорошо, постараюсь не пропустить. Пап… — перехватив умоляющий взгляд Антона, начала я, — ты не мог бы помочь одному человеку?
— Смотря кому и чем.
— Антону… я его случайно встретила в самолете, он сюда в командировку, а бумажник забыл. Словом, денег у него нет…
— И что — ему нужно взаймы? — перебил отец, но я заторопилась:
— Нет-нет, что ты! Он просит разрешения получить деньги на твою банковскую карту. Ему переведут, ты снимешь и отдашь. Можно?
— А… ну, это можно. Сейчас сброшу тебе номер в сообщении. И поторопитесь там с Янеком — у меня готов обед.
— Все, папулечка, целую, до встречи. И спасибо, — пропела я и нажала кнопку «сброс». — Все, доволен? — повернувшись к Антону, спросила я, и он кивнул:
— Ты, Наташка, человек. Я тебе этого никогда не забуду.
— Лучше забудь. Сейчас дождемся сообщения, запишешь номер счета и папин телефон — и чтобы я тебя больше никогда не видела.
— Конечно! — с жаром заверил Антон. — Я обещаю, что никогда больше не обращусь к тебе с просьбой.
— Это было бы прекрасно.
Пока мы ждали сообщение, я, оглядываясь по сторонам в поисках Янека, увидела все тех же молодых спортсменов, плотным кольцом окруживших тренера. Они рассматривали карту и пытались что-то на ней найти. Телефон звякнул, предупреждая о полученном сообщении, и я отвлеклась, открыла его и продиктовала Антону номер счета и телефон отца.
— Все? Могу быть свободна? — иронично спросила, убирая телефон в карман сумки, и Антон рассыпался в преувеличенных благодарностях, но я перебила: — Я поняла — ты мне жутко обязан и все такое. Освобождаю тебя от всех обязательств и необходимости меня благодарить. Всего тебе хорошего, Антон.
Повернувшись, я откатила свой чемодан на несколько метров, оказавшись совсем рядом со спортсменами, которые о чем-то оживленно спорили.
— Нет, погодите… это не в центре, это где-то ближе к окраинам, — сказал тренер, — только пока не могу понять, в какую сторону.
— Позвольте, я помогу? — предложила я, и на мой голос обернулись сразу все. — Я хорошо знаю город и могу объяснить, куда вам нужно.
— Да, если можно, помогите, пожалуйста. Организатор не прислал автобус, будем добираться сами, — тренер протянул мне карту и ткнул пальцем в какую-то точку. — Вот тут наш отель.
Я бросила взгляд на карту и невольно улыбнулась:
— Да мы соседи! Это Жижков, район Прага‐3, всего пятнадцать минут пешком от центра, а на трамвае — пять остановок. Ваш отель прямо у остановки, а мой отец живет в доме напротив.
— Очень оригинально, — улыбнувшись, сказал тренер, — никогда не подумал бы, что бывают такие совпадения.
— Хотите, я помогу вам вызвать такси? — предложила я. — Я говорю по-чешски и смогу объяснить, какая машина нужна и куда вас отвезти.