– Но у вас за плечами есть история, которая доказывает, что вы считаете себя вправе поступать так, как вам выгодно, не учитывая интересы других людей.
Джейми протянул с деланым безразличием:
– Не понимаю, о чем вы.
– Вас взяли на стажировку в «Макферсон и Барр» с первого раза?
Мы с Китом обменялись озадаченными взглядами.
– Нет, – ответил Джейми уже совсем не безразлично.
– Почему они изменили решение?
– Я подошел к ним на благотворительном вечере и сумел переубедить.
Я представила, как он плыл по залу, лавируя между официантами, разносящими напитки и закуски.
– А как насчет стажера, которого уже приняли до вас?
Джейми нахмурился. Кит посмотрел на меня, удивленно приподняв брови. Я кивнула ему, не в силах отвести глаз от свидетельской трибуны.
– Можете в точности повторить, что вы сказали директору бюро Оливии Барр? Напоминаю, что вы дали присягу говорить правду.
– Я сказал, что у того стажера, которого они взяли, есть предупреждение от полиции из-за драки. Не думаю, что такой кандидат заслуживает стажировку. – Джейми задрал подбородок, глядя прямо на Полглейза. Видимо, чтобы подчеркнуть, насколько серьезно он относится к гражданскому долгу.
– То есть вы оклеветали успешного кандидата и присвоили себе его должность?
Джейми не бледнел, не краснел, кожа его оставалась матовой. Не то что мы с доктором Окенедо на перекрестном допросе.
– Вы не принимаете отказы, не так ли?
– Неправда!
– Разве не было случаев, когда вы реагировали на отказ вспышкой ярости?
– Это совсем другое!.. Ему можно задавать такие вопросы? – спросил Джейми у своего адвоката.
Натаниэль Полглейз адресовал ответ судье:
– Я устанавливаю характер подсудимого, ваша честь.
– Продолжайте, мистер Полглейз.
Фиона Прайс дождалась, когда судья отвернется, и покачала головой.
– Решение наблюдать за затмением со стоянки было отнюдь не обоюдным. Вы пошли за мисс Тейлор, выждав, пока она отойдет подальше, чтобы вы могли совершить с ней то, чего захотели с первого взгляда на нее, верно, мистер Балкомб?
– Нет! – Слово прозвучало словно удар хлыста.
Полглейз подождал немного, пока утихнет эхо. Джейми тоже молчал.
– Мистер Балкомб, мисс Тейлор говорила о том, что хотела бы посмотреть с вами затмение?
– Нет, но ведь не все нужно озвучивать. – Джейми понизил голос.
– Я уверен, что нужно, мистер Балкомб. Все это дело основано на якобы невысказанном согласии вопреки высказанному несколько раз слову «нет»…
Полглейз снова взял паузу. У меня перехватило дыхание: если он скажет, что это следует из заявления очевидца, Кит поймет, что я кое-что от него утаила.
– Вы сделали все наоборот, не так, как вас просили?
Пронесло.
– Нет, – сказал Джейми и закрыл глаза.
– Вы изнасиловали мисс Тейлор?
Джейми распахнул глаза и посмотрел на Полглейза.
– Нет!
Эхо повторило слово несколько раз.
– Больше нет вопросов, ваша честь.
Все удивились, что перекрестный допрос внезапно оборвался. Джейми взглянул на родителей.
У Фионы Прайс оставался последний свидетель – стройная девушка в зеленом платье по имени Кристобель Чейз. Чистым звонким голосом она произнесла текст присяги, затем рассказала, что познакомилась с Джейми Балкомбом, когда они учились в университете Бат. Она встречалась с приятелем Джейми из команды гребцов.
– Расскажите о случае, произошедшем в конце первого курса в Бате, когда мистер Балкомб пришел вам на выручку.
– Конечно. Была дискотека по случаю Рождества, я изрядно выпила. Бутылки две вина в общей сложности за восемь или девять часов. Я отбилась от компании студентов и побрела к общежитию, но заблудилась и не могла найти дорогу домой. Джейми заметил, что меня нет, и пошел искать. Я с трудом держалась на ногах, так что он отвел меня в мою комнату и держал волосы, пока меня рвало в унитаз. Не лучший момент моей жизни. А потом помог мне лечь и поставил рядом ведро на случай, если будет опять тошнить.
– Как бы вы описали его поведение?
– Он вел себя как джентльмен! Я была бы рада, если бы он присматривал за мной, если мне еще когда-нибудь доведется перебрать.
– Спасибо, мисс Чейз.
Натаниэль Полглейз почесал голову под париком.
– Мисс Чейз, в то время вы встречались с одним из близких друзей мистера Балкомба, правильно?
– Да, с Лоуренсом. Мы до сих пор вместе.
– Если бы мистер Балкомб воспользовался вашим состоянием, это имело бы для него последствия?
– Думаю, да, но он бы не…
– Большая разница, уважаемые присяжные, между одинокой девушкой на молодежном фестивале в милях от дома и девушкой своего круга, к которой, если я могу так выразиться, уже есть определенное уважение. В своем доме не гадят, как говорят в народе.
– Мистер Полглейз, – перебил судья, – вы отклоняетесь от темы. У вас есть другие вопросы к свидетельнице?
– Прошу прощения, ваша честь. – Полглейз захлопнул папку, пытаясь скрыть досаду, но только подчеркнул ее. – У меня все.
Судья Френчей взглянул на часы.
– Пожалуй, оставим заключительные речи и вердикт на завтра.
Я, в общем-то, этого и ждала, однако все равно расстроилась, потому что мы не увидим финала. Обратные билеты до Лондона куплены на следующее утро, у нас не осталось денег даже на еду, не говоря уже о новых билетах и отеле.
