Мне хотелось разорвать газету на клочки, но тут зазвонил телефон. Незнакомый номер. Я щелкнула рычажок, чтобы включить электрочайник, и взяла трубку.
– Это Бесс.
Я так растерялась, что не нашлась с ответом. Я не привыкла к таким поворотам: читаешь о человеке в газете, а тут он раз – и звонит. Я думала, что мы о ней больше не услышим, ведь вердикт вынесли в ее пользу. Но Бесс меня удивила.
– Элизабет Тейлор! – Вспоминая об этом, понимаю, что в ее тоне послышалось раздражение. – Ну, та, что из Корнуолла, помните?
– Да, конечно, я поняла. Ой, как же хорошо, что ты позвонила! Как дела? – Что еще сказать? Не поздравлять же.
– Не знаю. Чувствую в основном облегчение. Я дома в Гедлинге. Если честно, не представляю, что дальше.
Я не сразу сообразила, что она просит у меня совета. Ха! За мудростью ко мне в последнюю очередь.
– Вы говорили, что можно позвонить, если все обернется совсем хреново. Хочу вас поблагодарить. Не только за показания, но и за то, что настояли на том, чтобы идти в полицию. Если бы не вы, даже не знаю, как бы все закончилось. У меня бы точно смелости не хватило. И прокурор сказал, что ваше свидетельство сыграло главную роль. Вы приняли мою сторону, поэтому за мной должок.
Я мельком глянула на фотографию Антонии Трантер в «Экспрессе»; надеюсь, Бесс ее не видела.
– Ну что ты. Любой бы сделал то же самое.
– Не любой, – горячо возразила Бесс. Правда, тогда я даже не подозревала о степени ее горячности. – Вы совершенно особенная. Вы верите в карму?
– Ну, в общем, да, – осторожно протянула я.
– Я вот верю. Вам теперь несколько лет будет удача! – Кажется, она улыбнулась. За моей спиной забурлил чайник и запищала микроволновка. – Ой, вы, наверное, заняты. Не буду задерживать. Просто хотела сказать спасибо.
– Да не за что.
Я дочитала «Экспресс», выпила кофе и задумалась о Бесс. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, наверняка подружились бы.
Глава 24
КИТ
19 марта 2015-го
Опираюсь о поручни «Принцессы Селестии» и смотрю на Торсхавнский порт. Мучаюсь с похмелья – чувство, забытое со времен студенчества. Ветер доносит запах рыбы, и меня начинает мутить. Я натянул оранжевую ветровку прямо на пижаму и сунул в ботинки босые ноги – не умывался, не чистил зубы и не включал телефон со вчерашнего вечера. Ричард пошел за кофе, который либо поставит меня на ноги, либо доконает. Воздух здесь до того чистый, что пить можно, а после вчерашнего мне позарез нужен каждый кубический дюйм кислорода.
Корабль отбрасывает длинную – на весь залив – тень. Отсюда, как на ладони, виден город: дома на побережье в окружении горной гряды, у горизонта размытой утренней дымкой. Красные дома, разбавляющие серый пейзаж, похожи на кубики «лего», да и люди в пестрых одеждах напоминают игрушечных. До затмения остается день. Мы еще не бронировали номер. Возьмем микроавтобус и поедем в горы. При мысли об этом к горлу опять подкатывает тошнота.
Нет сил даже пойти позавтракать, не говоря уже о том, чтобы снова отправиться в бар.
– Пойду прилягу, – сообщаю Ричарду, который принес мне в бумажном стакане живительный кофеиновый эликсир, горячий и горький.
– Не выйдет. Идем обследовать местность.
Кофе подействовал. В тесной каюте принимаю душ, чищу зубы, переодеваюсь и почти чувствую себя человеком. Только теперь включаю телефон. Приветственное сообщение от местного оператора мобильной связи, несколько сообщений и три пропущенных от Лоры.
Набираю ответ: «Только проснулся. Ночка выдалась тяжелая. Рад, что с тобой все хорошо. Позже наберу. К.».
Откладываю телефон. Потом с ней разберусь. Мы с Ричардом набиваем бумажники новенькими десятикроновыми купюрами и отправляемся в центр Торсхавна. Предприимчивые местные обитатели торгуют на улицах сувенирами: футболки, кепки, очки. Набираю всего по два. Моим детям драться за них не придется. Уверен, оба будут страстными охотниками за затмениями. Наши фарерские свитера продаются на каждом углу, так что вопреки ожиданиям вряд ли мы с Ричардом смотримся такими уж стилягами. Во всех магазинах и кафе полно народу.
Ричард купил карту.
– Вот эти деревянные склады принадлежат голландской королевской семье, – сообщает он, когда мы подходим к одному из красных домов.
– Ну что, веселье начинается!
– Давай-давай, тюфячок! – Ричард кивнул на ближайший бар. – Похмелимся?
Покупаем по пинте светлого лагера. Пиво, похоже, варили темной ночью при полной луне. Но, пусть его готовили эльфы и феи, судя по вкусу, допить бокал я не в состоянии.
В Национальном музее есть стенд, посвященный последнему полному затмению, что наблюдалось над Фарерскими островами в 1954-м. Люди толпятся в четыре ряда, чтобы прочесть, что там написано. Нечасто такое увидишь. Ричард зачитывает цитату из сводки от метеоцентра:
– «Дождливо, туманно». Ну, хоть сегодня дождя нет.
– Пока нет, – подчеркивает женщина в дождевике.
