Олег бросил взгляд вниз и вдруг остановился, поймав меня за рукав куртки:
— Посмотрите вниз, Наташа. Вам не кажется, что вон там, правее, что-то лежит?
У меня по спине пробежали мурашки — было уже темновато, и, хотя впереди приветливо светились огнями улочки Пражского Града, в этом месте было довольно жутко. А там, куда указывал Олег, действительно что-то лежало.
— Может, мусор какой-то? — не совсем уверенно предположила я, но Олег покачал головой:
— Слишком странно лежит. Нужно посмотреть.
— Олег, может, не надо?
— Надо. Вдруг это человек и ему плохо? — возразил он и стал спускаться по склону, хватаясь за голые ветки кустарников.
Я переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда он доберется до своей находки, и очень надеялась, что это окажется какой-нибудь куль тряпья — мало ли…
— Наташа, нужно вызвать полицию! — крикнул Олег снизу, и я вздрогнула:
— Зачем?
— Это труп.
У меня подкосились ноги, и я осела прямо на брусчатку. Олег, заметив это, начал взбираться вверх, перешагнул через невысокое ограждение и поднял меня на ноги:
— С вами все в порядке?
— Я… испугалась… — пробормотала я, пытаясь отряхнуть куртку. — Надо же — врач, а от неожиданности испугалась…
— Врачи тоже люди. Давайте все-таки полицию вызовем.
Я догадалась, что он имеет в виду — мой чешский. Пришлось звонить и объяснять, что произошло. Мне предложили никуда не уходить и дождаться приезда полицейских. Я пересказала диалог Олегу, и тот пожал плечами:
— Ну, это нормально.
Ждать пришлось недолго, вскоре мы услышали вой сирены, и через пару минут в овраг уже спускались полицейские, оцепляли место страшной находки желто-черной ограничительной лентой. Туда же спустились, как я поняла, эксперты, а нас попросили пройти к машине, и уже там молодой человек начал задавать вопросы и смотреть документы. Услышав, что я говорю по-чешски, он переключился на меня и только изредка кивал в сторону Олега, давая понять, что вопрос адресуется ему. Я переводила. Записав показания, молодой человек попросил у нас номера мобильных телефонов и адреса, я назвала оба и упомянула, что я здесь в гостях у отца, являющегося гражданином Чехии.
— Это хорошо. Я могу записать данные вашего отца?
Я назвала имя и фамилию, телефон и адрес частной клиники, где папа работал. Молодой человек все аккуратно записал и сказал, что мы можем быть свободны. Мы поспешили покинуть это «приятное» место и на ходу решили, что в ротонду пойдем в другой раз — а лучше вообще не пойдем.
— Странные у нас выходят прогулки, Наташа, — заметил Олег, сидя рядом со мной в трамвае, — то у вашего папы неприятности, то находим то, что не должно на улице лежать…
— Боитесь подумать о том, что может произойти завтра? — невесело пошутила я.
— Надеюсь, что эти происшествия не отпугнут вас, — серьезно ответил он. — Со мной не всегда такое происходит, видимо, это город виноват — говорят же, что в Средневековье тут было полно вампиров и темных сил.
— Вы в это верите?
— Нет, — улыбнулся Олег, — это к слову. А город мне нравится.
Папа только вернулся, судя по лужицам, натекшим с его ботинок в прихожей. Я разулась, пошла по квартире и обнаружила его сидящим в кресле у окна прямо в пальто.
— Пап, ты чего?
Не поворачивая головы, он ответил:
— А ведь Антон так и не позвонил.
— Странно… если ему нужны были эти деньги, должен был с утра телефон оборвать. Может, завтра?
— Может. Но меня угнетает эта сумма, лежащая на моем счету — могут возникнуть проблемы.
— Папа, прости меня, — я села прямо на пол и прижалась щекой к его руке, — я же не могла подумать…
— Ты тут ни при чем, Натусик. Ты хотела помочь — я бы тоже так поступил. Кто знал, что Антон такое устроит?!
Не знаю, почему, но я ничего не рассказала ему о найденном нами с Олегом трупе в Пражском Граде.
Утро началось со звонка на мой мобильный с неизвестного пражского номера. У меня глухо ухнуло внутри — может, это Антон? Но, сняв трубку, я услышала незнакомый мужской голос, попросивший позвать Наталью Ломакину.
— Это я.
— Госпожа Ломакина, с вами говорят из регионального отделения полиции. Просим вас приехать в отделение к десяти часам к следователю Новотны.
— А в чем дело?
— Этот вопрос вы зададите следователю.
Положив трубку, я затряслась от ужаса — в полицию! Мамочки, это ведь из-за трупа… Нет, я, конечно, ни в чем не виновата, но оказаться в полиции в чужой стране — это для меня как-то за гранью. Придется будить папу…
Но он и так уже не спал. Увидев мое бледное лицо, папа сел на постели и спросил:
— Еще что-то случилось? Кто звонил?
— Из полиции. Я… мы… в общем, мы вчера во время прогулки нашли в овраге в Пражском Граде труп. Вызвали полицию, нас опросили и отпустили, а теперь мне звонят и просят приехать к следователю, — жалобно проговорила я.
Папа вздохнул:
— Только ты могла найти труп, гуляя в Старом городе. Но ехать нужно. Какое время тебе назначили?
— Десять.
— Отлично. Я сейчас же позвоню Матею, он поедет с тобой.