Пока мы стояли у выхода, я напряженно думала. В завтрашних речах наверняка упомянут о моих показаниях. Фиона Прайс попытается отметить, что они противоречат друг другу. Королевский суд Труро – последнее место, где мне стоит находиться.
– До чего он убедительно смотрелся.
Кит взял мою руку и большим пальцем погладил ладонь.
– Может, он и сам верит, что невиновен? Или она уверена в том, что это изнасилование, а на самом деле ничего подобного?
Вряд ли Кит пытался играть в адвоката дьявола, скорее рассуждал так из-за пережитков вроде мужской солидарности. Впервые я поняла, что мужчины боятся обвинения в насилии точно так же, как сами женщины изнасилования.
– Я имею в виду, может такое быть или нет?
Мы остановились на мосту. Под нами стремительно неслась река Кенуин; два пакета кружили по течению, пытаясь нагнать друг друга.
– Честно? – Пакеты разъехались в разные стороны и скрылись под мостом. – Я думаю, что некоторые мужчины ненавидят женщин. Они не думают в таких категориях, как согласие или несогласие, им даже в голову такое не приходит. Может, Джейми Балкомб один из них. Как знать.
– Но это не оправдание, так ведь?
– Нет, конечно.
Через неделю во вторник мы вернулись с работы. Автоответчик мигал красным.
– Сообщение для Кристофера Маккола и Лоры Лэнгриш, – официальным тоном сказал знакомый голос. – Это сержант Кэрол Кент из полиции Девона и Корнуолла. В три часа пополудни во вторник шестнадцатого мая вынесли вердикт. Присяжные признали Джейми Балкомба виновным. Десять голосов. Судья огласил вердикт в тот же день, потому что многие приехали издалека. Балкомбу дали пять лет, по максимуму за такое преступление. Элизабет была в суде, когда вынесли вердикт, она очень рада. Мы все рады.
Короткая пауза.
– Хотела сказать вам спасибо. Ваши показания сыграли большую роль.
Огонек погас.
Что ж, присяжные его раскусили. У меня с плеч будто гора рухнула.
– Вот и все, – сказала я и прижалась к Киту. – Вот и все.
Вторая фаза
Глава 22
ЛОРА
19 мая 2015-го
Луна медленно наползает, заслоняя собой Солнце. Кит стоит на пустынном горном склоне, устремив глаза в небо. Сзади подкрадывается Бесс. «Еще ничего не закончилось», – шепчет она снова и снова. У нее в руке зажат острый осколок, но почему-то кровоточат мои пальцы. Я кричу Киту, пытаясь предупредить… Рот мне зажимает Джейми Балкомб.
Я просыпаюсь, однако понимаю, что это был кошмар, только через пару минут. Хватаюсь за живот и поворачиваюсь на бок. Лежу с открытыми глазами. Через жалюзи комнату заливает тусклый свет лондонского уличного фонаря. На электронных часах 03.59. Вчера я проснулась в это же время. Подвигаюсь к подушке Кита, глажу пальцами прохладный хлопок. Кошмарная картинка все равно стоит перед глазами. Пишу ему сообщение: «Ты спишь?»
Что, конечно же, значит: «Ты жив?»
Тут же жалею о том, что сделала. Одно дело долбать его дома (мои слова, не его, хотя он наверняка так думает), а другое дело – в путешествии. Но я снова теряю самообладание. Через минуту – ответа нет – сердце начинает стучать как бешеное. Один из малышей внутри беспокойно толкается, мною овладевает паника. Тревога побеждает, я будто раздваиваюсь, и вот разумный двойник наблюдает, как я хватаюсь за телефон и набираю номер Кита. Три раза подряд включается голосовая почта. Перед глазами возникает новая картинка – Кит стоит, беспечно перегнувшись через перила, а Бесс нападает сзади…
Следующее, что помню, – сижу, завернувшись в халат, в темной гостиной, меня пробирает дрожь. Включаю планшет, и на экране на секунду отражается бледное запавшее лицо с черными провалами глаз. Ночью трудней сохранять благоразумие. Бездумно пялюсь в двойное «ОО» логотипа «Google».
В голове хаотично бродят мысли. Позвонить на корабль и попросить, чтобы проверили каюту Кита? Или просто поинтересоваться – если вдруг они решат, что я сумасшедшая (ха!), – все ли на борту? Но в Интернете находится только номер туроператора, и там не отвечают на звонок, раздавшийся в пятом часу утра.
Набираю на сайтах новостных агентств всевозможные запросы: фарерские острова, затмение, заколотый турист, обезумевшая женщина, убийство, кристофер маккол, бесс тейлор, принцесса селестия, северное море. Просматриваю сводки. Ничего не нахожу. Немного успокаиваюсь. Если бы что-то случилось, об этом уже бы написали.
На всякий случай повторяю те же самые запросы в «Гугле». Прекрати, говорит разум, ты так с ума сойдешь. И детям навредишь, у тебя гормон стресса в крови. Разумная часть побеждает, я жму на стрелку «Возврат». Меня направляют на сайт «Ютьюба». Закрываю лицо руками, но, как ребенок, подсматриваю сквозь пальцы. Даже глядя сквозь пальцы, понимаю, что среди выпавших роликов того видео нет. Любительских съемок немного. Одна из них – закат над Северным морем. Нажимаю. На кадры не наложена музыка, просто десятиминутное видео с закатом. Смотрю до конца, стараясь ни о чем не думать, просто гляжу на мерцающий бронзовый свет на серебристой поверхности воды. Волна за волной, вздох за вздохом… я успокаиваюсь. Пос