У меня отрыжка со вкусом кофе. Подношу ко рту кулак.
– Эй, дружище, ты как? – спрашивает Ричард.
– В глубокой тоске.
– Ну, ты уже видел столько затмений, – возражает он и драматично возводит руки к небу. – Прошу вас, боги погоды, не дайте мне умереть девственником, не увидев затмения!
Я сочувственно усмехаюсь.
Телефон звонит, когда мы возвращаемся в каюту. На экране появляется фотография Лоры, а уведомление внизу экрана сообщает, что от нее – ну и ну! – шестнадцать пропущенных. Скольжу по экрану пальцем, чтобы ответить. Рука дрожит.
– Что случилось?
– А ты себя видел в Интернете? – кричит она.
В желудке забурлила кислота. Наверное, рылась в моем компе и нашла странички в соцсетях. На Лору вообще не похоже, но она в последнее время не в себе. Не надо было оставлять ее одну.
– Так все под вымышленным именем, – противный скрип в голосе. – Там даже фотки нет, меня не выследить.
Все так, на аватарке у меня снимок футболки с надписью «Чили'91». Когда загружал свои пару снимков, геолокацию отключил. Она никак не могла…
– Ты о чем вообще? Ничего, что там твое лицо крупным планом? Прекрасное зрелище! Позор на весь Интернет с этим твоим рэпом!
– Каким еще рэпом?..
И тут память возвращается.
Прошлый вечер, я кривляюсь перед камерой и речитативом перечисляю затмения, которые видел. Не припомню, чтобы кто-то что-то говорил о соцсетях, но ведь и я вроде никому не запрещал это выкладывать. Ну вот, знакомое чувство вины, старый друг – я опять все испортил.
– Ты зачем так напился? – кричит Лора.
Отставляю телефон от уха, как мужчины в комедийных сериалах. Да, я напортачил, но хорошо, что речь не о «Фейсбуке». Позже она простит, ведь это ошибка, а не обман.
– Пусть они его удалят, – раздается в трубке ее голос, когда я снова подношу телефон к уху.
– Слушай, прости, пожалуйста, я понятия не имел, что кто-то додумается это выложить.
– Правило номер один: нельзя фотографироваться! А тебя на камеру сняли!
Теперь она плачет.
– Не заводись, малышам это вред…
– Давай еще поучи меня, что малышам вредно, а что нет!
Почти вижу, как у нее на шее вздуваются вены.
– Прости! – Мне нечего возразить. – Слушай, Лора, ее здесь нет. Я обшарил весь корабль. Потому и чуть выпил, чтобы отпраздновать, что она за нами не гоняется.
– А зачем ей на корабль? Она ведь знает, куда ты едешь. И как корабль называется тоже! И город! Да она, наверное, в самолет садится! Если уже не прилетела.
Раньше мы никогда не ссорились по телефону. Подыскиваю успокаивающие слова.
– Все билеты на самолет раскупили еще месяц назад.
– Нет, – уверенно парирует Лора. – Один чартер из Инвернесса улетает этим вечером, вчера там оставалось два места, но это почти единственный способ туда добраться. И один билет купили этим утром, после того как ты любезно оповестил всех вокруг, где находишься.
Гнев заглушает чувство вины. Я облажался, но ведь Лора тоже нарушила уговор. Она пообещала не накручивать себя, разыскивая ужасы в Интернете. Ведь явно наткнулась на это видео не случайно, когда заказывала продукты или отправляла письмо по работе. Так и вижу, как она сидит на диване, поджав ноги, и с каждым кликом все больше впадает в истерику. Но я ничего ей не говорю, как обычно.
– Маловероятно, что именно она купила один из двух оставшихся билетов.
– Да, шансы на то, что она найдет нас в Замбии, тоже были невелики!
– Это другое дело. Мы поехали на фестиваль.
В трубке воцаряется долгое молчание. Я проверяю, есть ли связь. Пять ровных делений. Лора обиделась. Даже не знаю, что делать, ведь мы так далеко друг от друга. Если бы я мог ее обнять.
– Лора, ты преувеличиваешь риск.
– А если она все-таки тебя найдет?
«Тогда я сам с ней разберусь», – думаю про себя, но молчу, потому что Лора только сильнее распереживается.
– Знаешь, давай я сначала посмотрю, что там за видео, а потом перезвоню. Честное слово.
Вернувшись на палубу, убеждаюсь: все заверения, что меня никто узнать не сможет, – пустой звук. Какой-то парень – я с ним не знаком – кричит «Держи пять!» и поздравляет с отличной «поэмой».
Вот черт.
В общем зале устраиваюсь в любимом кресле, втыкаю наушники и с тяжелым чувством захожу на «Ютьюб». Вот и тот самый ролик: «Круиз охотников за затмениями. Чувак читает рэп на «Принцессе Селестии». Угар». Поклявшись про себя, что до конца плавания не притронусь ни к чему крепче лимонада, нажимаю на кнопку проигрывателя. Щеки начинают полыхать, когда вижу собственную пьяную физиономию. Не сказал бы, что это монолог, поэма или рэп, но да – я перечисляю все свои затмения, начиная с Чили в 1991 году. В пьяном угаре я счел, что кепка – отличная маскировка… Непростительная ошибка! Она задралась так, что козырек совершенно не прикрывает лицо. И все же есть два положительных момента. Во-первых, бейджик с именем остался на свитере, который я к тому времени снял. Во-вторых, упоминая о Корнуолле в 99-м, я ск