— А кто это?
— Тот самый адвокат, что работает в одном здании со мной. Собирайся, не теряй времени.
Мы с паном Матеем подошли к зданию отделения полиции одновременно. Приятный толстячок в пальто и ботинках на толстой подошве поздоровался с папой за руку и представился мне на ломаном русском, но папа сразу сказал, что в этом нет необходимости, так как я говорю на чешском языке и понимаю его. Пан Матей заметно повеселел.
Папа остался ждать нас в ближайшем кафе, а мы вошли в здание. Подобные учреждения всегда навевают на меня ужас, даже не могу объяснить, в чем причина. Наверное, это что-то генетическое, память предков или что-то еще.
— Только я вас предупреждаю, Натали, чтобы вы не говорили лишнего. Отвечайте на вопросы — и все. Не волнуйтесь, все будет в порядке, — инструктировал меня пан Матей, пока мы шли к кабинету следователя.
Им оказался тот самый молодой человек, что опрашивал нас с Олегом вчера, и мне стало немного легче — все-таки знакомое лицо.
— Доброе утро, пани Ломакина. Вы с адвокатом?
— Я не знаю ваших законов, мне бы не хотелось совершить ошибку, — пробормотала я, садясь на указанный мне стул.
— Я вас пригласил для опознания.
— Опознания? Какого опознания? — недоумевающе спросила я, переводя взгляд со следователя на адвоката.
— Вам знаком господин Антон Ломакин?
— Да. Это мой бывший муж. Но какое отношение…
— То есть вы не знаете, что ваш бывший муж убит? И что его труп вы со спутником нашли в овраге?
Это было как раскат грома. Антон убит?! И то, что лежало там, на дне оврага, — это он? Господи, какие ужасающие совпадения…
— Конечно, я этого не знала… а… вы уверены? Это не могло быть ошибкой?
— Для этого вы здесь — чтобы подтвердить или опровергнуть мои слова.
— Я не понимаю…
— Вы сейчас пройдете со мной в морг и скажете, является ли лежащий там труп Антоном Ломакиным.
Я почувствовала, что сейчас упаду в обморок. Но выхода нет — мне придется сделать это.
Мы отправились в морг, расположенный в подвале, втроем. По дороге следователь Новотны задавал мне вопросы об Антоне, о том, что он мог делать в районе Пражского Града, но я этого, разумеется, не знала. Как не знала и того, где мог жить в Праге Антон.
На оцинкованном столе под белой клеенкой лежало тело. Едва бросив взгляд на свесившуюся вниз кисть руки, я сразу утратила все сомнения — это был Антон. Для полной достоверности следователь откинул клеенку с головы трупа, и я увидела совершенно белое лицо бывшего мужа.
— Да, — пробормотала я, отворачиваясь и чувствуя, как подкатывает тошнота, — да, это Антон… Антон Ломакин.
— Подтверждаете?
— Да, да! — выкрикнула я, испытывая единственное желание — скорее убраться отсюда.
Мы вернулись в кабинет, следователь оформил все бумаги и отпустил меня. Уже на пороге я вдруг повернулась и спросила:
— Скажите, а как… как именно его убили?
— Ударом ножа в сердце.
Я содрогнулась и вышла из кабинета. Пусть Антон не самый честный человек — но даже он не заслужил такой ужасной смерти. Пан Матей поддерживал меня под локоть и успокаивающе поглаживал по руке:
— Не надо так расстраиваться… убийство — это очень страшно, но нужно взять себя в руки, Натали. Со временем все забудется.
Наверное, он был прав, этот смешной толстячок в тяжелых ботинках…
Мы пришли в кафе и едва отыскали папу, забравшегося в самый темный угол, и заказали кофе. Пан Матей принялся рассказывать отцу о том, что произошло, а я, чтобы хоть как-то переключиться, полезла в электронную почту и там обнаружила письмо с неизвестного адреса. Вздрогнув, я его открыла — оно оказалось от Антона.
«Наташка, — писал Антон, — прости меня. У меня не было другого выхода. Я сейчас иду на встречу с одним человеком, и если не вернусь, то это письмо тебе отправит портье моего отеля, а ты непременно покажи его полицейским. Человека зовут Станислав Ежель, он не чех, русский, живет здесь, и я должен был отдать ему часть денег. Но если удастся его одурачить, то буду богат и свободен. Если нет — мертв и по-прежнему беден. Но ты сможешь забрать все себе. Желаю тебе счастья, Наташка, пусть эти деньги компенсируют то, что я причинил тебе. Антон».
Я уронила телефон на стол и в ужасе уставилась на папу и адвоката. Те отставили чашки и в ответ воззрились на меня.
— Я поняла… — прошептала я, — я все поняла… Он взял в долю представителя той фирмы, что перевела деньги. А потом решил не делиться, перевел всю сумму со своего счета на папин, надеялся отовраться как-то, сказать, что деньги случайно ушли на другой счет — поди найди сразу… а за это время он бы успел уехать и из Чехии тоже. Какой же он дурак…
Я опустила голову на скрещенные руки и заплакала. Адвокат осторожно взял телефон и посмотрел на текст письма, протянул папе, чтобы тот перевел. Отец нацепил очки и забормотал вполголоса, а я все плакала и никак не могла остановиться. Деньги Антона мне не нужны — это очевидно. И я прямо сейчас с этим письмом вернусь к следователю и все ему объясню.